Дж. Уорд - Путеводитель по миру Братства черного кинжала (ЛП)
– Все нормально? – спросила она. – Если ты не против… – она накрыла его своими губами.
– Белла...
Ее рот был бесподобен. Влажный и теплый. Но он не продержится больше тридцати секунд. Он сел, пытаясь поднять ее голову с колена, но она запротивилась.
– Я сейчас кончу… – простонал Зи. – О, Боже, Белла, остановись, я сейчас…
Она не прекратила. И он…
Первые конвульсии согнули его пополам так сильно, что он рухнул назад, на матрас. Вторая волна подбросила его бедра вверх, запуская все дальше в рот Беллы. А третья вознесла на небеса.
Он собрался с мыслями так быстро, как смог, потянулся к ей, притягивая ее рот к своему. Он попробовал свой связующий запах на ее губах и языке, и ему понравилось, что он был там.
Он наслаждался этим.
Он подмял ее под себя.
– Сейчас твоя очередь. Снова.
– Ты в порядке? – спросил Зи некоторое время спустя.
Белла открыла глаза. Зи лежал рядом с ней, его голова покоилась на согнутой руке.
Боже, шея болела, как и внутренности. Но гедоническая радость от того, что он перестал себя контролировать, стоила всхлипов и стонов. Зейдист любил ее сильно, так, как она всегда хотела.
– Белла?
– Да. В порядке.
– Ты сказала, что не желаешь быть отомщенной? Ты до сих пор этого не хочешь?
Она прикрыла грудь руками, желая, чтобы реальная жизнь осталась в стороне еще ненадолго.
– Я не могу вынести саму мысль о том, что тебя могут ранить из-за меня.
Когда он ничего не ответил, она потянулась и взяла его за руку.
– Зейдист? О чем ты думаешь? – Молчание продолжалось так долго, что она не могла больше выносить это. – Поговори со мно…
– Я люблю тебя.
– Что…? – выдохнула она.
– Ты слышала меня. Я не стану повторять. – Он встал и, схватив штаны, натянул на себя. Потом зашел в ванную. Минуту спустя он вернулся полностью вооруженный с кинжалами на груди и кобурой на бедрах.
– Вот в чем проблема, Белла. Я не могу перестать охотиться за лэссером, который сотворил с тобой такое. Или за ублюдками, с которыми он работал. Не могу. И если бы я даже выглядел как Фьюри, если бы мог обходиться так деликатно со всяким дерьмом, если бы я не вызывал отвращения у твоей семьи, я не мог бы быть с тобой.
– Но если ты…
– Война в моей крови, налла, и даже если бы не мое конченное прошлое, мне все равно нужно будет находиться на поле боя. Я останусь с тобой, и ты захочешь, чтобы я изменился, но я не могу превратиться в того хеллрена, в котором нуждаешься ты. В конце концов, моя истинная сущность выйдет наружу.
Она потерла глаза.
– Следуя твоей логике, почему ты думаешь, что я смогу быть с Фьюри?
– Потому что мой близнец выдыхается. Он устает. Частично из-за меня, но думаю, это все равно должно было случиться. Ему нравится учить новичков. Я могу представить его, тренирующего весь день, и нам это понадобится. Эта будет достойная жизнь для тебя.
Белла в гневе убрала руки и посмотрела на него.
– Мне и правда нужно заткнуть тебя насчет того, что, как ты думаешь, будет лучше для меня. Мне абсолютно неинтересны твои теории насчет моего будущего.
– Вполне справедливо.
Она взглянула на него, фокусируясь на шраме, изуродовавшем его лицо.
Не изуродованный, подумала она. Он всегда будет для нее красивым. Красивый и ужасный мужчина…
Забыть его будет также сложно, как и пережить ее пленение.
– Для меня никого не будет, подобного тебе, – прошептала она. – Для меня… ты всегда будешь единственным.
И это было ее прощание с ним, она осознала.
Зи подошел к ней, сел около кровати, его желтые, сияющие глаза уперлись в пол. Спустя секунду, он взял ее ладошку, и она услышала металлический звук…и потом он вложил один из своих кинжалов ей в руку. Кинжал был настолько тяжелым, что ей пришлось взять его двумя руками. Она посмотрела на черное лезвие, металл отражал свет как фонтан в ночи.
– Отметь меня. – Он указал на свою грудь, прямо над шрамом Братства черного кинжала. – Здесь. – Он быстро наклонился, потянувшись за маленьким блюдцем с солью, которое пришло вместе с ее едой. – И сделай шрам вечным.
Белла колебалась лишь секунду... Да, подумала она… она хотела оставить что-то на нем, что-то маленькое, что будет напоминать ему о ней всю жизнь.
Она переместилась и положила ладонь на его противоположное плечо. Кинжал посветлел в ее ладони, когда она поднесла оружие к его коже. Он дернулся, когда она пронзила его, и пошла кровь, стекая по ребрам и животу.
Когда она закончила, то отложила нож в сторону, облизывая ладонь, и посыпала рану солью. И приложила свою щедрую руку к порезам, которые сделала над его сердцем.
Они смотрели друг на друга, пока «Б», которую она вырезала на Древнем Языке, вплавлялась в его кожу навечно.
Сцена 3
От автора
Эта сцена была удалена из материала о Бутче/Мариссе, который перекочевал из «Вечного любовника» в «Разоблаченного». Из-за привычного для меня объема и темпов написания я подумала, что эта встреча с его семьей, увиденная мною в воображении, будет лишней. В книге Бутча и так хватает событий, и сохранение этой сцены (ее развитие), привело бы к беспорядку, который был абсолютно не нужен, учитывая то, насколько динамично закручивались события вокруг О’Нила в конце романа. Нужно сказать, что сцену интересно прочесть. Помните, она была написана в начале истории Рэйджа, когда Бутч только начал приспосабливаться к миру Братства – и к его ограничениям.
Бутч поймал летящий в его сторону пульт, не меняя своего лежачего положения на диване. Его тело комфортно устроилось: голова на обитом подлокотнике, вокруг вытянутых ног собралось одеяло Рэд Сокс. Было около семи утра, ставни уже задвинулись, и в Яме стояла полуночная тьма.
– Ты спать, что ли? – спросил он, когда Ви встал. – Прямо посередине «Зомби по имени Шон»[105]? Как ты переживешь всю эту неизвестность?
Вишес, потянувшись массивными руками, выгнул спину. – Знаешь, а ты меньше спишь, чем я.
– Это потому что ты храпишь, и мне слышно даже сквозь стенку.
Глаза Ви сузились. – Говоря о шуме. Ты был чрезвычайно тих последние пару дней. Скажешь мне, что происходит?
Бутч подхватил с пола стакан для виски, и, уравновесив его на животе, потянулся к бутылке Лагавулина на журнальном столике. Налив себе еще алкоголя, он наблюдал, как коричневая жидкость мерцает в серо-голубом сиянии от ТВ.
