Ангел Смерти - Юлия Шевченко
— Высокий, полноватый, коротко стриженый брюнет. Черты лица самые обычные, ничего примечательного: карие глаза, тонкие губы, нос-картошка. На запястье правой руки жуткая татуировка в виде тарантула, — припомнив кровавую метку ворма, попыталась ограничить круг поисков. — Он представился моим новым соседом со второго этажа, вот я ничего и не заподозрила.
— Да-м, не густо… — разочарованно протянул следователь. — Василиса, вы говорили с похитителем уже после вашего похищения?
— Нет, он только методически меня избивал.
— Хорошо, — манера следователя соглашаться и радоваться моим ответам начала порядком раздражать. — Путь до места, где вас держали и само место помните?
— Я не видела, как меня туда доставили, но думаю, что это был какой-то склад.
— Почему вы так решили? — моментально вцепился в мой ответ блюститель закона.
— Помещение было большим, пустым и холодным, — поделилась своими наблюдениями. — И ещё… — неожиданно мне стало плохо, язык начал заплетаться, а воздуха в лёгких катастрофически не хватало. — В-врач-ча… — кое-как прошептала вмиг пересохшими губами, делая вялую попытку удержать уплывающее сознание.
— Врача! — иерихонской трубой взвыл Асука, чуть не снеся Дмитрия Филипповича, так некстати подорвавшегося на ноги и попытавшегося выскочить в коридор в поисках медсестры.
Словно со стороны наблюдая за метаниями людей, моментально заполнившими больничную палату, почувствовала, как сердце глухо ударилось о рёбра и… остановилось.
— Время смерти четырнадцать часов, сорок три минуты, — уставший голос с каким-то запозданием ворвался в сознание.
Недоумённо нахмурившись, открыла глаза… И увидела своё тело, безвольно лежащее на больничной кровати. Испуганно ойкнув, повернула голову в сторону, но наткнувшись на мокрые дорожки от слёз на щеках Асуки, поняла, что ещё немного и сорвусь в истерику. Хотя уверена, что духи не могут испытывать всплеск эмоций.
— Причина смерти? — дотошный голос Астахова заставил меня заинтересованно навострить ушки, и согласно покивать, мол, саму любопытство гложет.
— Вскрытие покажет, — философски пожал плечами немолодой доктор, подписывая какой-то бланк, поданый расторопной медсестрой.
— Когда будут проводить вскрытие? — не унимался следователь, делая очередную загадочную пометку в блокноте.
— Дежурный патологоанатом сегодня выступает на семинаре в медицинском университете, — задумчиво пожевав губу, эскулап всё так же равнодушно пожал плечами. — Значит, тело Ласкиной вскроют завтра утром.
— Но это слишком поздно — у меня следствие в самом разгаре, плюс один… — запнувшись на полуслове, Дмитрий Филиппович быстро исправился: — Точнее, уже два трупа на руках!
— Оформляйте изъятие и везите тело Ласкиной в городской морг, где его вскроют в любое удобное для вас, Дмитрий Филиппович, время, — сразу стало понятно, что доктор уже не в первый раз оказывается в подобной ситуации.
— Прямо вы не знаете, Иннокентий Фёдорович, какая это бумажная волокита, — гневно фыркнул в ответ следователь. — Да мне быстрее будет дождаться вашего патологоанатома, нежели оформлять изъятие. Тем более что без разрешения прокурора ничего не выйдет.
— Тогда, не смею вас более задерживать, — спрятал улыбку эскулап. — Всего доброго, Дмитрий Филиппович.
Попрощавшись со следователем, Иннокентий Фёдорович забрал у медсестры уже ранее виденные мной бланки и неспешно скрылся за дверью. Вопросительно взглянув на Астахова, с каким-то детским любопытством ждала его следующих действий. И мужчина таки оправдал мои потаённые надежды!
— Составьте для меня весь список лекарств, которые принимала Василиса Ласкина, или которые ей вкалывали работники больницы, — следователь пристально смотрел на медсестру, скалой возвышаясь над ней. — Так же мне нужен список её посетителей.
— Извините, но подобную информацию я могу предоставить только после разрешения заведующего больницей, — не пошла на контакт медсестра, расстегивая пуговки на моей больничной пижаме. — Поговорите с Ал… — не дождавшись окончания фразы, мужчина поспешно выскочил в коридор, чем вызвал ехидную улыбку девушки. — Фу-ты, ну-ты, какие мы нервные!
Тихонько посмеиваясь себе под нос, девушка споро стянула с моего тела одежду, и, стыдливо прикрыв чужую наготу простынкой, тоже попыталась покинуть комнату. Наверное, направлялась в ординаторскую, чтобы вызвать рабочих из морга — нужно же как-то переправить тело почившего в «холодильник».
— Извините, я могу побыть с сестрой, пока её не заберут в… в… — Асука нервно сглотнул, силясь выдавить неприятное слово.
— Конечно, — максимально сочувствующе улыбнулась медсестра, тактично притворяя за собой дверь.
Стоило посторонним покинуть помещение, как демонёнка пробило на истерику.
— Ну, счастлива, зараза такая, — гневно рыкнув, фамильяр с силой сжал кулаки. — Оставила меня одного, а сама на тот свет отъехала, эгоистка чёртова!
— Ты как с хозяйкой разговариваешь! — по привычке возмутилась вслух, забыв, что хвостатик меня теперь не может ни слышать, ни видеть.
— Да, тебе-то хорошо там, Васька, а я снова остался один… — тихо, практически на грани слышимости прошептал несчастный демон, а шартрезовые глаза наполнились слезами.
Почувствовав, как защемило сердце, готова была поклясться, что вот-вот зайдусь истеричными рыданиями, хотя, голову даю на отсечение (её всё равно уже не жалко), призраки и духи не могут плакать. Подойдя к вмиг осиротевшему фамильяру, подняла руку, чтобы погладить рогатую голову, как дверь открылась, явив моему ошеломлённому взору… рыжеволосого Проводника.
— А ты здесь что делаешь? — одновременно с Асукой рявкнула я.
— Так Василиса сама позвонила, — с недоумением смотря на зарёванного любимца Сатаны, Проводник ничего не понимал. — А ведьма где? Вряд ли она после ночной битвы могла уйти на своих двоих. — Получив вместо ответа печальный кивок головой с потухшими рожками в сторону кровати, рыжеволосый помощник Смерти, удивлённого моргнул. — Василиса что, умерла?
— Нет, блин, спит! — вызверился демонёнок, позорно всхлипывая.
— Но ты же жив! — с радостью, абсолютно неуместной в данной ситуации, выдал Проводник. — Значит, и Ласкина жива!
— Совсем дурак, да? — размазав слёзы по щекам, демонёнок полез в карман в поисках носового платка. — Труп тогда чей, по-твоему, лежит?
На этот вопрос ответа у Проводника не нашлось. Зато во мне загорелась искорка надежды. Рыжик прав: если Асука не склеил ласты в тот момент, когда врачи констатировали мою смерть, то не всё так плохо. Нужно только разобраться в ситуации, а уж способ решения возникшей проблемы непременно придумаем.
— А ну, успокойся! — попытавшись отвесить затрещину фамильяру, неожиданно (и в первую очередь для себя) преуспела в этом деле. — Ой!..
Медленно, словно в замедленной съёмке, Асука повернулся ко мне и, естественно, никого не заметив, очумело потёр затылок, наверное, списав всё на нервы.
Возрадовавшись, попыталась вновь привлечь внимание фамильяра. Если не с Асукой (как-никак между нами благодаря ритуалу установлена крепкая ментальная связь), то более ни с кем я не смогу показать, что здорова, пусть и не совсем жива. Сосредоточившись на ментальной нити, соединявшей меня и фамильяра, уловила еле ощутимый толчок, когда попыталась мысленно связаться с хвостатиком.
«Алло, гараж, диспетчерская
