Жнецы свободы - Кира Уайт
– Ева, ты в порядке? – взгляд выдает беспокойство.
Тяжело вздыхаю. Она это серьезно?
– А по мне не видно? – голос хриплый, слова даются с трудом.
– У нас мало времени. Скоро сюда придет Бишоп. Поэтому, ты должна рассказать мне, какую информацию им выдала.
Непонимающе смотрю на нее. Что она несет? Зачем ей это? Только если… она не собирается меня спасать. Зачем же тогда прилетела в это место?
– Вы не… не спасете меня?
Сердце колотится с бешеной скоростью, пока я ожидаю ответа.
Тереза с сожалением качает головой.
– Не могу, ты должна это понимать. Но я передам всю информацию по твоему местоположению куда надо. Тебе придется немного подождать! Дай мне время!
«У меня нет этого времени!» – хочется заорать мне.
Бишоп замучает меня до смерти раньше, чем она доберется до Штаба оппозиции. Тереза пришла одна, а значит никто из тех, кто мог меня спасти не в курсе, где я. Понимаю, это конец. Взгляд становится отстраненным.
– Не надо, – безжизненно говорю я.
– Что – не надо? – склонившись ко мне, уточняет доктор Мартин.
– Не говорите им ничего. Меня уже не спасти, вы же знаете. – По ее удрученному виду понимаю, что права. Мысленно она уже похоронила меня. – Передайте Кейну, что мне жаль. И пусть сильно не злится, но я сделала бы то же самое еще раз.
– Хорошо, передам. Ева…
– Как там Ной? – перебиваю ее, не желая слушать тот ободряющий бред, который она наверняка собирается мне сказать.
– Им занимаются наши врачи, – с готовностью отвечает доктор. – Несмотря на обширные повреждения в виде трех сломанных ребер, разрыва селезенки, многочисленных гематом и порезов, с ним все будет в порядке. Угрозы жизни нет.
Прикрываю глаза. Мне так жаль. Он страдал ни за что. Но он будет здоров. И будет жить.
– Скажите ему, что он ничего мне не должен. Пусть даже не думает искать меня.
Зная его, несложно предположить, что как только он встанет на ноги, сразу же бросится действовать.
– Я все передам, не волнуйся об этом. А теперь скажи мне, что ты им рассказала?
Нахмурив брови припоминаю все, что говорила Бишопу до того, как он пустил в ход руки.
– База оппозиции в глухом лесу, движением руководит мой отец. Про вас и Сорренса ни слова. И еще мне пришлось сказать, что мне дали неизученную сыворотку. – Тереза облегченно кивает, и тут я вспоминаю кое-что еще. – Скажите Кейну, они нашли мою маску и прочитали все сообщения. Не знаю, может, это как-то поможет им.
– Поняла, я все скажу. – Она смотрит с некоторым сомнением, словно не решаясь что-то сказать, но в конце концов не выдерживает. – Может, что-то передать Саймону?
– Нет, – тут же отрезаю я, а потом усмехаюсь. – Хотя нет, я передумала. Скажите ему, пусть горит в аду!
Закрываю глаза и перевожу дыхание. Напряжение сковывает каждую мышцу. Зачем Бишоп притащил сюда доктора Мартин? Может, ее раскрыли? Но тогда она не передвигалась бы по этому месту так свободно. Кажется, ответ лежит на поверхности, но я его упускаю. Даже сквозь закрытые веки чувствую напряженный взгляд, которым она меня сверлит. Но мне плевать, я больше не собираюсь с ней общаться.
Звук открывающейся двери заставляет распахнуть веки. И тут же содрогнуться от отвращения при виде мерзкой ухмылки на ненавистном лице.
– А, Тереза, ты уже здесь, – довольно говорит Бишоп и останавливается в двух шагах от меня, заложив руки за спину. – Отлично. Вижу, ты уже успела осмотреть свою новую пациентку.
– Пациентку? – переспрашивает доктор Мартин.
– Именно так. Ты доктор, а она твоя пациентка. Не находишь странным, что она вообще жива?
Тереза небрежно пожимает плечами, великолепно играя свою роль.
– Видимо, у оппозиции есть какие-то неизвестные нам технологии. От чего мне предстоит ее лечить? – деловым тоном осведомляется доктор.
Бишоп усмехается.
– Нет, лечить не надо. Надеюсь, ты захватила с собой то, что я просил.
Смотрю, как Тереза бледнеет и бросает на меня странный взгляд.
– Да, но Уолтер… ты ведь знаешь, что шансов почти нет, – говорит она, побледнев еще больше.
– Она не хочет сотрудничать ни по-хорошему, ни по-плохому. Долго пытать я ее не могу, девчонка попросту не выдержит. Это единственный шанс добиться от нее того, что мне нужно.
Перевожу взгляд с Бишопа на Терезу и обратно. Мне все это очень не нравится. Ничем хорошим этот непонятный разговор для меня не закончится.
– Ты ведь знаешь расклады. Девушка умрет с вероятностью в девяносто девять процентов.
Что? Тело дергается на автомате. Хочется вскочить с места и бежать как можно дальше отсюда. Но проклятые оковы надежно удерживают меня на месте, а металлический ошейник врезается в кожу, нанося еще больше повреждений.
– Слышишь? – теперь Бишоп обращается непосредственно ко мне. – Дай мне требуемую информацию, или умрешь.
– Я рассказала тебе все, что знала! – отвечаю с бессильной яростью.
Все равно умру. Так зачем подвергать опасности еще и другие жизни. Надеюсь только, что все это не напрасно, и у оппозиции в конечном итоге получится изменить мир к лучшему.
– Вот видишь? Об этом я и говорю. – Бишоп отворачивается от меня к Терезе.
– Но с чего ты взял, что она расскажет тебе все, если вдруг выживет? – женщина пытается скрыть волнение, но у нее это плохо получается.
– В случае положительного исхода я знаю, что делать, – зловещим тоном отвечает Жнец. – У нее не будет выбора, она мне все расскажет. Ну а если умрет, я найду другой источник информации.
Все внутренности давно окаменели от страха. Готовлюсь к смерти. Душу греет единственная мысль – скоро я встречусь с мамой.
– Начинай! – жестко приказывает Бишоп. – Прямо сейчас. Нет смысла откладывать.
Тереза поворачивается ко мне лицом и достает из сумки странный прибор. Он похож на пистолет, только у него пять стволов в ряд. Одними губами, чтобы Бишоп не услышал, она говорит мне всего одно слово: «Прости!».
– Догадываешься, что это? – спрашивает Бишоп, и я не сразу понимаю, что он обращается ко мне.
Стараюсь не обращать на него внимания, и это не сложно. Сейчас я наблюдаю за тем, как доктор Мартин «заряжает» пистолет смерти шприцами с жидкостями разного цвета.
– Прямо сейчас ты пройдешь процедуру изменения и в случае положительного исхода станешь Жнецом, – так и не дождавшись от меня ответа сообщает Бишоп. – Ну, или умрешь.
Нет! Хочу кричать от отчаяния, но знаю, что как раз этого
