Тихоня для волчьей стаи - Элен Блио
Может быть, Стелла могла бы помочь мне? Может быть, мне следовало попросить Ярослав привести ее ко мне?
«Милая, я не хочу пока прибегать к каким-то радикальным мерам, если тебе нужно сейчас побыть в волчьей шкуре – то значит нужно. Возможно, тебе нужно исцелить какие-то раны, которые не сможет исцелить сущность человека».
Да. Он был прав. У меня были раны.
Часы и часы лежа перед камином я вспоминала. Детство, маму и папу, счастливое время. Их руки, всегда соединенные. Их губы, шепчущие слова любви друг другу и мне. То, как по вечерам они по очереди читали мне сказки и купали меня в ванной. То, как мы готовили праздничные обеды и ужины, папу, колдующего над отбивными и маму, которая наводила порядок после его готовки и смеющаяся над тем, какое количество грязи может оставить после себя гениальный повар. И торт «Наполеон».
Я мечтала найти такую любовь. Мечтала быть любимой.
И как же я возненавидела того, кто лишил меня детства, лишил счастья!
…Он смотрел на меня, ухмыляясь мерзко, плотоядно. Я ждала, была готова к прыжку, когда Мстислав неожиданно вытащил телефон. Я знала, что он звонит Ярославу. Знала, что ему хочется позлить моего Альфу. Или… уже не моего? Я не была уверена, что достойна быть истинной стаи Серых
- Слушай, «сынок», слушай внимательно! Сейчас твоя самочка будет очень громко стонать! Она ведь у вас громкая, да? Я знаю, громкая! Слышал, как она кричала под вами прошлой ночью, когда вы трахали ее как последнюю…
Я кожей почувствовала гнев Альфы, больше, чем гнев. Ярость. Клокочущую в его крови. Он готов был защитить меня. Он готов был растерзать любого за меня! Мой любимый… Рядом стояли его братья. И они так же были готовы на все ради меня. Любимые…
- Что, язык проглотил, Альфа? – Мстислав облизнул губу, и обнажил клык, - Хотя, какой ты Альфа, так… самозванец… Недоносок…
Он хрипло засмеялся, в его горле что-то противно булькало. Затем его глаза замерли, зрачки упирались прямо в меня.
- Я жду перевод. А ждать я не люблю! Поэтому придется скрасить ожидание и отыметь вашу маленькую подстилку. Ты готова, крошка? А?
Его стремительный бросок я пропустила. Словно издалека услышала свой дикий крик.
Крылья росли за спиной. Но я не успевала. Не успевала!
Он навалился на меня и его зловонное дыхание было так близко!
Я заметалась под ним, чувствуя его пальцы, разрывающие мое белье, пытающиеся пробраться к моему телу.
Мне не хватало воздуха! Один глоток кислорода и я приняла бы облик волчицы, один глоток!
Неожиданно Мстислав дернулся, завопив, повернулся и я увидела горящие дикой злобой глаза моей тетки.
- Ты не тронешь ее, ублюдок! Не тронешь!
Мне хватило глотка. Дальше я помнила только застывшие образы. Его глаза, налитые злобой. Его тощую, уже старческую шею, с острым кадыком. Он не успел перекинуться. Хотя я видела, как начинает меняться его тело, но я оказалась быстрее. А потом была кровь, много крови. Она затопила мое сознание. Я торжествовала! Мне хотелось еще, еще… хотелось рвать его на куски. Я слышала свой грозный рык, представляла, как тело подо мной, еще живое, превращается в лоскуты, кровавые лоскуты.
А потом неожиданно мне стало страшно. Я испугалась сама себя. Испугалась, что превращусь в такое же чудовище.
Я отскочила, видя, как фонтан алой жидкости хлещет из разодранного горла.
Тетка стояла над его телом. Я видела, как дрожат ее руки.
«Почему?»
Я говорила с ней при помощи мыслей. Она все понимала.
- Столько лет я мечтала отомстить. За него. За Ярослава… Я просила сохранить ему жизнь. Я умоляла не трогать его! Я ведь помогла этому мерзавцу найти твою мать! А потом… я столько лет прятала тебя от него. Боялась, что он найдет тебя по запаху…
«Зачем ему было искать меня»?
Я не понимала. Я ведь была ребенком!
- Ты выросла.
«Почему ты отпустила меня потом? Почему ничего не рассказала?»
- Тогда я уже надеялась, что он тебя найдет. И придет ко мне за помощью. И я смогу отомстить ему.
Полутруп, лежащий на полу, пошевелился. В нем еще теплилась жизнь.
Мгновение – и на его лице уже сидела огромная черная ворона…
Я снова лежала на ковре. Только теперь мне было холодно. Кожей я чувствовала воздух вокруг. Кожей…
Я подняла голову и поняла, что лежу обнаженная на ковре у камина, а рядом лежит мой Альфа.
- Стася?
- Согрей меня, я замерзла…
Глава 77. Яр.
Если бы я мог влезть в ее голову и понять, что там происходит! Если бы мог!
Мы смотрели, как наша волчица лежит у огня. Сутки, потом вторые…
День нашей свадьбы прошел.
Я вспоминал все свои мечты об этом дне. Наши мечты.
Даже не представлял, что я, Альфа, крутой мужик, которым я себя считал, буду реально мечтать – мечтать! – о дне свадьбы!
Увидеть ее в белом платье. Почувствовать дрожь ее тела. Взять тонкие пальчики, чтобы надеть кольцо и навсегда закрепить счастливый союз. Приподнять невесомую фату, посмотреть в ее синие глаза и увидеть там море любви.
Я не сомневался в ее чувствах даже когда она сама сомневалась в них. Когда она сомневалась во мне.
Не представляя, что именно ей наговорила тетка, я тем не менее прекрасно представлял, как это все могло выглядеть в глазах Стаси.
Она переживала смерть отца и матери. Переживала до сих пор. Такая боль никогда не проходит. Я прекрасно знал это – ведь смерть моего отца так же до сих пор была раной, которая кровоточила!
Она столько лет была уверена в том, что их гибель – несчастный случай!
Узнать, что это не так, да еще и во всех жутких подробностях – я ведь тоже навел справки о том, как именно все произошло – это не для слабого девичьего сознания. Хотя я понимал, что слабой наша принцесса не была никогда, но имел в виду слабость иного рода. Какая бы внутренняя сила ни была у нее, сколь мужественной она ни являлась – Стася была женщиной, и имела право не быть железной.
Разумеется, ненависть к убийце в тот момент была выше и сильнее всех иных чувств, и разум её отказывал. Хотя…
Сведения, полученные от тетки, не были
