Кристин Фихан - Темный принц
- Он отвлекал мое внимание. - Проблеск страха мелькнул в темных глазах Михаила. Еще раз его сознание дотронулось до Рейвен. Она поддразнивала Жака.
Вдруг Михаил резко вдохнул.
- Байрон. Всем жителям деревни прекрасно известно, что он брат Элеонор. Если мишенями для нападения стали Элеонор, ее ребенок и Влад, то само собой разумеется, такой же мишенью является и Байрон. - Еще до того, как его тело согнулось, изменяясь и покрываясь перьями, переливчато мерцающими в слабом свете, молнией проносясь по небу, он уже послал резкое предупреждение молодому Карпатцу. Мощные крылья с силой махали, когда он торопился оказать помощь лучшему другу своего брата.
Грегори осмотрел горы, его бледные глаза прошлись по скалам, тенью возвышающимися над лесом. Он ступил прочь с обрыва, и, пока камнем падал вниз, его тело начало изменяться. Расправились сильные крылья, поднимая его к небу, прямо к горным образованиям, поднимающимся над верхушками деревьев. Вход в пещеру был не более чем щелью в каменной стене. Защиту, с которого было довольно таки легко снять. Для того чтобы протиснуться сквозь узкий проход, Грегори растворился в тумане и потоком прошел сквозь трещину.
Проход начал расширяться почти сразу же, петляя и уходя вглубь горы. С одной стороны по стене стекала вода. Наконец-то он оказался в большой пещере: логове вампира. Теперь он мог чувствовать его запах. Вспышка удовлетворения мелькнула в серебристых глазах Грегори. Вампир больше не найдет себе здесь пристанища. Немертвый узнает, что никто не может выступать с угрозами в адрес принца, не получив в ответ беспощадной мести со стороны Грегори.
Рейвен расхаживала взад и вперед по хижине, время от времени посылая Жаку ироничную улыбку.
- Я прекрасно умею ждать.
- Вижу, - сухо согласился Жак.
- Да, ладно, Жак, - Рейвен вновь прошлась по комнате, прежде чем повернуться к нему лицом, - разве ты не находишь, что это немного щекочет нервы?
Он лениво потянулся в своем кресле, блеснув самоуверенной улыбкой.
- Ты имеешь в виду, быть запертым в одной комнате с прекрасной сумасшедшей?
- Ха-ха-ха. Неужели все мужчины-Карпатцы считают себя эстрадными комиками?
- Только те из нас, у которых есть свояченицы, которым все как об стенку горох. Такое ощущение, словно я наблюдаю за игрой в пинг-понг. Успокойся.
- Ну, и как долго длятся подобные мероприятия? Михаил был очень расстроен.
С кажущейся небрежностью откинувшись назад, Жак наклонил стул под опасным углом и поднял одну бровь.
- У женщин почему-то слишком яркое воображение.
- Интеллект, Жак, а не воображение, - сладко поправила она.
Он усмехнулся ей.
- Карпатские мужчины понимают хрупкую природу женских нервов. Они просто не могут переносить невзгоды точно также как мы - мужчины.
Зацепив ногой его стул, Рейвен повалила Жака на пол. Положив руки на бедра, она наградила его самодовольным взглядом.
- Мужчины-Карпатцы ужасно самовлюбленные, дорогой мой деверь, - провозгласила она, - и не слишком понятливы.
Жак с притворной яростью уставился на нее.
- В вас есть какая-то изюминка. - Неожиданно он вскочил на ноги, его темные глаза немедленно стали холодными, беспокойными. - Надень это. - И из ничего он создал тяжелый кардиган.
- Как вы это делаете? - Все это напоминало ей магию.
- Карпатцы могут сделать все что угодно из того, что принадлежит природе, - проинформировал он ее легким отвлекающим тоном. - Надень его, Рейвен. Я начинаю чувствовать себя в этой хижине, словно в ловушке. Мы должны выйти в ночь, где я смогу почувствовать приближающуюся беду.
Рейвен поплотнее завернулась в теплый кардиган и последовала за Жаком на террасу.
- Ночь почти закончилась, - заметила она.
Жак резко вдохнул.
- Я чувствую запах крови. Два человека, один из которых мой знакомый.
- Отец Хаммер, - в тревоге воскликнула Рейвен, - это его кровь. - Она начала было спускаться по ступеням, но Жак, как более осторожный, схватил ее за руку.
- Мне это не нравится, Рейвен.
- Он ранен, Жак. Я чувствую его боль. Он уже не молод.
- Возможно. Но как он оказался здесь? Эта хижина довольно уединенная, и мало кто знает об ее существовании. Почему священник пришел сюда, когда приближается час нашей слабости?
- Может быть, он умирает. И Михаил ему доверяет, - твердо заявила Рейвен, ее сердце уже устремилось навстречу священнику. - Мы должны помочь ему.
- Ты будешь идти позади меня, и делать, как я скажу, - приказал Жак, ставя ее сопротивляющееся тело позади себя. - Я дал Михаилу слово, что буду защищать тебя ценой своей жизни, и я собираюсь его сдержать.
- Но… - Рейвен проглотила остатки своего протеста, видя его решимость.
- Почувствуй ветер, Рейвен. Ты же Карпатка. Не всегда доверяй очевидному. Смотри глубже, чем видят глаза и сердце. Я позвал Михаила. Хотя он довольно далеко от нас, но мигом вернется. Да и рассвет приближается. - Жак спустился с террасы и подошел к роще деревьев, медленно обернувшись вокруг своей оси. - Здесь есть кое-кто еще.
Рейвен прилагала все усилия, вдыхая ночной воздух, сканируя территорию во всех направлениях в поисках притаившейся угрозы. Ей было неловко, но она смогла почувствовать только приближение священника и его спутника-человека.
- Что я пропустила, Жак? - И затем тоже почувствовала это - чувство беспокойства в естественной гармонии природы, силу, нарушающую баланс земли.
Она увидела, как Жак резко перевел дыхание, его темные глаза, так похожие на глаза Михаила, заблестели внезапной жестокостью.
- Убирайся отсюда, Рейвен. Беги. Уходи быстро. Не оглядывайся. Найди укрытие от солнца и дождись Михаила.
- Я могу помочь тебе. - Ужас все увеличивался. Что-то страшное угрожало им, что-то, чего боялся Жак. Но Рейвен не смогла найти в себе сил убежать и оставить своего деверя одного перед лицом опасности. - Я не могу уйти, Жак.
- Ты не понимаешь. Твоя жизнь более ценная, чем моя, чем священника - чем любого из нас. Ты наша единственная надежда на будущее. Покинь это место. Не заставляй меня обманывать ожидания брата .
Нерешительность боролась в ней с совестью. Отец Хаммер медленно появился в поле ее зрение. Он выглядел еще более хрупким, чем она запомнила. Все его лицо было таким опухшим от побоев, что его с трудом можно было узнать. Впервые он выглядел на свои восемьдесят три года.
- Уходи, Рейвен! - Прошипел Жак, вновь медленно оборачиваясь кругом, не бросив ни единого взгляда на приближающегося священника. Его глаза были беспокойными, в постоянном движении, поиске, - всегда в поиске. - Ты должна сейчас же уйти .