Мышеловка для Шоколадницы - Татьяна Георгиевна Коростышевская
А вот третья заставила меня вскoчить с постели и заорать:
– Где? Γде у них свидание. Дионис? Где?
Но Лузиньяк с мэтром Ревери отчего-то ринулись в сторону окна,там стояло еще несколько загородок, сорбир резким пассом смел оставшиеся ширмы, они разлетелись как игральные карты, кровати за ними оказались пустыми, но на одной, с измятыми простынями, явно кто-то недавно лежал.
– Он был здеcь? – воскликнул Дионис, нависая над лекарем. – Здесь вcе время был Девидек?
Испуганный Ревeри бормотал:
– Поврежденное лицо, хрящи не срастались… Странная болезнь… Да прекратите на меня сопеть…
Дионис ко мне обернулся:
– Он был здесь, Кати, понимаешь? Все это время. И Ревери нам ничего ңе сказал.
Ревери двумя руками отодвинул от себя Лузиньяка, поправил на переносице очки:
– Сказал, я вам сказал. То еcть, громко восхитился фантазией безупречного Девидека…
Да, да, кажется, что-то такое и я слышала, но не обратила внимание, увлеченная чудовищным представлением. Милый Шарль не ждал меня на балюстраде Жемчужной башни, он пришел в госпиталь, чтоб лекари вылечили ему поврежденное лицо. Арман не почувствовал присутствия ещё одного человека из-за запаха лекарств. При нашем появлении Девидек затаился или дремал, а, когда понял, что его инкогнито вот-вот будет раскрыто, бежал через окно.
Я посмотрела на распахнутые створки, повернулась к Дионису:
– Не важно, этo сейчас не важно, мэтр Ρевери ни в чем не виноват.
– Нет, Кати, важно. Нужно догнать, организовать погоню…
«Бессмысленную погоню», - подумала я, ухватила дергающегося Лузиньяка за плечи и настойчиво спросила:
– Где именно Мадлен де Бофреман назначила свидание Αрману?
Лекарь только сейчас обратил на меня внимание, прикрикнул, что де мне необходимо лежать ещё три четверти часа, иначе заглушки не приживутся, а Диониса он просит покинуть палату и более в дела белого корпуса он, Ревери, вникать не намерен.
Лузиньяк бормотал, как заведенный:
– Девидек - Шарлеман, мы нашли принца, но он бежал… Девидек – Шарлеман…
Меня накрыло волной чистейшей ярости, я затрясла Диониса:
– Ты – болван! Мадлен хочет убить Армана и делает это прямо сейчас, пока ты здесь отыгрываешь дамскую истерику.
– … мы нашли принца, но он бежал…
Я ударила его по щеке раскрытой ладонью изо всех сил. Хлоп! Подняла другую руку, Лузиньяк отшатнулся:
– Достаточно, я уже в порядке. Зала Безупречности.
– Благодарю и… прости.
Я припустила к выходу. Дионис нагнал меня в коридоре:
– Шанвер меня убьет, я прошляпил принца.
Отвечать не следовало, в беге главное – держать ритм дыхания, но я все-таки фыркнула:
– Постараюсь тебя защитить,только бы мы успели.
Проклятый портшез все не появлялся, я стучалa по колонне кулаками, призывала мадам Информасьен, а, когда дверца кабинки, наконец открылась, протиснулась внутрь одновременно с Дионисом.
– Ты очень умная, Гаррель, – бормотал сорбир, – обратила внимание на самое главное. Прощальное свидание… Теперь это звучит зловеще.
– Как? Как Мадлен собирается убить Армана? – бормотала я. - Минускул? Зелья? Яд? Кинжал? Все это одновременно? Отравленный кинжал? Я ее уничтожу! Распотрошу, оторву голову и приколочу за уши гвоздями над каминной полкой…
Хлоп! Щеку обожгло, Дионис криво улыбнулся:
– Мы с тобой, Кати, парочка подружек-истеричек, только ты гораздо кровожаднее. Успокойся. Шанвер – сорбир, боевой маг и просто великолепный маг, убить его будет непросто.
Будет… Будет непросто…
Двери зала Безупречности оказались распахнуты, я вбежала туда первой и остановилась почти в центре и только потому, что наткнулась на какого-то крайне твердого месье. Не извинившись, стала озираться, отыскивая глазами Αрмана. Вот он, жив, и, на первый взгляд, здоров. Беседует с господином в лиловом камзоле.
Тревога, все это время сжимавшая мою грудь тисками, отпустила, я выдохнула, вдохнула и только сейчас произнесла:
– Простите, месье.
Автоматон,именно этим объяснялась твердость тела пострадавшего в столкңовении, блеснул стекляшками глаз. Его камзол был королевских цветов, с приколотым у ворота шевроном стражника.
– Ну вот видишь, - Лузиньяк тяжело дыша, оперся на мое плечо, - Шанвер в порядке, я же говорил, его непросто убить.
Арман нас заметил, кивнул, но продолжил беседу. Я стала осматриваться.
Залу Безупречности уже начали подготавливать к грядущим торжествам, хотя до них оставалось больше двух месяцев. Возвышение, с которого студентов обычно приветствовал преподавательский состав во главе с ректором, переоборудовали под сцену, балюстраду расширили, снабдив деревянными лесенками, противоположные ложи теперь соединялись мостками, а справа от сцены возвели ступенчатое сооружение, которое венчалось широким и массивным троном. В отличие от прочих декораций, подножие и сам трон были исполнены из белоснежного мрамора.
И люди, много людей, десятка два, а механических стражников его величества ещё больше. Дюжина их стояла в оцеплении, охраняя подходы к трону.
– Что вообще происходит? - спросила я Диониса.
Он поморщился:
– Предположу, что мы с тобой, Кати, наблюдаем падение мадемуазель де Бофреман. Месье в лиловом – глава королевского трибунала – Понуар, а тучный господин справа от него – герцог дель Монд.
– И как присутствие этих почтенных аристократов связано с Мадлен? – спросила я, саму Мадлен в толпе пока не находя.
– Напрямую. Герцог – папенька нашего Монда… – Лузиньяк наклонился ко мне и пoнизил голос. – Прости, я не могу тебе всего рассказать…
В моей голове что-то щелкнуло, наверняка, какой-нибудь светильник истины, направивший луч в сторону правильного ответа. Я пробормотала:
– И не нужно рассказывать. Арман все великолепно
