Живые нити - Настасья Сорокина
— У Эстета — да, но здесь не Эстетские ребята, это личная гвардия Маттиаса, — произнесла Дина. — Сизый тоже называл себя Эстетским, хотя никто этого не подтверждал. Он думал, что состоит в банде, а был просто на побегушках у Маттиаса.
Алек задумчиво кивнул.
— Хорошая версия, — и нехотя добавил. — Ты толковый напарник.
— Спасибо, — Дина почувствовала, как краснеет. — А где здесь ближайший телефонный аппарат? Нужно сообщить кое-кому о том, что мы натворили.
Часть 10
«Красная нить». Глава двадцать четвертая
— Они приедут через полчаса, — Дина вернулась на склад и присела на коробку по правую руку от Алека. Слева ровным рядком лежали добытые в бою револьверы.
— Мне стоило спросить подробнее о том, кого мы вообще ждем, — Алек проводил взглядом Янниса, сопровождавшего Дину до ближайшего таксофона. Сам он никак не мог этого сделать — лояльность сына Волка все еще вызывала вопросы, и оставлять бандитов наедине было очень спорной затеей. И если честно, он злился на Дину, так и не решив, как себя с ней вести.
— Сам скоро увидишь, но это связано с Парламентом и моим отцом. Конечно, много улик погибло в пожаре, но как минимум, вы сможете арестовать Ласкариса за похищение человека.
Похищенная тем временем расхаживала вдоль шеренги лежащих на полу бандитов, размахивая револьвером так самоуверенно, что те боялись лишний раз пошевелиться. На её миловидном лице гуляла хищническая ухмылка, так что даже Алеку было немного не по себе.
— Жаль, что мы не сможем привлечь его за распространение Гранулы. Вряд ли Самобранная скатерть пережила алхимический пожар и взрыв, а больше у нас нет улик.
— Не пережила бы. Повезло, что её там уже не было, — уверенно ответила Дина.
— Не может быть, — отмахнулся Алек. Спустя секунду медленно повернулся голову и сощурился. — Ты что-то знаешь…
Вместо лишних слов, Дина опустила голову, многозначительно оглядывая свои лодыжки. Красная нить, заметно потрепанная и грязная, обнимала ногу подозрительно знакомыми узелками.
— Это то, что я думаю? Ты снова мне не поверила, — констатировал Алек, не зная, то ли сильнее обидеться, то ли расцеловать её в обе щеки.
— Как видишь, хорошо быть подозрительной. Иногда.
— Где скатерть?
— Нить показывает только направление, — Дина пожала плечами. — Поехали, поищем.
Мысли, из последних сил вяло дергавшиеся на дне черепной коробки, встрепенулись. Ему действительно не помешала бы улика, тем более такая «вкусная» — и чем раньше, тем лучше. Сейчас, когда на поверхность вылезло столько неприятных и грязных фактов о Бюро, хотелось, чтобы дело против Ласкариса было таким же железным и бьющим в цель, как лежащий рядом револьвер.
«Жаль, что Варрон не оценит этого», — с почти детской обидой подумал Алек. До сих пор его сердце отказывалось принимать её выбор, хотя факты и глас разума говорили сами за себя.
— Мы не можем бросить их тут, — он указал взглядом на Лейлу, возвышающуюся над телами похитителей, и Янниса, промакивающего царапины на лице оторванной от рубашки Ласкариса тканью. Раны давно перестали кровоточить, и Алеку казалось, что это шоу для того, чтобы разжалобить девичьи сердца.
— Если мы дождемся приезда моего отца, я уже никуда не смогу поехать… — кисло призналась Дина.
— Так даже лучше. Отдашь нить мне, и я разберусь сам.
— Одного я тебя не отпущу.
— И чем ты мне там поможешь? — нарочито холодно бросил он.
— Ты сам сказал, что я толковый напарник. Лучше я, чем никого. И я легко узнáю другие украденные артефакты, если они вдруг лежат вместе со скатертью. К тому же, — робкая улыбка тронула её губы, — у меня есть веревка, вместе с ней я непобедима.
Алек покачал головой, но Дина и не думала отступать:
— Тебя тоже задержат до тех пор, пока не дашь показания — это не Бюро, где твое слово что-то значит, придется доказывать, что ты здесь за хороших. А время играет против нас. Вдруг подельники сожгут скатерть, когда узнают, что Маттиас арестован?
— Вы куда-то собрались? — Лейла, подозрительно тихая последние пару минут, подкралась сбоку. — Поезжайте, конечно, у меня тут всё под контролем.
«Почему я вообще с ней спорю? Забрал бы и всё».
Алек тяжело вздохнул и поднялся на ноги. Звериный гон, державшийся в последние минуты боя только на силе воле, выдуло из тела вместе с жизненной энергией, бодростью и желанием двигаться. Пол качнулся, так что пришлось схватиться за стеллаж. В затылке заныло, к горлу подкатила тошнота; Алек скорчился, понимая, какое яркое, сочное продолжение головной боли ждет его часов через десять.
— Ты абсолютно точно не поедешь один, — Дина сложила руки на груди и убежденно вскинула подбородок. — Правда, Алек, не спорь. Мы управимся за час и вернемся. Обещаю делать только то, что ты скажешь. И не мешать.
Он вздохнул.
— Ладно, — нехотя согласился он. — Давай дождемся твоих правительственных следователей и уедем до того, как они нас поймают. Хочу удостовериться, что Ласкарис не сбежит.
— Сразу видно, кто тут серьезный взрослый дядя-следователь, а кто главный кукловод… — прокомментировал Яннис, язвительно хихикая. — А кто — капитан пиратского корабля. В самом деле, Лейла, прекрати размахивать оружием, ты не идешь на абордаж. Тебя не учили, что револьверы детям не игрушки?
Лейла закатила глаза, но всё же опустила дуло в пол.
— Может, подождем на улице? — Дина проигнорировала выпад Янниса и вообще старалась держаться от него подальше. — Не хочу упустить момент.
Она сделала шаг к Алеку, видимо пытаясь поддержать его под руку, но он подернул плечами и выровнялся сам. Под возмущенное хмыканье сестер Дайвари он финально проверил, хорошо ли связаны руки задержанных. Еще раз досмотрел Маттиаса — тот будто окуклился, не реагируя на прикосновения и вопросы. К ни го ед. нет
Алек молча вышел из склада, оставив дверь открытой — чтобы успеть нырнуть обратно в случае неожиданностей. Ночной воздух, не холодный, но наконец-то не душный, принял его в объятия. Алек вдохнул полной грудью, вместе с запахом моря, пыли и железной стружки захватывая что-то ещё. Ощущение опустошения от сделанной работы — чистый вакуум без таких глупостей, как сожаление о неверных выборах и о доверии, подаренном неправильным людям. Тем, с которыми рука об руку много лет ловил мерзавцев, не замечая — или не желая замечать — гниль внутри.
— Да отстань ты от них, Яннис, что ты за человек такой? — шипела Лейла, оттягивая Янниса в глубину склада. Недостаточно глубоко, чтобы до Алека перестал доноситься возмущенный шепот.
— Он мне не нравится.
— А
