Императорский отбор - Сергей Николаевич Чехин
— Мы согласны с предложением, однако вам не доверяем, — рыжий задрал подбородок. — И потому будем действовать обособленно.
— Ваше право, — отмахнулся и взглянул на офицера. — А вы с нами или тоже сами по себе?
— Будь это обычное испытания, справился бы сам, — с напускной надменностью прозвучало в ответ — похоже, немец наотрез отказывался избавляться от фирменного стиля. — Но речь идет о жизни моей невесты. Поэтому ради поиска негодяев я готов объединить усилия.
— Вашей? — Виктор усмехнулся. — Не говорите «гоп», пока не перепрыгнули. Думаю, тот, кто раскроет заговор, получит немало очков в свою пользу. И лично я ими делиться не собираюсь, ибо в отличие от вас, неудачников, вполне самодостаточен.
Ворона такой расклад ничуть не напряг — увалень молча пялился на яства и глотал слюну. Герман же снова шагнул к наглецу, но я вовремя заступил ему дорогу.
— Черт с ним. Он же нарочно это делает, неужели не видно? Забудьте и сосредоточьтесь на главном. А поражение будет для него лучшей карой.
— И с чего предлагаете начать? — в голосе военного слышалось не больно много доверия.
Если с ходу не проявить лидерские качества, не доказать свою полезность и организаторский талант, немец неминуемо уйдет в свободное плавание. А с одним только Щедриным — при всем уважении — много каши не сваришь. Кстати, о каше. Я отвел соратников в сторонку, чтобы соперники ничего не услышали, и произнес:
— Сначала нужно проверить яства и убедиться, что это в самом деле не яд. Ведь если это и правда отрава, то круг подозреваемых заметно сузится. Это либо повара, либо разносчики.
— И как нам это сделать? — спросил Герман. — С помощью вашей магии?
— Ну… — выдержал театральную паузу, готовя товарищей к весьма необычному плану, — не совсем. Нужен доброволец-дегустатор, который по очереди отведает все блюда. Если вдруг что-то пойдет не так — мы с Альбертом Антоновичем придем на помощь. Уверен, для человека нашей волшбы вполне хватит. Так ведь, дедушка?
Старик пошамкал губами, пошевелил усами, нахмурился и, наконец, изрек:
— Думаю, все получится. Только нужен не доброволец, а вполне конкретная персона. Тот, кто больше всех по весу, ведь в крупных объемах отрава распространяется хуже, тем самым облегчая нам работу.
Все пятеро посмотрели на Щедрина. Тот побледнел, дернул веком и дрожащей рукой ослабил галстук.
— Да что вы такое несете? — коршуном накинулась бабушка помещика. — Моего дражайшего внучка уморить задумали? Не пущу! Не позволю! Сами на себе пробуйте!
— Бабуль… — Руслан попытался хоть как-то сохранить лицо, но старушка стояла на своем, что крепость.
— Младшенького на погибель не отдам! — дородная женщина раскинула руки в стороны, намереваясь грудью защищать кровиночку до конца. — Не дам — и точка!
— Ладно, — Гессен снял перчатки и бросил на стол. — Сами все сделаем.
Несмотря на немалую опасность, я тоже присоединился к трапезе — возможно, последней для одного из нас, а то и для обоих. Сначала взяли пробы из бутылки, что стояла ближе всего к креслу принцессы. Если не изменяла память, Анна пила именно из этой, но в суматохе я мог и перепутать. Плеснув по пять капель, покачал бокал в руке и поднес к глазам — ничего странного на стенках не осталось. Понюхал с видом завзятого сомелье, но не учуял ни металла, ни миндаля, ни чеснока, ни каких-либо трав и добавок — лишь аромат отличного и очень дорого вина.
— Ваше здоровье, — Герман отсалютовал бокалом.
— Взаимно.
Я набрал побольше воздуха, будто собирался хряпнуть самогона, и залпом опрокинул тягучую алую жидкость. Подождал, пока теплая струя упадет в желудок, оценил послевкусие и замер, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Альберт на всякий пожарный зажег в ладони золотой шар, но судя по тому, как быстро вырубилась девушка, отрава должна быть крайне мощной и свалить человека за секунду. Однако и я, и мой собутыльник твердо держались на ногах.
По крайней мере, пока.
Время шло, ждать некогда, и перерыв между первой и второй вышел совсем незаметным. Приступили к следующей таре, не забывая закусывать и тем самым одновременно проверять еду. И полчаса спустя — поддатые и осоловелые — вынесли вердикт: если яд где-то и был, то определенно не в угощениях.
— Итак, — Герман сыто выдохнул и потер слегка окосевшие глаза. — Что дальше, сударь?
— Мы доказали экспериментальным путем, — язык немного заплетался, — что это не яд. Тогда что? Отчего сильная и пышущая жизнью девушка вдруг отключилась, как… по волшебству? А? Чуете, чем пахнет? Сдается мне, здесь замешана черная магия. Посудите сами: все, кроме лакеев — колдуны. Фрейлины — сплошь из благородных и сильных родов, про вампиров и вовсе молчу. А раз с поваров и разносчиков подозрения сняты, остается последний вариант.
— Но кто это сделал? — немец поджал губу. — И самое главное — зачем?
— Интриги и заговоры — неотъемлемая часть любого дворца, — я с важным видом поднял палец. — И потому разброс мотивов крайне широк: от саботажа в интересах враждебной державы до банальной подковерной грызни. Так или иначе, тот, кто наложил заклинание, наверняка знает, как его снять. Или же расскажет, что за магию использовал, а мы подберем правильное лечение.
— Господа, чего же мы ждем? — Щедрин всплеснул руками. — Если можем засечь остаточные эманации и определить стихию, которую использовал злоумышленник. А уж тогда круг подозреваемых станет еще меньше.
— Здравая мысль, — с охотой согласился Герман. — Но что именно будем проверять?
— По-хорошему, саму Анну, — я вздохнул и посмотрел на тесный кордон из гвардейцев, где доктора при помощи горничных удерживали принцессу в этом мире, окутывая багровым туманом с дрожащими щупальцами. Издали казалось, что подругу накрыли огромной жирной амебой, что колыхалась и выбрасывала сотни ложноножек. Не самое приятное зрелище, но без него нельзя. — Но мы не можем прервать ритуал, иначе она… ей станет хуже.
— Тогда попросим образец, — предложил офицер. — Например, волос — ничего страшного не случится, если отрежем локон-другой.
— В том-то и дело, — возразил помещик. — Ороговевшие ткани по сути мертвые и потому плохо проводят и задерживают волшебство. Нужно что-то более…
