Кристин Фихан - Темный принц
— Не вздумай сделать это еще раз, — пробормотал он и переключил внимание на Михаила. — Ты не подойдешь так близко, чтобы поделиться с ней кровью. Собери ее в контейнер.
Михаил медленно покачал головой.
Он хочет моей крови для себя, любимая, чтобы стать еще могущественнее, чтобы усилить воздействие наркотиков на твой мозг.
Он чувствовал, что наркотики уже начали влиять на нее. Она боролась, чтобы остаться с ним.
Яне могу позволить ему взять мою кровь, повторил он со скорбью.
Рейвен потянулась к Грегори.
Ты должен прийти сюда.
Наркотик, который он тебе дал, известен с древности, стал объяснять ей Грегори.
Слова неслышно проскальзывали в ее сознание.
Его изготавливают из лепестков цветов, которые растут на севере наших земель. Он дезориентирует тебя, только и всего. Вампир попытается вложить в тебя воспоминания, в которых ты с ним, а затем попытается контролировать твои мысли с помощью боли. Он установил между вами кровную связь, поэтому сможет проследить за тобой. Когда ты будешь думать о Михаиле, он будет причинять тебе боль. Но это не наркотик, это вампир. Как можно внимательнее следи за своими мыслями, когда будешь собираться с силами. Когда ты потянешься к Михаилу, Андре не должен об этом узнать. Хотя ты можешь концентрироваться гораздо лучше любого карпатца... Он не знает о нашей связи, поэтому я смогу найти тебя в любом месте. Только закончу лечить Жака и сразу присоединюсь к Михаилу. Даю слово, что Михаил останется жив, и мы найдем тебя. Выживи ради нашего народа.
Вампир и Михаил смотрели друг на друга через темницу. Михаил спокойно взирал на вампира, который оказался перед дилеммой.
Злобное волнение исказило воздух, ударив по вискам Рейвен.
Михаил!
Она мысленно выкрикнула предостережение как раз в то мгновение, когда Словенски трижды выстрелил. Звук выстрела громким гулом отразился от каменных стен. Пулями Михаила откинуло назад, и он упал рядом с телом отца Хаммера, его драгоценная кровь ярким пятном проступила на белой шелковой рубашке.
— Нет!
Рейвен начала неистово сопротивляться вампиру, страх удесятерял ее силы, которых осталось так мало после потери крови. На какой-то миг она почти вырвалась, но рука вампира сдавила ей шею. Рейвен не могла позволить себе поддаться панике.
Грегори, Михаил упал. Они выстрелили в него.
Я почувствовал это. Да и не только я — все карпатцы почувствовали это. Не волнуйся. Он не умрет.
Грегори приближался.
Они очень осторожны, и поэтому нанесли ему раны, которые сильно кровоточат, но не смертельны, в отличие от тех, что у Жака. Михаил уже сообщил мне о степени повреждений.
Вампир потянул Рейвен за собой к двери.
— Когда придут остальные, будет слишком поздно. Не думай, что он выберется отсюда, — прошипел он ей на ухо. — Словенски и остальные жизнью заплатят за все, что совершили, а вместе с ними погибнут и все записи о том, что здесь произошло. Ты будешь моей, и так далеко, что они не смогут тебя найти.
Рейвен полностью сосредоточилась на Михаиле, передавая Грегори все, что видела. Словенски надевает на запястья и лодыжки Михаила кандалы и приковывает его к стене, радостно смеется, издевается, наносит удары ногами. Михаил хранит молчание, а его ледяные глаза становятся чернее ночи.
Вампир поднял ее хрупкое тело и с невероятной скоростью покинул темницу и устремился в небо, крепко сжимая Рейвен в когтях.
Грегори слился своим сознанием с сознанием Михаила. Это было легко, поскольку на протяжении столетий охотясь на вампиров, они много раз обменивались кровью, спасая друг другу жизнь. Михаил испытывал боль, он потерял много крови. Стрельба была отчаянной попыткой ослабить его колоссальную силу. Словенски увлеченно издевался над Михаилом, во всех деталях описывая ему предстоящие пытки.
В черных глазах Михаила тлел зловещий огонь, когда он посмотрел на приблизившегося Словенски. От его ледяного взгляда тот опешил.
— Ты научишься ненавидеть меня, вампир, — фыркнул Джеймс Словенски. — И научишься бояться. Ты поймешь, у кого на самом деле власть.
Легкая насмешливая улыбка тронула рот Михаила.
— Я не испытываю к тебе ненависти, смертный. И никогда не буду тебя бояться. Ты пешка в борьбе за власть. И тебя принесут в жертву.
Голос звучал завораживающе, и Словенски с удивлением понял, что хочет услышать его снова.
Он присел рядом со своей жертвой, радостно улыбаясь от созерцания чужой боли.
— Андре выдаст нам остальных твоих кровососов.
— И зачем ему это делать?
Михаил закрыл глаза, его напряженное лицо покрылось морщинами, но намек на улыбку по-прежнему остался на губах.
— Ты обратил его, заставил принять эту богомерзкую жизнь, так же как женщину. Он попытается спасти ее.
Словенски наклонился ближе, вынимая нож.
— Думаю, нужно извлечь из тебя пулю. Мы же боимся инфекции?
От предвкушения он даже взвизгнул.
Михаил и не пытался увернуться от лезвия. Его черные глаза распахнулись, полыхнув огнем. Словенски упал навзничь и, перебирая всеми четырьмя конечностями, отполз к дальней стене. Нашарив в кармане пальто пистолет, он навел его на Михаила.
Земля содрогнулась, бетонный пол вспучился и треснул. Словенски схватился за стену, чтобы удержаться на ногах, и выронил пистолет. Со стены над его головой упал камень и покатился по полу, потом еще один и еще. Словенски прикрыл голову руками, а камни все падали.
Словенски закричал — визгливо, что было сил. Он сжался в комок, глядя на карпатца сквозь пальцы. Михаил даже не пошевелился. Он лежал все в той же позе, уставившись на Словенски немигающим взором. Выругавшись, Словенски попытался дотянуться до пистолета.
Пол под ним вздыбился, и пистолет покатился прочь. Опасно зашаталась и вторая стена, с нее посыпались камни, обрушиваясь на голову и плечи Словенски, заставляя его распластаться на полу. Ни один камень не коснулся тела священника. Ни один не пролетел близко к Михаилу. Карпатец с легкой насмешливой улыбкой наблюдал, как под камнями скрылись ноги Словенски и начала исчезать спина. Раздался зловещий треск и душераздирающий крик, когда сверху свалился тяжелый кусок стены.
— Убирайся в ад, — зарычал Словенски. — Мой брат все равно выследит тебя.
Михаил ничего не сказал, продолжая наблюдать за тем, что творил Грегори. На его месте он просто убил бы это ничтожество, не устраивая представления, но он слишком устал, а тело его ослабело. Михаил не хотел тратить силы напрасно: все то время, что Грегори потратит на его лечение, Рейвен будет оставаться в руках вампира. Он не позволял себе думать о том, что Андре может с ней сделать. Михаил пошевелился, и все тело пронзила острая боль. Еще несколько камней упало на Словенски, закрыв его, словно одеялом, и на том месте, где он стоял, осталось лишь что-то вроде могильного холма.
