Мы сделаем это вдвоём - Салма Кальк
Известие об увеличении поголовья питающихся у нас мужиков вызвало у моих дев дружный вздох – потому что самим не сказать, чтобы много. Да-да, если б мне сообщили, что к обеду плюс шесть дармоедов, которых не пошлёшь, потому что у них, извольте видеть, государева служба – я бы тоже расстроилась. Правда, Меланья глубокомысленно заметила, что раз отец Вольдемар сговорил нам этих постояльцев, то не бросит, так ведь?
Анри остался говорить со статским советником о его планах. Я поблагодарила дев за то, что не падают в обморок, но готовятся стойко встретить новую напасть, и уже было наладилась идти обратно, когда в заднюю дверь стукнули, и это оказались двое младших отца Вольдемара – с двумя большими пирогами. Мы возрадовались, поблагодарили мальчишек и сунули им по сладкой булке.
Следом пришли ещё из трёх достойных домов, тоже принесли припасов. Ладно, даже если у новых гостей и нет с собой ничего, может быть, они надолго не задержатся? Тот же отец Вольдемар передал, что подойдёт к обеду, побеседовать. Вот, правильно.
Я ещё послала Настёну к Пелагее, пусть мальчишек пришлёт – дрова колоть. Завтра уже пришлецов припашу, а пока пусть очухаются с дороги.
И вообще, не поискать ли мне путей к отступлению? Вот прямо сейчас?
- Дарёна, скажи, что ты думаешь про свой дом? Который сейчас пустой стоит?
Дарёнушка наша аж вздрогнула.
- Так то не мой дом, а Валерьяна. Он его строил. Проклят тот дом.
- Чего проклят-то? – не поняла я.
- Как же, был бы хорош – не вселились бы в Валерьяна бесы, - и крестится истово.
- Дом-то причем, - пожала я плечами. – Если что – попросим отца Вольдемара святой водой в углы побрызгать.
Дарёна прямо с лица спала.
- Мне… нам с Настёной… надо уходить? Чтобы государевых людей тут устроить?
Тьфу ты.
- Нет, конечно, выдумала тоже! Никуда тебе уходить не надо, вот ещё! Я думаю, куда этих дармоедов деть. И вообще, притомилась я уже гостей пускать, а ещё и одна зима не кончилась, что дальше-то будет? А если ты не против, мы бы твой дом протопили и глянули, насколько он плох. А дармоедов всё равно нужно будет кормить, топить им баню, или хотя бы выдавать дрова, чтоб сами это делали, и убирать в доме – перед заселением и после. Доходы пополам. Подумай.
Дарёна смотрела, прикрыв разинутый рот ладонью.
- Вы… хотите… А так можно?
Да-да, а что, так можно было? А вот.
- Можно. Вообще, если у тебя есть имущество, грех не попытаться получить с него прибыль. А гости что-то к нам зачастили. Даже в мороз. Ты согласна?
- Да, - нерешительно произнесла Дарёна.
- Вот и отлично. Глядишь, накопишь на приданое, и себе, и Настёне.
- Какой там себе, вы что такое говорите-то, матушка-барыня!
- Не всю же жизнь в чужих людях жить, - пожала я плечами. – Ладно, сейчас накормим эту ораву, да сходим, если ничего другого на голову сверху не свалится.
Так, этот вопрос я провентилировала, всё хорошо. Уха варится, картошка тоже варится, и солёной рыбы нам подкинули, и огурчиков, и грибов. Самогону не дадим, нечего. Чай пусть пьют.
- Так, дамы, чай у нас как? Есть? Отлично. Тащим в залу, предложим нашим путешественникам. Заодно спросим, надолго ли к нам.
Я пошла глянуть – что там и как, возле дверей притормозила и прислушалась.
- Ваше высочество, вы, полагаю, забавляетесь, - говорил государев человек. – То, что вы говорите, не может быть правдой. Мало ли, кто строил этот дом и когда, но он стоит на нашей земле! И не может быть того, что эта земля не принадлежит государыне-императрице!
- Государыня, я полагаю, и знать не знает о каждом доме, что ей принадлежит. Или не принадлежит. Но насколько мне известно, вопросы нашего представительства здесь были решены давным-давно, с вашим царём Петром. А то, что к крепости в горах прибавился дом в деревне… ну так время идёт. Вы прибыли сюда, чтобы спорить о собственности? Так далеко, и по такому… поводу?
В голосе Анри так и слышалось – пустячному поводу.
- Нет, - ответил Астафьев. – Я, признаться, и забыл, что вы тут есть. В смысле, не лично вы, но – франкийцы. Строго говоря, у меня нет претензий к вам – потому что мне нечем их подкрепить. Мои люди – не маги, они вам не противники. И мне бы тоже тратить силы на что-нибудь, более способствующее успеху моей миссии. Но на вашу крепость взглянул бы, не отказался.
- Если покажете себя договороспособным – покажем, - усмехнулся Анри. – Проведём экскурсию.
- Я вам не враг, нет. Я хочу уехать отсюда живым и здоровым. Но я хочу, чтобы вы обещали не вмешиваться в мои дела со здешними обитателями.
Анри помолчал немного, потом ответил.
- Я понимаю вас, но… здесь есть люди, которым я обязан, и в обстоятельства которых некоторым образом вник. Если вы вздумаете обижать их, я вспомню, что у вас всего трое солдат и слуга, а вы сами хоть и маг, но и у нас здесь тоже маги водятся. Понимаете, сюда попадают… не от хорошей жизни. Всем этим людям чего-то не хватило там, откуда они сюда прибыли. Кому-то – земли, кому-то – денег, а кому-то, не поверите, защиты от произвола и от насилия.
Теперь помолчал советник.
- Ваше высочество правы. Жизнь - она непроста, кому-то живётся проще, кому-то сложнее. Но кто-то следует закону, божескому и человеческому, а кто-то – нет. Вот сами вы с чего здесь объявились? Чего вам не хватило в Паризии?
- Вероятно, мудрости, - усмехнулся Анри. – Но вдруг я нашёл её в здешних снегах, откуда вам знать? Или наоборот – растерял окончательно?
Я тоже посмеялась – про себя. Мне-то дома всего хватало… ну почти. Я жила себе и знать не знала, что где-то там есть горы, в этих горах какая-то неведомая хрень, а те силы, что её стерегут, надо мной не властны. Впрочем, это не точно.
От Пелагеи прибежали Лука с Алёшкой, я тут же отправила одного во двор, к поленнице, а второму велела помочь тащить чайности на стол.
- Потом беги к Луке, наколите дров, будьте ласковы.