Вызовите ведьму! (СИ) - Амери Анастасия
То есть даже его одержимый отец не смог доказать сходство до конца. Мы все находились в одном и том же мире. Быть может, у нас у всех есть схожий компонент. Это не приходило им в голову?
— К слову, ты же пыталась воззвать к источнику, верно? Ничего не вышло, ведьмочка? — он подошел ближе и застыл возле моей койки, но с тем же успехом меня могла накрыть тенью целая скала. Только вот скалы так жестоко не улыбались.
— Д-да, — не стала я скрывать.
— Помнишь заказ Лекса? Он просил тебя сделать ему парочку артефактов. Вернее, это я просил, ваш босс был лишь посредником. Видишь ли, я нахожу в этом определенную иронию. Чтобы ведьмы попадали в ловушку собственных же чар. Я поработал с вашей охранной схемой и решил ее улучшить. Таланта к врачеванию, каким обладал отец, у меня нет, но вот технические задачки — цифры, схемы, чертежи — даются легче, чем многим. Моя цепь артефактов не только сжигает все посторонние, но и полностью блокирует магию ведьм. Возле них невозможно воззвать к источнику.
Сколько он сам убил ведьм, пока довел до ума свою разработку, спрашивать не хотелось. Ведь ему нужно было на ком-то проверять, полностью блокируют артефакты магию или нет.
По телу прошла волна дрожи. Поежившись, я отвернула голову от сенатора — единственная доступная мне вольность в моем обездвиженном состоянии. Не хотелось даже смотреть на этого серийного маньяка.
Впрочем, даже ею мне не дали насладиться. Боллсви обхватил своей ручищей мой подбородок и мотнул голову назад, едва не свернув шею. Я судорожно вздохнула, подумав, что с такими темпами могла просто не дожить до конца нашей беседы. Сенатор и не думал рассчитывать силу. Я была для него лишь материалом, не более. Не зря он использовал именно это слово, оно четко отражало его отношение ко всему моему роду. Будучи политиком, он отлично владел языком, но со мной и не думал церемониться.
— Не смей отворачивать голову, тварь, — рыкнул он. — И не делай из себя мученицу. Я не палач, а защитник этого мира. А ведьмы — ошибка природы, они вредители, не важнее саранчи. Не станет последней из вас, и круги вскоре перестанут беспокоить честных граждан. В конце концов, я должен обеспечить безопасность тех аркенцов, кто мне доверился. И отомстить за смерть отца, — он так сильно сжал губы, что они превратились в тонкие полоски чуть более темной кожи, став едва различимыми на его лице.
— Его убили в-ведьмы?
Неужели хоть одной несчастной удалось сбежать с его кушетки?
Боллсви пренебрежительно фыркнул и задумчиво, погрузившись в далекие воспоминания, начал водить пальцами по моей скуле и шее. Когда он коснулся места, куда недавно припадал клыками, я ощутила нечто странное. Словно сенатор провел не по голой коже, а по ткани.
Я вздрогнула, испугавшись этого ощущения.
— Всего лишь заплатка, пришлось перевязать, чтобы остановить кровь. Пока что, — отмахнулся сенатор, но на его лице я заметила нотки брезгливости. Ну, конечно, пришлось перевязывать презираемую им ведьму. Какой, должно быть, позор. — Моего отца не могли убить ведьмы, он был очень сильным и чистокровным вампиром. Но правительство не поверило ему. В силу своей недалекости они не смогли оценить его безвозмездную помощь миру, попытки спасти всех нас и обеспечить спокойную жизнь нашим детям. Отца и группу последователей — весьма обширную, должен признать — назвали рессиистами и переловили, как бродячих собак, а потом казнили.
Он со всей силы ударил кулаком по кушетке, и меня тряхнуло, едва не подбрасывая в воздух — тут пришлось благодарить тугие ремни, что я вообще не кувырнулась и не упала носом в пол.
— Остался только я, понимаешь? — прогрохотал Боллсви так громко, что заложило уши. — Мама была орчанкой, ее не заподозрили во время облавы. Пока кэпмены выискивали вампиров, она успела вывести меня из Вэнт. В память о павшем герое мы ни на миг не забывали о произошедшем. Тогда же я дал клятву, что обязательно продолжу дело отца и доведу до конца. И правительство мне не помешает.
Еще бы, сложно мешать самому себе.
— Так что же, Джойс Коллинс, задам тебе вопрос, который слышат все мои гостьи.
Гостьи? Как мило. Вот только по налившимся кровью глазам, становилось ясно, что сенатор рассматривал меня скорее как ужин, а не простого посетителя.
— Ты согласна добровольно уйти из мира? Сделать его чище и внести свой вклад в великое будущее? Тебя в нем уже не будет, но не будь же эгоисткой, девочка.
— И сколько моих… предшественниц согласились? — прошептала я, чуть выгнув бровь.
— Ни одной, — сенатор пожал плечами и скорчил недовольную гримасу. — Скверна не дает вам оценить наш замысел. Но я каждый раз излагаю свою позицию и спрашиваю, дабы убедится, что передо мной совершенно черные, прогнившие души, которым не место в нашем мире. Совсем как кругам.
— Что же, — протянула я задумчиво, — тогда не буду портить вам статистику.
— Ты отказываешься, ведьма? — хмуро уточнил он.
— Я не хочу умирать.
И это было правдой. Несмотря на то, что еще недавно я прощалась с миром. Но то было совсем другое. Тогда я считала, что меня убили, а кинуться на нож самой? Уж увольте. Не собиралась облегчать совесть этому ненормальному, поставившего все расы выше моей.
— П-почему вы убили Оливера? — наугад спросила я хрипло, следуя собственным догадкам. — Ведь Корван его не тр…трогал. Полагаю, Лекс тоже.
Боллсви сморщился, словно ему в рот затолкнули немытую брюкву, отвратительно и будто поел земли.
— Этот мальчик сам меня вынудил, — в его голосе послышалась тень сожаления, но, к собственному удивлению, я услышала и нотки раздражения. Видимо, сенатор не признавал своей вины и все еще злился на юношу. — Он стащил у отца нужные мне артефакты, которые я хотел у того выменять, а потом попытался сбыть их на черном рынке. Мои люди прознали и тут же донесли мне. Я честно пытался с ним поговорить, просил отдать краденое по-хорошему, предлагал немалую сумму, но он испугался, что донесу о краже его папаше, и в ту ночь назначил встречу с этим идиотом Флавиусом. Не хватало еще плодить тараканов в моем городе.
Флавиус… кажется Лекс про него что-то рассказывал. Жил он не в Аркене, но заглядывал к нам по делам своего теневого бизнеса.
— А зачем было подставлять невинного парня? — нахмурилась я, имея в виду Корвана. — Чем он вам не угодил?
— Не такой уж и невинный, — конечно же, он тоже понял, о ком я. — Подсел на Мяту, как миленький. Такой же зависимый и убогий, как Кастер старший. Ни характера, ни стержня. Да и стычка у него с Оливером удачно подвернулась. Он сам создал себе подходящий мотив, засветился перед свидетелями. Мне почти не пришлось ничего делать, — сенатор насмешливо хмыкнул. — Пока делом не занялись вы, конечно. Кто бы мог подумать… такой опустившийся катт, и столько проблем.
— Прошу вас, не трогайте Майкла, — прохрипела я. — Он уж точно не причастен к кругам. Детектив ловит преступников и тоже хочет сделать мир лучше. Вы на одной стороне.
«О, Ехидна, да что я такое говорю?»
Как Майк может быть на одной стороне с сенатором? Но вдруг я смогу натолкнуть его на мысль, что один рыжеволосый катт, бродивший где-то далеко от него, не помешает.
— Бесполезно, красотка, — рассмеялся Боллсви, закатывая рукава и открывая массивные руки со вздутыми венами. Бросив взгляд на наручные часы, он подмигнул мне. — Твой любовник к этой минуте уже должен быть мертв. Я послал за ним несколько отрядов и еще один неподалеку от лечебницы, если вдруг он каким-то чудом проскочит всех остальных.
— М-мертв? — я с трудом сглотнула горькую слюну.
Нет, этого не может быть! Майк не мог умереть. Монти сказал, что с ним все в порядке, он всего лишь говорит с Лексом. При чем тут «Балтингейл» и отряды возле нее? Он же не мог отправиться на мои поиски, да еще и так скоро.
Нет, нет-нет-нет.
Наверное, в этот миг я почувствовала себя рыбой, выброшенной из воды, лопнули только начавшиеся переплетаться нити судьбы. Внутри что-то отмирало и леденело с каждой секундой. Я все ждала, что Боллсви запрокинет голову и рассмеется, воскликнув нечто вроде: «Да видела бы ты свое лицо, никчемная ведьма. Ни к чему мне твой плешивый катт». Но время шло, а сенатор выглядел столь же серьезно, как и в первые мгновения своего ужасающего откровения.
