Нэй: мой любимый Прародитель (СИ) - Анна Кривенко
Но я сдержался. Смутился этих чувств, наверное, потому что… думаю, я был не очень хорошим отцом в прошлом. Не так уж часто обнимал своих детей, не стремился говорить им ласковых слов…
Состояние Лиса очень походило на то, которое было у него в период «свершения» его саморазрушительной мести. Это меня мгновенно напрягло. Я тогда с таким трудом остановил его буквальное самоубийство и с не меньшим усилием ментально успокоил рвущееся на части сердце.
— Лис, что с тобой?
Я схватил его за плечи и даже встряхнул, заглядывая в наполненные каким-то лихорадочным безумием светлые, почти прозрачные глаза. Зрачки его были расширены.
— Он здесь! — прошептал парень. — Этот негодяй прямо здесь! — он судорожно сжал кулаки. — Он лично пришел заниматься детьми, хотя в его компетенцию не входят представители инопланетных рас! Нэй, мы должны остановить его! Мне кажется, он может им навредить!!!
Я видел, что Лис просто не в себе.
Я сжал свои пальцы на его плечах еще сильнее, наверное, причиняя ему боль, но Лиса это слегка отрезвило. Он пару раз похлопал глазами, словно избавляясь от тумана, и посмотрел мне в лицо уже более осознанно.
В его теории по поводу «злостного преступника, виновного в смерти брата Дэни» я видел много несостыковок и дыр. Но пытаться это объяснить прямо сейчас было делом неблагодарным. Лис просто не стал бы слушать. Он закрылся бы от меня, и всё!
Я аккуратно положил одну ладонь ему на грудь в районе сердца, чувствуя, как это сердце трепещет и делает аритмичные скачки, и тут же ощутил, что его дыхание успокаивается, а сердечная мышца перестает конвульсивно вздрагивать…
Лис слегка поник и даже зашатался, так что мне пришлось его поймать в объятия, после чего мы присели прямо на пол. Я усадил его рядом с собой, и мы начали разговор.
— Еще раз и медленно… — попросил я, и Лис начал говорить.
Через пять минут сбивчивых объяснений я понял одно: «врага» Лиса зовут Максимиллиан Беллен, и он сейчас здесь.
То, что «убийцей» оказался очень почитаемый общественностью Ишира человек, меня весьма удивило. Но… бывает всякое. В испорченности и лицемерии здешнего общества я уже успел убедиться.
— Давай… не спешить с выводами, — произнёс я осторожно. — А за лирийских детей не беспокойся: в реабилитационные центры их никто забирать не станет. Мы сейчас же отправляемся на встречу с лирийскими послами. Так что никто не успеет причинить им вреда…
Лис заметно притих. С лица сошел лихорадочный румянец, глаза снова стали смотреть вдумчиво и спокойно. Он взглянул на меня украдкой, и я прочитал в его взгляде какое-то смущение и чувство вины.
— Что? — не удержался я.
Лис опустил взгляд.
— Наверное, я кажусь тебе таким ничтожным… — вдруг выдал он, отрывисто выдыхая. — Ты столько носишься со мной, успокаиваешь меня, словно я… словно я маленький…
Я не сдержал улыбку и потрепал его кудри.
— Давай будем считать, что я твой старший брат… — проговорил я добродушно, и Лис немного расслабился. — К тому же, не забывай, что я… действительно НАМНОГО старше тебя!
Парень замер, а потом посмотрел на меня с немалым удивлением.
— Намного? — не понял он, а я, желая добиться его полного переключения в уравновешенный режим, наклонился и заговорщически шепнул:
— Это тайна, но я тебе ее расскажу: я… очень-очень стар на самом деле! Твой разум вряд ли вместит мой настоящий возраст…
Лис выглядел ошеломленным, но потом вдруг заулыбался, решив, что я шучу.
— Ладно… старший брат, — проговорил он, думая, что принимает правила моей игры. — Я сохраню твой… секрет!
Когда я убедился, что парень полностью успокоился, то тут же посерьезнел и произнес:
— А на счет этого человека… — я положил руку ему на плечо, слегка сжимая и передавая ему свою уверенность. — Мы попробуем разобраться с ним вместе, ладно?
Лис потерял улыбку.
— Но как? — он поднял на меня взгляд, в котором царила почти детская беспомощность. — Он покрыт слоями лжи и стеной фальшивой безукоризненной репутации!!! Говорят, что он и его жена получили зоннёнское гражданство, представляешь! Таких людей не достать… у них слишком высокие покровители.
Горечь в голосе Лиса выплескивалась фонтаном…
— Я тоже… г-м-м… не так уж прост! — загадочно ответил я. — Думаю, ты уже и так это видишь…
Лис смотрел на меня несколько секунд, а потом кивнул.
— Да, Нэй, ты точно… кто-то особенный.
Он сказал это просто и естественно, словно давно проникся таким ви́дением меня. Мне стало даже приятно. Устал я все-таки от того, что все считают меня мальчишкой. Не беспомощным, но всё же недалеко ушедшим от ребенка, а это, так сказать, вызывало во мне до сих пор немалый протест…
— Пойдем, — я поднялся на ноги и подал Лису руку. — Доверься мне. В конфликт с этим Белленом не вступай, хорошо?
Лис кивнул. Он снова был полон решимости, но на сей раз светлой и чистой.
Мне стало тепло в груди.
Наверное, я неосознанно проецировал на него образ своих сыновей и поэтому хотел о нем позаботиться, как не смог сделать этого когда-то для них. Также было и с Рианом. Он тоже был мне очень дорог, как и Лис.
Хотя все же нет.
Риан был мне значительно ближе.
Он уже очень прочно вошел в мое сердце, как исконно и глубоко «мой».
Только позаботившись о Лисе, я понял эту разницу.
Риан был больше, чем просто друг. Он был уже частью меня самого…
* * *
Риан
Когда в помещение резво заскочил Лис и опрометью бросился к Нэю, я почувствовал легкое беспокойство. А когда парень и вовсе уволок его в соседнюю комнатушку для какого-то приватного разговора, я почувствовал волну недовольства, вспыхнувшую во мне с небывалой силой.
При самом поверхностном анализе эта вспышка оказалась элементарной собственнической ревностью.
Я даже устыдился, но утихомирить настырные чувства не смог.
Нэй был моим другом. Нет, больше. Он был мне братом. Намного более близким, чем Арраэх, хотя мы были знакомы всего-ничего, и даже более родным, чем Руэль, с которым у меня всегда были отличные отношения.
У меня уже выработалась постоянная потребность в том, чтобы видеть Нэя, слышать его голос и просто осознавать, что он имеет ко мне непосредственное отношение.
Я не мог понять природы
