Расплата. Отбор для предателя - Алиса Лаврова

Я вдруг вздрагиваю, потому что мне кажется, что я произнесла эти слова вслух. Зачем он пришёл? Зачем говорит со мной?

Он усмехается, словно услышав мои несказанные слова.

— Этот мир не знал и никогда не узнает дракона сильнее, чем князь Стормс. Я горжусь, что был знаком с ним. Впервые в жизни я почувствовал то, что чувствуете вы, смертные. Впервые в жизни я почувствовал слабость и боль. И ты удивишься, но я благодарен за это. Мой дракон до сих пор спит, и я почти всегда чувствую свою человеческую душу. В некотором роде — это отвратительный опыт, давно забытый мной опыт. Но с другой стороны, я страшусь неизбежного возвращения дракона. Рано или поздно он наберётся сил и вернётся в своей полной мощи…

— Вы? Боитесь? Драконы ведь ничего не боятся…

Сквозь ненависть к дракону внутри меня просыпается искра любопытства. Во время прошлого нашего разговора он едва не задушил меня, заставляя почувствовать свою смертность, теперь же откровенничает, словно мы старые друзья.

— Драконы не боятся. А вот люди… Да, я признаюсь, что боюсь, потому что дракон — самое сильное и самое безжалостное, что есть во мне. Потому что без него я могу чувствовать то, что чувствуют смертные. Любовь, отчаяние, благодарность, сострадание и самое лучшее, что может испытать человек, — страх смерти…

— Что же плохого в любви и сострадании?

— Это слабость, девочка. Постыдная слабость человека. Сострадающий не может править. Любящий не может казнить. Отчаявшийся не может побеждать… Правитель не может быть человеком. Правитель обязан быть монстром.

Он снова усмехается, словно произнёс шутку, понятную только ему.

— Может быть, дело не в драконе, ваше величество? — говорю я, чувствуя, что этот разговор становится опасным. Сейчас я жалею, что послушала Блэйка и осталась в замке играть роль победительницы отбора до конца. Кто знает, что придёт в голову безумному королю в следующую минуту?

Но гнева в короле мои слова не вызывают. Напротив, он добродушно протягивает:

— Может быть, малышка, может быть.

Мы какое-то время стоим молча, и я так погружаюсь в свои мысли, глядя на погребальный костёр и на летящие вверх искры, что забываю о присутствии короля. Поэтому вздрагиваю, когда он начинает говорить снова:

— Что ж, так или иначе, отбор ты выиграла. Развеяла мою скуку, обрела и сразу же потеряла мужа. Эта история достойна песни. Как ты считаешь?

— Песни складывают о великих людях вроде вас, ваше величество. А всё, что нужно мне, — спокойная жизнь.

— Спокойная жизнь, — он повторяет мои слова, словно пробуя их на вкус. — Я должен предложить тебе награду за победу в отборе. Но ты теперь богата. Всё это принадлежит тебе. После смерти князя оказалось, что он куда богаче, чем все думали.

Он окидывает взглядом замок и всю территорию вокруг.

— Что может желать девушка, в одночасье ставшая одной из самых богатых леди в нашем королевстве?

— У меня есть одна просьба, — говорю я, набравшись смелости.

— Правда? И чего же ты хочешь? — он поднимает бровь, и его единственный глаз смотрит внимательно, изучающе, так, словно хочет прорваться сквозь иллюзорную пелену, создаваемую кольцом. От этого взгляда мне хочется съёжиться и спрятаться, но я говорю:

— Я знаю, что барон Ридли сейчас в тюрьме и ждёт королевского правосудия. Знаю, что его владения будут распроданы, и род покрыт вечным позором, а имя предано забвению за пренебрежение знаком королевского доверия.

— Ну и что же? Все видели, как он пошёл против своего короля. У него, в отличие от Ивара, был выбор.

Я успокаиваю бьющееся сердце и выдыхаю слова:

— Иногда честь выше всего остального. Выше всех законов людей, драконов и богов. У него не было выбора, ваше величество. Он не мог поступить иначе. Если бы вы могли рассмотреть вопрос о его помиловании…

— Нет, — отрезает король и качает головой. — Простить можно всякое, но не такое. Это хуже измены. Ты просишь слишком много, девочка.

— В этом случае, — с горечью роняю я слова в пустоту, — других пожеланий у меня нет.

— Прощай, Адриана, — говорит король. — Завтра я уезжаю. Желаю тебе жить той жизнью, которую ты выбрала.

Когда король, хромая, уходит прочь, я бросаю взгляд ему в спину. В этом калеке сложно узнать того, раздираемого яростной силой властного короля. Теперь, ослабленный и испытывающий боль, он стал гораздо больше похож на человека

. Но нервная дрожь, которая всегда била меня в его присутствии, никуда не делась. По его вине умерло столько людей, по его вине умер Ивар и едва не умерла я сама, чудом оставшись в живых…

Я смотрю ему в спину, раздираемая тяжёлыми мыслями.

Король доходит до ограды и поворачивается.

— Сострадание, Адриана, — говорит он, повышая хриплый голос, — это главная слабость людей. Именно поэтому у вас нет выбора. Именно поэтому вы так слабы, и вами так легко управлять. Но я постараюсь запомнить это чувство и не утратить его, когда мой дракон наберёт силу.

86

Когда король вместе со своей бесконечной свитой покидает замок, я, наконец, впервые могу вздохнуть с облегчением.

Бродя по замку, я до сих пор, хотя уже прошёл почти месяц, не могу отделаться от чувства, что вот-вот из-за угла выйдет Ивар. Но здесь только слуги, которые учтиво кланяются мне и идут дальше по своим делам. Они не понимают, почему замком их господина, которому они служили много лет, теперь владеет какая-то юная девушка, не имеющая никакого отношения к роду Стормс.

Так странно, что мне не нужно никуда бежать, не нужно сражаться за свою жизнь. Странно, что я могу просто жить и чувствовать радость от жизни и от времени, которое провожу с дочерьми. Скоро Адриана исчезнет, и её место займёт Элис. Но не раньше, чем мы с дочками покинем это место навсегда — место, полное памяти. Место, где я была счастлива. Место, где моё сердце было растоптано и разбито тем, кого я любила больше жизни.

Когда-то я чувствовала себя здесь хозяйкой, зная всех слуг в замке по именам, но теперь все они стали чужими для меня, и дело не только в кольце, которое скрывает мою истинную личность. Теперь я, пройдя через всё, чувствую себя другим человеком, как будто что-то умерло, освободив место для чего-то нового.

Прислушавшись