Заклятые напарники. Алхимия любви и ненависти - Алекс Найт
— Хорошо, не буду, — проворчал он, кивнув Веге. — Что произошло? Где ты была? Тебя похитили или ты ушла сама?
«Это сложный и долгий разговор, Марко, — произнесла по мыслесвязи. — Меня похитил Эдгар. Он погиб. Мне жаль».
Руки брата задрожали, он стиснул меня сильнее, чтобы не уронить.
«Как это произошло? И зачем похитил? Хотел защитить?».
«Хотел с моей помощью вернуть мою маму. Он любил её. И… перед свадьбой родителей именно он похитил её».
«В это сложно поверить», — мотнул головой Марко.
«Понимаю. Я сама только перевариваю правду. Не знаю, как он провёл подмену, но мы с тобой брат и сестра. Ты сын Эдгара и моей мамы».
«Брат и сестра? — переспросил он, нахмурив тёмные брови. Теперь черты его лица казались ещё ближе и роднее. — А вот в это почему-то верю легко».
«И я. Но… как это доказать?».
«Если нам позволят заявить, что сын королевы ей неродной, — проворчал он. — Надо сообщить ма… королеве. Ты права, это сложный и долгий разговор. Не уверен, что он завершится в нашу пользу».
— И не говори, — я с тревогой взглянула на идущего рядом Эрика и вновь прикрыла глаза.
Мне удалось вытащить любимого из-за грани, только почему кажется, что справиться с неминуемостью смерти намного проще, чем с обстоятельствами жизни?
Пользуясь тайными ходами, Марко отнёс меня в мои покои. Наверняка этим же путём воспользовался Эдгар, но, только чтобы вынести и убить. События ночи сложились не так, как мы двое планировали, зато привели к ожидаемому «союзниками» итогу. Как к этому относиться, я не знала, впрочем, пока меня интересовали более близкие проблемы и переживания.
— Потерпи, малышка. Постараюсь обработать быстро, — Марко бережно посадил меня на кровать.
Кастэль уехал с Женеврой, чтобы отвезти её домой, после чего он должен был проконтролировать возвращение Алесты на родину. Эрик с Сандой остались со мной и принялись помогать мне лечь и избавиться от окровавленной одежды.
— Кажется, один из преобразователей повреждён, — сообщила я Марко, — нужно будет его восстановить.
— У тебя спина в ранах, а ты думаешь о своих рисунках… — проворчал Эрик. — Обработать надо, пока не истекла кровью.
— Ты же знаешь, это система, — я обхватила подушку руками и опустила голову, про себя задумавшись над произошедшим в особняке.
Там ощущала себя чуть ли не богом, осязала незримое, чувствовала невидимое и различала запредельное. А теперь всё будто вернулось к привычной норме. Вот только сосуд остался при изменившихся размерах, и портальный дар никуда не ушёл. Значит, мои ощущения связаны не только с ними. Начертанная Эдгаром схема вступила во взаимодействие с нанесённой на моё тело системой преобразователей. Конечно, я всегда знала, что она несовершенна и постоянно дополняла её, но сегодня будто коснулась идеала, вот только не сумела распознать его компоненты. Нужно найти эту схему, разбить её на составляющие и понять, что нужно добавить в свою систему, чтобы добиться… уровня бога?
— Тебе надо думать о своём состоянии, а не о сохранении системы, — вздохнул Эрик.
— Не всем же быть эмоциональными безумцами, как ты, — закатила я глаза.
— Не всем, но рядом с деревянными прагматиками, как ты, должны присутствовать такие эмоциональные безумцы, как я, чтобы вы не забывали, как улыбаться, — заявил он с коротким смешком.
Я усмехнулась в подушку. С каких пор позитивный настрой Эрика стал гарантом стабильности ситуации? Вот если он злится и рычит, значит, всё нереально плохо.
Марко приступил к осмотру и выуживанию из моей спины осколков. Пока он занимался обработкой, Санда и Эрик были на подхвате, меняли воду, обрабатывали освобождённые от инородных предметов раны, собирали порванные края кожи, позволяя мне начать сращивание, дорисовывали грани прерванных преобразователей. Ну а я пока пыталась читать отчёт Дороса, временами отвлекаясь на помощь, подсказки и подначки.
В общей сложности операция по восстановлению моей спины заняла почти четыре часа. К тому моменту за окнами забрезжили первые лучи солнца. Беспокойная ночь завершилась, предвещая начало не менее нервного дня. А ведь сегодня должно было пройти обсуждение строительства столба. Но, судя по всему, всё сдвинется из-за смерти короля. В Стоудоре объявят траур, свадьба отменится, и неизвестно, кого королева решит обвинить в смерти супруга. И всё это на фоне странного поведения представителей союзных стран и созданных из-за них перемещений племён заветов. В стране долгое время царили штиль и рассвет, но, кажется, скоро среди ясного неба политического спокойствия грянет гром.
— Думаю, со временем шрамы будут незаметны, — заключил Марко, накрывая меня чистой простынёй.
— Это не так важно. Спасибо, ток силы восстановлен, — я тускло улыбнулась… брату, повернув к нему голову на подушке.
Некоторое время придётся спать на животе, а тело уже затекло. Впрочем, у нас у всех всего несколько часов на отдых. Потом грянут разбирательства.
— Уровень твоей регенерации поражает. Сосуд увеличился вдвое, — Марко протянул мне поддерживающий настой. — Впервые при таких ранах обошлись без швов.
— Удачно. Мне скоро вставать, — зевнула я, в пару глотков осушая стакан, и отодвинула от себя папку с документами. — Какой-то куцый отчёт, никаких реальных свидетельств. И, похоже, забыли вложить некоторые изображения. Текст ссылается на отсутствующие материалы.
— Мне вернуть папку легату? — предложил Марко.
— Да, передай, что я разочарована, — попросила, вновь громко зевнув.
Регенерация такого уровня буквально принуждала к отдыху.
— Поспи. Проблемы подождут, — Марко забрал папку, поцеловал меня в лоб и махнул сидящим на кровати Санде и Эрику.
Они тоже выглядели неважно после бессонной ночи, но наверняка намного лучше меня.
— Я останусь с Сэнд, — вдруг заявил Эрик.
— Это неприемлемо, — лицо Марко стало непроницаемо суровым. — Покои дворца. Если вас увидят вместе…
— Мы вошли через тайный ход. Установи запрет на посещение, и никто нас не увидит.
— Вега… — прорычал он.
— Дай побыть вместе с ней, пока нас снова не разлучили, — в том же тоне ответил Эрик, сердито сверкнув голубыми глазами. — Меня или посадят, или вообще казнят за убийство короля. У нас мало времени. И даже если оправдают, я всё ещё простой стрелок, а она… принцесса.
Сердце потяжелело в груди. Правда наших жизней жестока, мы в полнейшей
