Вторая попытка для попаданки - Дарья Верескова
Мама услышав это вздрогнула, из-за своей вины она отказывалась признавать, что у отца большие проблемы и что отношения в нашей семье совсем не идеальные.
Зато дома наконец-то стало уютнее. Окно заменили, дом покрасили, утеплили, заделали все дыры и щели, чтобы не дуло. Всего-то и стоило нанять людей самой и не рассчитывать на то, что родители это организуют. Папа, конечно, сердился, но я считаю, это было потому, что он считал, что мы жили не так уж плохо, и не понимал, что на самом деле мы утопали в нищете. Привычка — страшная сила.
Я даже наняла людей заменить забор. В Сардоне это стоило в три раза дешевле, чем в столице, и теперь наш дом точно не выглядел худшим на улице. Внутри изменения пока были минимальными: работники покрасили стены в двух комнатах и на кухне, которая была сердцем нашего дома.
— Давай не будем ссориться, Айви. Лучше составим список для твоего путешествия. Нужно, наверное, купить тебе обновки? Без очков ты такая красавица, наверняка молодые люди не дают тебе прохода, особенно с твоим восьмым уровнем! Неужто среди них нет того, кто тебе приглянулся?
От её слов хотелось зарычать — ну что за манера избегать конфликта, ничего не решая и переводя тему? А ведь я переняла от неё это поведение и годами терпела унижения от сокурсников, считая, что жива — и ладно. Сейчас я явно ничего не добьюсь, но вода камень точит. У меня есть ещё год, чтобы уговорить их переехать и спасти их от смерти.
Моя отправка в Истрэй была назначена через день, но академию я покинула, как и планировала, сразу после защиты Эммы, сняв комнату в любимом «Голодном Моряке». Здесь меня ждала большая скидка и ужасный кофе, так как Алфина из этой реальности ещё не научилась его делать. По вечерам я помогала ей вытирать столы и расставлять стулья, а позже мы пили чай или вино и делились мыслями о будущем.
Иногда к нам присоединялись Эмма и Билли, которые оставались в Ардоне до выпускного. Они приносили мою корреспонденцию из общежития академии и делились всеми слухами. Таверна не могла быть использована в качестве моего официального адреса, а в Истрэе меня ожидало жильё для ликвидаторов, куда вскоре будет перенаправлена моя почта.
Мне приходили письма от представителей различных компаний с предложениями купить мой артефакт или предложениями работы. Однажды даже поступило предложение на должность старшего исследователя в «ТехноБриз». Я отвечала всем, что в данный момент занята вопросом передачи артефакта Фуллагарам, а работа у меня уже есть.
К сожалению, услуги законников были очень дорогими, а мне они были нужны сразу по нескольким делам. В итоге мистер Симменс, мой законник, убедил меня пойти на компромисс в деле с академией. Представители Ардонской Академии не хотели ввязываться в длительное судебное разбирательство, которое могло привлечь еще больше негативного внимания прессы, и были готовы выплатить мне достойную компенсацию, которая сейчас была мне крайне необходима. Мистер Симменс отметил, что даже в случае победы в суде максимум, что случится, это то, что кто-то, скорее всего невиновный, потеряет работу, а компенсация будет даже меньше предложенной.
И я согласилась на денежную компенсацию, так как у меня не хватало времени на суд с академией, Присциллой и Люсиль одновременно. Два последних дела, в которые также были вовлечены Майкл, мистер Марш и профессор Диксон, я считала более важными, и они также создавали негативную прессу для академии.
Дополнительные деньги мне также были нужны, чтобы вернуть долг Роберту, хоть он и всячески отказывался его принять. Три дня назад я дежурила у зельеварни почти сутки, выжидая клиентов и надеясь, что один из них придёт забрать зелье для восстановления резерва. Это был мой единственный шанс, новое зелье будет готово только через два месяца, а я хотела отдать долг Роберту до его защиты.
В итоге зелье мне продал втридорога какой-то ушлый товарищ, который моментально скрылся с деньгами. Я даже заподозрила, что зелье поддельное, но девушка в лавке подтвердила его подлинность и заверила, что деньги будут возвращены по гарантии, если зелье не сработает.
Профессор Диксон, насколько я знала, был уволен на следующий день после моего диплома. Он не скрывал, что нарушил договор. Я не раскрыла его связь с Эстер никому, кроме Билли, и сейчас, глядя на расстроенное лицо друга, иногда жалела об этом. С тех пор, как я открыла ему правду, мы больше не возвращались к этому разговору. Я понимала, что Билли идеализировал Эстер, считал её почти ангелом — умной, успешной, чистой душой. И он не был готов столкнуться с грязной реальностью, где его ангел спит с мужчиной, который годится ей в отцы, ради помощи в обучении, и одновременно встречается с ним.
— Боги, Айви, я тебя почти не узнала! Только не говори, что…
Я только кивнула, улыбаясь от уха до уха. Несколько дней назад я наконец-то избавилась от очков, пройдя дорогостоящий ритуал по исправлению зрения. Ритуал был полностью оплачен моим работодателем — отрядом по борьбе с тенями.
— Какая ты красавица, и ведь прятала себя все эти годы. Новая стрижка тебе тоже очень идёт, — Эмма не жалела на меня комплиментов, окончательно смутив меня.
— Ну всё, Эмма, ты и сама милашка, вообще внешность в человеке не главное. Но без очков намного проще, и командир согласился, что при постоянных полевых выездах мы не можем позволить, чтобы я случайно потеряла боеспособность из-за очков.
— Свежая корреспонденция, миледи, — шутливо поклонился Билли, передавая мне очередную пачку писем, большая часть которых, я уверена, была от законников — моего и моих оппонентов.
Однако одно из писем выделялось. Оно было от Макса.
— Похоже, Фуллагар не унимается. Он искал тебя в академии, и это вопрос времени, прежде чем он найдёт тебя здесь, Айви. Я просто предупреждаю, — сказал Билли, поднимая руки, и я с грустью признала, что он прав.
Вообще-то, ничего хорошего в том, чтобы избегать Макса, не было, и это не по-взрослому. С другой стороны, я ему ничем не обязана и не хочу его видеть. Пусть живёт своей жизнью. Проблем со сдачей у него не было, он подтвердил свой невероятный десятый уровень, и я была этому рада. Несмотря на то, что он морально уничтожил меня в один из важнейших дней моей жизни, я не желала ему провала или зла.
