Шерри Томас - Пылающие небеса (ЛП)
* * *
Нож Хельгиры вонзился в левую руку Тита. Его оглушила боль.
– Где Мати? Подлечи этого человека. – Хельгира нежно коснулась его подбородка. – Заметь, я пощадила руку, которая нужна тебе для работы палочкой.
Тит сглотнул:
– Моя госпожа так великодушна.
Но Хельгира уже уходила:
– Я хочу видеть Копла, Намсу и Йери. Остальные – готовьте крепость к битве.
Тит смотрел, как его рукав окрашивается кровью. Прежде он об этом даже не задумывался. Что случается с кровью, которую он проливает, используя Горнило как портал?
Мати, полная женщина среднего возраста, вышла вперед и подняла Тита на ноги. Зажимая рукой рану, он последовал за ней в небольшую комнату, где на медленном огне варились горькопахнущие зелья. В углу стояла кушетка. На полках теснились разномастные банки с травами.
Как только Мати повернулась к нему спиной, Тит ее оглушил. Затем подхватил здоровой рукой и уложил на кушетку. Возможно, Мати и лучший целитель на мили вокруг, но испытать на себе ее примитивную медицину Титу совсем не хотелось.
Стиснув зубы, он очистил порез, вылил на него содержимое двух разных пузырьков, что достал из принесенной с собой аптечки, и проглотил взятый там же пакетик с гранулами.
Рана начала затягиваться. Направив целый блок заклинаний на свою тунику, Тит очистил одежду от крови и запаха. Не стоит появляться в Цитадели, если выглядишь и пахнешь как после резни.
Приведя себя в порядок и подвесив на дверь лазарета отпугивающее заклинание, Тит отправился на поиски молельного алькова Хельгиры.
Даже дорогу спросил, ссылаясь на обещанные деньги и женщину. Весь путь его сопровождали добродушные подмигивания. Однако служанки Хельгиры отказались пустить Тита в личные покои своей госпожи. Пришлось доставать волшебную палочку и пробиваться с боем.
Искомый альков располагался в опочивальне. На самом деле их тут было даже два, и оба занавешенные. Но едва Тит переступил порог, как вслед за ним вошла и сама Хельгира. Времени высчитывать, какой же из двух – альков для молитв, не осталось. Тит перепрыгнул через кровать и, на ходу шепча пароль, бросился в одну из ниш с особенно замысловатой занавеской.
Если выбор неверен, то Тит врежется в метровую стену и умрет от руки женщины с лицом Фэрфакс.
Никуда он не врезался.
На другой стороне портала его, естественно, тоже ждал молельный альков в покоях Хельгиры – в той копии Горнила, что хранилась в Цитадели. И если бы Тит так не спешил, стараясь спасти собственную жизнь, то вспомнил бы, что и здесь лучше двигаться медленно и осторожно.
Он выскочил из местного алькова прямо на середину местной опочивальни Хельгиры.
И теперь уже местная Хельгира подняла свою волшебную палочку.
* * *
– Смотрите под ноги! – закричала Иоланта, когда Уинтервейл и Кашкари появились у входа в комнату.
Ребята вцепились в дверной проем, удерживаясь на месте, когда сзади их начали толкать подоспевшие Сазерленд, Купер и Роджерс.
Однако почти все были в домашних тапочках, кроме Купера, который явился босиком, но надел пару переданных ему Роджерсом туфель принца и вошел в комнату вслед за остальными.
Тут же послышались полные отвращения и негодования возгласы.
– Бог мой, да здесь же кровь! – ужаснулся Роджерс.
– Они его ранили, – заявила Иоланта. – Будто недостаточно скверно, что они мне чуть голову не размозжили.
Это заявление вызвало новую волну возмущения:
– Вот ублюдки!
– Мы этого им с рук не спустим!
– Ты видел, кто это сделал?
– Трампер и Хогг, разумеется, и принц уже за ними погнался, – ответила Иоланта. – Они приставали ко мне сегодня, но я вздул их как следует.
– И правильно! – одобрил Купер.
– Я не собираюсь тут стоять и ничего не делать! – воскликнул Кашкари, засучивая рукава.
Теперь татуировка на внутренней стороне его правой руки стала видна полностью. И это оказалась не буква «М», а символ «♏». Скорпион – зодиакальный знак Кашкари как в западной, так и в ведической астрологии.
«Лучше всего ты поможешь ему, попросив помощи у преданного и отважного. И у скорпиона».
Кашкари распахнул оставшуюся от окна раму и, подтянувшись на подоконнике, вылез наружу. Его действия будто открыли какой-то шлюз. Иоланте даже пришлось побороться за право спуститься по водостоку. За ними успело последовать еще семеро мальчишек, причем двое выбрались через окна в собственных комнатах, а некоторые вообще обошлись без водостоков, спрыгнув прямиком на землю. Их длинные ночные рубашки вздымались словно паруса. А потом миссис Хэнкок поймала кого-то из ребят прямо в оконном проеме.
– Куда они побежали? – спросил Купер.
– Туда. – Иоланта указала в сторону, противоположную от зарослей, в которые она забросила Трампера и Хогга. – Давайте поймаем их, пока они не успели вернуться в собственный пансион.
Не обращая внимания на вопли миссис Хэнкок, что приказывала им немедленно вернуться, все ринулись вперед. Когда дом остался позади, Иоланта остановила мальчишек и разделила по парам, якобы для того, чтобы у них было больше шансов обнаружить Трампера и Хогга и меньше – попасться на глаза ночным смотрителям.
Себе в пару Иола выбрала Кашкари. Отправив всех остальных в разные направления с указанием ждать Трампера и Хогга около пансиона, если не удастся поймать их где-то еще, она тронула Кашкари за плечо и двинулась обратно к дому миссис Долиш.
– Мне кажется, ты сказал, что они побежали в другую сторону, – заметил Кашкари.
Иоланта взмолилась всем сердцем, чтобы Оракул и в этот раз подсказала ей верное решение.
– Долго объяснять. Помнишь, ты как-то сказал, что если мне однажды понадобится твоя помощь…
– Конечно! Все, что угодно.
– Я прошу тебя исполнить обещанное. И о случившемся этой ночью ты никогда никому не расскажешь. Клянешься?
Кашкари колебался:
– Я причиню кому-нибудь вред?
– Нет, даю слово.
– Тогда хорошо. Я тебе доверяю.
«А я вручаю тебе наши жизни».
– Слушай внимательно. Вот, что мне нужно…
* * *
Прежде, чем Хельгира успела превратить Тита в пыль, он опустился на одно колено:
– Миледи, я принес сообщение от моего господина Румиса.
Еще до первого сражения с Хельгирой Тит внимательно изучил легенду о ней. Потом, бесславно погибнув от ее руки, старался забыть все с ней связанное, однако некоторые важнейшие детали в памяти остались.
И среди них – хранимая в секрете платоническая любовь Хельгиры и великого мага Румиса.
