Евсения - Елена Саринова
— Это я и сама поняла, — злорадно оглядела я ощутимо расширенный проход (или пролет). А потом подняла нависший над ним кусок дерна. — Жизнь моя, пожухлый лист. Камень.
— Угу. Столько времени этот каменный колодец стоял, а под нами с Русаном обвалился.
— Русан, любимый! Ты как?
— Все нормально. Не переживай. Упали удачно… Девушки, вы этого красавца с ятаганом не бойтесь. Он и перед нами им махал, но, отсюда вам лучше спуститься.
— А вы здесь жить останетесь? — прищурилась в темноту Любоня.
— Нет, подружка, они Тишка опять в небо запустят с веревкой, — встав на ноги, огляделась я по сторонам. — Да только закрепить ее здесь не за что. Вы в курсе? Или стража попросите посодействовать?.. Где он, кстати? — вот ведь, накаркала — прямо из провала, всплыл к нам нахмуренный морок. Любоня ойкнула и едва не оступилась. Я же — в ответ насупилась. — Брысь!
— Евсения, вы еще там?
— Ага.
— Почему еще там?! Я же сказал…
— Ваше Высочество, вы не в том местоположении, чтобы приказывать. И вообще, не мешайте.
— От цак чины! От цак чины! Прохко кун!
— Сам такой… Ага — не то.
— От цак чины! Прохко кун!
— А если тебя вот так… Ух ты! — морок помутнел и рваными клочьями осыпался во тьму. — Тишок, представляешь, я его тем же знаком, что и тебя. Когда замолкнуть заставляла! — радостно огласилась я туда же, но уже через долечку, вновь припала к земле.
— Ох, ты ж!.. Евсения! Ну, доберусь я до тебя! — ага, видно, очередной отломившийся кусок прилетел прямиком по «высочайшему назначению». Однако ж мне остроумничать расхотелось:
— Любонь, давай вниз, а я их наружу вытяну.
— Как меня через забор? — почему то шепотом уточнила та и осторожно потрусила к подножию. Я же, вновь поднялась на ноги:
— Мужчины, встаньте, пожалуйста, вместе — по центру провала. И Тишка, желательно, на руки, кто-нибудь.
— Евсения, что ты собираешься делать?
— Вытаскивать вас, пока этот гроб окончательно не обвалился.
— Так, чтобы он не обвалился, ты с него…
— Стах! Встаньте, пожалуйста!
— Хорошо, — процедили мне из тьмы. Ну, ничего себе, благодарность. Хотя, об этом — после. А сейчас…
Сосредоточиться оказалось сложно. Это тебе не один «летун», а целых два. Хотя, и «воды» — в несколько раз больше. И, наверное, было бы правильнее, посадить, например, Стаха на руки Русану, а сверху — Тишка. Или, наоборот (в смысле, Русана Стаху), но, я, почему-то о таком варианте вспомнила лишь сейчас… когда на ощупь, по наитию, уже начала первый свой групповой подъем. А, значит, отвлекаться поздно… И, следуя выбранной тактике, я не отвлеклась даже тогда, когда основа подо мной начала медленно проседать, западая вбок. Как раз в этот самый момент над поверхностью дыры показались три удивленных физиономии. Мы встретились взглядом с одной из них, самой родной, и, уже уходя вниз, я с удвоенным рвением, запустила летунов вверх и в сторону (ошибку с забором учла). Сама же…
— Держись!..
Падать оказалось больно. Хотя, Стах и смягчил собою сам процесс. Однако руку, за которую он меня ухватил, будто огнем обожгло. И мы, все вместе сначала насладились концом Гул-горы, а уж потом…
— Какой дятел тебе в лоб настучал, что меня надо хватать?
— Тот самый, видимо, что настучал по нему тебе, когда ты решила нас всем скопом вытащить, а самой занять наше место, — заявил раскинувшийся напротив Стах. Я же в ответ очень сильно удивилась:
— Ну, ничего себе! Да я вовсе туда не собиралась. Я вас выкинула, а сама должна была зависнуть над развалинами.
— Она это может, — растерянно закивала присевшая рядом с Русаном Любоня.
— Да что ты! А я вот — не в курсе и думал, что она…
— Ты думал. А чем ты думал, когда сюда шел? Тайком ото всех. Да еще Русана с Тишком с собой прихватил.
— А вот это уже не твоя забота.
— Евся…
— Пасть свою закрой! Я с тобой отдельно поговорю! Стах…
— Евсения, мы с тобой тоже… поговорим, — выдавил мужчина, а я лишь сейчас заметила пятерых, переминающихся в стороне кентавров. Стахос же медленно поднялся с земли, а потом рывком поставил на ноги меня. — Все нормально. Сопровождение и помощь нам не нужны.
— Неос Сивермитис, — отделился от общей группы один из охранников, и дальше заговорил уже на незнакомом языке. Стах, слушая его, сначала кивал, а затем вновь, уже настойчивее повторил:
— Все нормально. Обратно — мы сами.
— Евся, это из-за меня они, того. Это я сюда сквозанул… с веревкой. А Стаху охрана об этом доложила. Вот они с Русаном за мной и…
— И провалились. А-ай, — скривился, поднимаясь на ноги Русан. И ты знаешь, Стах? Думаю, за веревку бы нас не вытянули. Купол бы еще раньше от ее перетяга треснул. Так что…
— Извини меня, — ошарашено выдала я. — Извини меня, Стах.
— Никогда больше не позволяй себе подобного в присутствии слуг, — глухо произнес он вслед удаляющимся кентаврам. — И… пойдемте домой.
— Ой, а вы знаете, мы поняли, кто тут народ баламутил. И я даже с ней обзнакомился. Коллега моя. Тоже — пострадавшая за любопытство. И что самое смешное…
— Народ баламутил? — нависла над бесом моя дорогая подруга. — И тебе смешно до сих пор, Тишуня — длинный нос? Ну, тогда, беги. Потому как у тебя еще и хвост длинный.
— Любоня! Госпожа можи души… моей… А-а-ай!!! — понеслась по степи погоня, все дальше уводя ее участников от бывшей Гул-горы. В развалинах которой торчала теперь, вытянув шейку, маленькая белоснежная бесовка. Я ее прекрасно сейчас видела. Только радоваться подобно Тишку, настроения не было совсем…
Всю дорогу обратно я репетировала речь, а Стахос просто молча шел. Лишь у самой моей двери обернулся, а потом поймал за руку:
— Спокойной ночи, любимая. Завтра будет трудный день.
— Я… справлюсь.
— Я очень на то надеюсь, — и хлопнул соседней дверью.
А я вернулась на исходную — в прежнюю тьму с круглой комодной ручкой. «На чем я там остановилась?.. По-моему, на нежелании мыться», — и, расстегивая пуговку на манжете, вновь бухнулась на кровать. — «Нет, но ведь и он хорош. Мог бы сразу все объяснить, а не шипеть на меня… Хотя, Тишок ведь пытался… И вообще, мог бы хоть на ночь поцеловать. Тоже мне, рыцарь печального образа. Гордая порода — кентаврийская кровь. А ты, значит, весевая дуреха, а раз дуреха…».
— Нет, я сейчас пойду и все-таки, эту речь ему двину, — с решительным видом подорвалась я к двери и… чуть не столкнулась в ней со Стахом.
Мужчина
