Фокус мироздания - Елена Кароль
Мягкие сиденья, дорогая отделка стен, пола и потолка, все аккуратно и безумно дорого.
– Арендовал на вечер, – качнул головой инспектор, поглядывая на меня со странной пытливостью. – У тебя действительно все в порядке?
– Волнуюсь, – призналась я, но сказала правду лишь отчасти. – Очень сильно волнуюсь. Не обращай внимания, скоро пройдет. Расскажи, куда мы едем и что там будем делать.
– Прием будет проходить в особняке бургомистра, – размеренно кивнул инспектор. – Он расположен с другой стороны пруда, где мы с тобой были днем. Никаких особых правил не существует: это не деловой ужин, а, скорее, обычная карнавальная вечеринка, разве что без масок, но в особых платьях. Максимум, что тебя ждет, – официальное знакомство с бургомистром, который просил меня об этом заранее. Все остальное время будет посвящено танцам, фуршету и прогулкам по территории парка, который непосредственно примыкает к поместью. В полночь – салют, но уйти можно будет и раньше, если устанешь или заскучаешь. А, и еще… – Дракон потер переносицу, словно подбирал слова или не хотел это говорить. – Ровно в восемь вечера будет объявлен Вальс магнолий. Это местная традиция. Его танцуют только те, кто обручен, и те, кому сегодня подарили ветвь магнолии и получили в ответ цветок с этой ветки.
Мой взгляд непроизвольно метнулся к груди Вилсома, где не было ничего, а потом снова сосредоточился на глазах дракона.
– Я знаю, что ты думаешь обо всем этом и моих желаниях, но, может…
Не представляю, где он ее прятал, но вдруг прямо перед моим лицом появилась веточка с россыпью крупных цветков магнолии. Не все бутоны еще распустились, но большинство из них поразили своим размером, сочным цветом и невероятным ароматом.
Я не спешила принимать дар из его рук, хмурясь и кусая губы, но в голове снова не было ни одной внятной мысли. Брать или не брать? Довериться или отвергнуть? Страх, сомнения, боль… И в то же время – робкая надежда, что не права именно я. Что нельзя всю жизнь жить прошлым. Необходимо идти вперед. Верить. В него. В себя… В нас.
И я решилась. Молча забрала из его рук ветвь, дрожащими руками сорвала самый красивый, на мой взгляд, цветок и так же молча сунула его в петлицу фрака Николаса.
– Но я все еще злюсь, – добавила, чтобы не думал, что отделается так легко. – И это ничего не значит.
– Хорошо, – кивнул он отрывисто, но губы дракона жили своей жизнью, как и глаза.
И если последние торжествующе сияли в полумраке кареты расплавленным серебром, то первые то и дело растягивались в счастливой и совершенно бесшабашной улыбке, превращая сурового инспектора в лихого мальчишку.
– Ты ведь понимаешь, что это не дает тебе никаких особых прав указывать мне, как жить и с кем общаться? – уточнила капризно.
– Только если это не будет откровенным безумием, – ухмыльнулся он зубасто, заставив меня недовольно сдвинуть брови. – Я понимаю, что ты хранитель священного родника и это невероятная ответственность. Но, допустим, общение с графом Монтего…
– Ой, да что вы все на него ополчились? – воскликнула я возмущенно. – Лео – милый парень! Не отказал мне ни в одной просьбе!
– Потому что преследует собственные цели, – посуровел инспектор. Раздраженно выдохнул через нос и поморщился. – Мы все преследуем определенные цели, но вампиры в этом плане самые опасные. Алан сказал мне, что Монтего считает тебя своей невестой. Шанайя, это не шутки. Он не милый паренек с соседней улицы. Он будет приветлив и исполнителен ровно до тех пор, пока не выпадет шанс убить и возродить тебя через ритуал. Но что, если он ошибается? Что, если ты умрешь во время ритуала? Или станешь низшей? А если и вовсе упырем? Ты правда этого хочешь?
– Нет, конечно! – воскликнула возмущенно и, немного поколебавшись, неуверенно уточнила: – Ты правда думаешь, что, не общаясь с ним, я подведу его к мысли оставить эту затею?
– Я приложу дополнительные усилия, чтобы он побыстрее с этим свыкся, – зловеще усмехнулся дракон, после чего глянул на меня необычайно мягко, аж сердце удар пропустило. – Но и ты не давай ему повода. Не поощряй. Я понимаю, ты считаешь, что можешь со всеми дружить, но видишь ли… Редко кто из мужчин способен дружить с красивой девушкой. Действительно дружить, а не прикрывать этим словом совершенно иные интересы.
– Я знаю, – усмехнулась невесело. – Но иногда так хочется обмануться… Но я поняла тебя. Хорошо. Я не враг себе, даже если иногда кажется иначе. Просто иногда не успеваю должным образом осмыслить и среагировать на очередной дикий «дар» мироздания. – Вздохнула и совсем безрадостно закончила: – А еще никто не считается с моими желаниями, если они идут вразрез с их. Приходится юлить, изворачиваться, тянуть время… – многозначительно взглянула на дракона, – идти на компромисс. Вот взять, к примеру, тебя. С чего ты решил, что должен быть первым и единственным? Запугиваешь остальных за моей спиной, указываешь, с кем общаться… Но имеешь ли ты на это право?
– А теперь взгляни на ситуацию с моей стороны, – усмехнулся Николас, но желваки на скулах выдали его истинное состояние. – Мне безумно нравится девушка. Настолько, что я не могу думать ни о чем другом. Она юна и не искушенна во многих вещах. И вдруг вокруг нее начинают происходить крайне странные вещи и виться мужчины с далеко не самыми порядочными намерениями. Камаль? Прожженный сластолюбец до мозга костей. Наиграется и забудет. В его гареме каждый месяц появляется новая прелестница, но еще ни одна не задержалась там дольше года. Да, одарит на прощанье разнообразными драгоценностями и нарядами… Но разве ты этого хотела? Сомневаюсь. Дженкардо? Престарелый мерзавец, отравивший тебя приворотным в первую же встречу. Презираю подобные методы. Леонель честно желает видеть тебя своей женой, но для этого ты должна умереть. Прости, не могу этого позволить. Алан в этом отношении видится мне самым порядочным из всех, но я все равно не верю в его искренние братские чувства. – Я возмущенно открыла рот, но Николас остановил меня жестом. – Могу ошибаться… И буду рад, если это действительно так. Кто еще остался? Кабреро? Пользуясь твоим доверием, он вьется вокруг тебя круглые сутки. Но готов ли он пустить тебя в свою душу и открыть сердце? Стать твоей опорой и защитником до конца? В богатстве и бедности, в болезни и здравии, как любят говорить жрецы во время заключения брака. Или считает тебя приятным развлечением лишь на срок служения?
Выдержав паузу, Николас подался ко мне и твердо произнес:
– Ты правда считаешь, что я могу спокойно на это смотреть и ничего не предпринимать?
– Наверное… нет, – признала нехотя, первой отводя взгляд.
Все же разговор начистоту о таких личных вещах, как чувства, которые даже для меня порой загадка, слишком сложен.
– Но что получается? Ты… Готов пустить меня в
