Благородная Дама - Ведьма Минари (СИ)

Сказать, что я боялась, это ничего не сказать. Одна мысль, что Вирт может попасть в ловушку, сводила с ума и заставляла трястись от страха. Пришлось с силой закусить губу и ногтями впиться в ладони, чтобы хоть немного успокоиться, но этого хватило ненадолго. К страху добавился холод, и я заползла на прелую солому, и попыталась сжаться. Если бы у меня были свободные руки, можно было бы обнять себя, чтобы не так быстро терять тепло, и я начала зубами развязывать узел. На какое‑то время даже ошейник перестал меня беспокоить, но как только я стянула веревку и к рукам вернулась чувствительность, ощущение льда вокруг шеи вернулось. Я попробовала его снять, но добилась только того, что до крови оцарапала руки и обломала ногти. Оставалось надеяться на счастливый случай и молиться. Рука сама потянулась к парному амулету на груди.

— Вирт, миленький, — прошептала я, лишенная возможности видеть камень в темноте, но отчаянно надеясь на то, что он все еще прозрачный, — сжалься надо мной, пожалуйста. Все, что угодно, только не возвращайся в трактир.

Я еще долго сидела в темноте, молясь за мужа и отказываясь верить, что наше счастье оказалось таким коротким, а потом незаметно для себя забылась тяжёлым сном.

Резкий звук открывающейся двери и с непривычки режущий глаза свет заставили вскочить и испуганно замереть. Я усиленно моргала, пытаясь разглядеть, кто ко мне вошел.

— Знаешь что это? — услышала я голос министра, и он протянул мне два красных камня.

Я отшатнулась, и в ужасе уставилась на чью‑то смерть, а потом как безумная рванула с шеи собственный амулет, и зарыдала от облегчения, когда он сверкнул прозрачным хрусталём в свете магического светильника.

— Он жив, — я подняла на министра счастливые глаза, и задохнулась от ненависти в его взгляде. Он побагровел так, как будто я кипятком его ошпарила; захрипел что‑то нечленораздельное и последнее, что я увидела перед тем, как отключиться, был летящий мне в голову кулак.

— Тварь! — министр хлёстко ударил меня по щеке, и я с трудом разлепила глаза. Он наклонился и сорвал у меня с шеи цепочку и принялся с остервенением топтать амулет. — Гадина, поиздеваться захотела? — с трудом отдышавшись, он вытащил кинжал из ножен и наклонился надо мной. Взял за руку и полоснул по запястью. Я инстинктивно вырвала липкую от крови ладонь и попыталась спрятать вторую руку за спину, но он прижал меня коленом к полу и с садистским наслаждением до боли выкрутил кисть, и точно так же резанул ножом. — Надо было с самого начала с тобой не церемониться, сука.

Министр подошел к небольшому углублению в стене, и я увидела, как поставил туда искусно вырезанный хрустальный бокальчик, а рядом положил странное украшение с черным камнем на конце.

— Видишь? — министр показал на амулет, — красив, верно? А какая мощь заключена в нём, знаешь? — вкрадчиво спросил он, и, не дождавшись моего ответа, продолжил. — Как только я закончу читать заклинание, черный камень начнет таять, но форму свою не потеряет до тех пор, пока я не поднесу его к твоей ране. Он почувствует Магию, и черная капля сорвется в рану. Несколько мгновений и в этом бокале, — он показал на хрустальный бокальчик, начнет появляться кровавая жидкость — твоя Магия, — министр победно усмехнулся и добавил, — я пригублю из него, и она станет моей. А потом я просто перережу тебе горло и Вирт сдохнет, корчась в нечеловеческих муках. А я в этот момент буду вытягивать Магию уже из него.

Я задрожала и в ужасе уставилась на Легоро, который простёр руку над амулетом. Легкое свечение заискрилось вокруг кристалла, и в подземелье раздался надтреснутый голос, читающий древние руны.

Лео недолго метался между желанием вернуться и необходимостью бежать из дворца. Заявив, что сам заберет Магию у девчонки, отец в одну секунду превратился из идола в лютого врага, и Лео не собирался покорно терпеть его предательство. Ему легко удалось отстать от матери. Убитая горем, и привыкшая, что приказы отца всегда выполнялись беспрекословно, она даже ни разу не оглянулась, пока он тихо отступал к выходу.

Добравшись до площадки, от которой расходились два коридора, Лео обогнул угол и начал красться по ступенькам к распахнутой внизу двери. У порога он присел и прислушался. За дверью раздавался голос отца, читающий заклинание. Медлить было нельзя. Годами вожделея собственную Магию, он в совершенстве изучил ритуал её изъятия, и прекрасно понимал, что действовать надо прямо сейчас, пока отец погружен в чтение рун и не замечает ничего вокруг. Лео открыл дверь и скользнул в комнату. Девчонка подняла на него испуганные глаза, но он угрожающе показал ей нож и она промолчала. Лео удовлетворенно кивнул и начал подкрадываться к отцу. Его план был прост. Как только отец произнесет последние руны, он вонзит в него кинжал, а ритуал закончит сам. Ведь, что сложного в том, чтобы положить амулет на рану и выпить Магию из бокала?

Отец выпрямился, потянувшись за амулетом, но внезапно почувствовал какое‑то движение за спиной, и резко развернулся. Лео не хватило доли секунды, чтобы нанести решающий удар, он только успел глубоко полоснуть, выставленную в защитной жесте, ладонь, но увернуться от сорвавшегося с неё багрового шара боевого заклятья уже не смог. Его хриплое: 'украл мою Магию…', потонуло в крике отца, и он упал, уставившись стеклянными глазами в потолок.

Старший Легоро отпрянул, и в ужасе схватился рукой за стену, ища в ней опоры. Но окровавленные пальцы соскользнули, и рука сама влетела в углубление. Бокальчик от удара вылетел и, разбившись о выступ, разлетелся на множество осколков. Министр резко отдернул руку, но было поздно, от пережитого шока он не сумел поставить даже плохонького блока, чтобы защитить свою Магию и жуткая чернота глубоко въелась под кожу. Короткий миг и она стала проявиться в виде кровавых капель рядом осколками разбитого бокальчика и впитываться в земляной пол. Его магия исчезла.

Он обвел безумным взглядом камеру, остановил полный ненависти взгляд на Минари, и подошел к лежащему на полу Лео. Взял того за руку и, с трудом разогнув пальцы, вытащил зажатый кинжал.

Вирт ворвался в кабинет Легоро в тот момент, когда восхищенная толпа на руках вносила Императора во дворец. Множество приветливых криков раздавалось отовсюду, но он не замечал этого. Какое‑то мгновение надежда, что он найдет здесь Минари, еще жила в нём, но единственного брошенного по сторонам взгляда было достаточно, чтобы он понял, что опоздал.

— Нашёл человечку? — В кабинет вбежал Угхракк, но заметив отчаяние на его лице, сочувственно покачал головой.

Вирт отвернулся и сделал шаг по направлению к двери, но внезапно резко остановился и схватился рукой за сердце. Он страшно побледнел и потянулся к цепочке амулета. Вытащил камень и, изменившись в лице, рухнул на колени — амулет порозовел.