Ася Филатова - Под тем же солнцем
— Это снова моя память, — в отчаянии проговорила Арина, — не могу больше…
— Легче не становится?
Арина покачала головой.
— Становится только хуже. Антон, я должна тебе все рассказать.
— Давай не здесь. Приедем, поспишь — и завтра все расскажешь.
— Нет. Сегодня. Чем раньше, тем лучше.
Антон вынужденно кивнул.
Возле дома Антон достал багаж, расплатился с таксистом и приготовился слушать. Арина смотрела куда-то в сторону, на осунувшемся лице застыло нетипичное для нее выражение. Отчаяние и решимость одновременно, странный коктейль, не сулящий, впрочем, ничего хорошего.
— Помнишь, я говорила тебе, что почти ничего не помню после гибели Тиану?
— Да, — глухо отозвался Антон.
— Так вот. Я действительно помнила только реку и свои ощущения… Рин утонула в этой реке, и дальше не было ничего.
Арина замолчала, кусая губу.
— Наверное, это все старик. Ярослав говорил, что он многое умеет, причем воздействует на самые тонкие слои памяти… Ярослав так не может. Потому и был так ценен для Даниила именно Ясу… Невероятно.
Антон молчал, дышать становилось все труднее.
— Я как будто полжизни прожила одним человеком, а полжизни другим… Это необъяснимо. Наверное, я просто окончательно свихнулась…
Антон нахмурился и наконец перевел дыхание.
— Так вот в чем дело… Ты вспомнила ту самую… вторую половину жизни?
Арине мучительно больно было смотреть в светлые серьезные глаза Антона, но она выдержала и не отвела взгляд.
— Да. И я вспомнила его.
— Ясно, — Антон помолчал и заговорил, тщательно контролируя собственный голос: — Тот, второй… Он оказался не таким плохим, как в твоей книжке?
— Не таким, — эхом отозвалась Арина, — и я не знаю, хорошо это или плохо…
— Это хорошо, — Антон мужественно улыбнулся, — я все услышал, не мучай себя.
— Нет, я хочу, чтобы ты понял, — Арина взяла обе руки Антона в свои. Антон старался дышать как можно ровнее, как на тренировке. Раз-два — вдох, три-четыре — выдох…
— Он прожил со мной всю жизнь, оставался верен в самые сложные моменты, ни разу не предал и не дал повода упрекнуть его в чем-либо… я не думала, что все настолько глубоко… Я не верила ему даже после музея…
Антон мрачно кивнул. Он тоже тогда не поверил. Хотя… что бы это изменило?
— Прости меня, — тихо произнесла Арина, — ты мне очень дорог, я люблю тебя, но я… я просто не могу без него.
Как странно, ведь вселенная рушится, все летит куда-то в пропасть, в бездну… А никто этого не замечает. Так же поют птицы, на улице кричат дети, разговаривают люди… почему так? Словно солнце меркло на небосводе, казалось, ненадолго выглянуло — и вот снова темно…
Антон протянул руку и тихонько стукнул Арину по носу.
— Смешная, — молодой человек попытался улыбнуться, но не смог, — я уже давно понял, что пришел слишком поздно. Все бы, возможно, получилось… Но время я упустил. Сам виноват.
— Дело не в этом, — Арина отчаянно пыталась подобрать слова, — все сложнее…
— Не надо, Арин. Все хорошо. И у тебя теперь все будет отлично. Это ведь очень непросто наконец понять, что же тебе нужно на самом деле… Здорово, если тебе это удалось.
Время. Никогда раньше Антон не чувствовал его так остро, так болезненно, как сейчас. Время было живым существом, и молодой человек понимал его. Время уходить.
Антон крепко обнял Арину, смахнул с ее щеки слезинку и подмигнул.
— Все путем, Аринка. Не грусти. Я переживу.
— Мы увидимся когда-нибудь?..
— Конечно. Куда ж я денусь.
Антон повернулся и пошел прочь. Арина бессильно опустила руки. Как больно… Тиану уходил, бедное сердце рвалось за ним, но Арина больше не позволила себе проявить слабость. Его надо отпустить. Так правильно. Первый раз в жизни она точно знала, что именно так и должно быть.
Прошло две недели.
* * *В дверь позвонили.
Мрачный Ярослав отставил стакан с виски, пробурчал что-то совсем нелицеприятное, но пошел открывать. Гостей он не ждал. Меньше всего молодой человек был расположен сейчас именно к общению.
На пороге стояла Арина. Ярослав нахмурился.
— Как это ты прошла мимо охраны и видеонаблюдения?
Арина усмехнулась.
— Не поверишь. Меня пропустил охранник. Даже не спросил, к кому я иду. Я могу войти?
— Конечно, — Ярослав посторонился и, наклонившись, достал мягкие тапочки с забавными кошачьими мордашками. Размер был Аринин.
— Ты купил для меня тапочки? — тихо спросила Арина.
Ярослав пожал плечами.
— Случайно. Проходил мимо детского магазина. В витрине увидел.
Арина бессильно прислонилась к стене.
— Что с тобой? — поинтересовался Ярослав. — Надеюсь, тебя не от голода штормит, у меня абсолютно пустой холодильник. Могу предложить виски.
— Спасибо. Это лишнее.
Ярослав сделал приглашающий жест.
— Тогда давай хоть чаем напою.
Арина, как в тумане, прошла на кухню за хозяином квартиры.
— Как твоя рука?
— Почти зажила.
Ярослав включил чайник, облокотился на столешницу и, отпив виски, выжидательно уставился на девушку.
— Твое здоровье.
Арина смотрела на Ярослава и не могла понять, чего ей больше хочется, плакать или смеяться. Раньше она никогда не видела Ярослава в подобной модификации.
— Ты давно питаешься только этим?
— Этим? Да брось. Я же не алкоголик. Пару дней… Беда в том, что я практически не пьянею.
— Ты не выглядишь сильно запущенным, — не дождавшись чая, Арина поднялась и подошла к молодому человеку. К привычному аромату благородных духов Ярослава примешивался слабый запах виски, — я ожидала худшего.
Ярослав озадаченно покосился на стакан, потом на бутылку и перевел взгляд на Арину.
— И?..
Вместо ответа Арина вынула из рук Ярослава стакан и поставила его на столешницу. Осторожно дотронулась до его волос, провела рукой по щеке, правильной линии губ, внимательно изучая поверхность его кожи, как будто видела впервые. Несмотря на явное злоупотребление алкоголем, Ярослав был, как обычно, чисто выбрит, густые волосы небрежно уложены. В черных глазах отразилось недоумение, смешанное с недоверием, в ту же секунду сменившееся жгучим интересом.
Ярослав чуть отстранился и кивнул на стакан.
— Тебя не смущает, что я немного выпил?
— Нет.
— В таком случае ты значительно более аморальна, чем я мог бы предположить.
— Здорово. Меня еще никто не называл аморальной…
— Я надеюсь, — пробормотал Ярослав и, в свою очередь, легко коснулся Арининого лица, — могу я узнать, что послужило причиной к столь резкому повороту событий?
