Конфидент - Ксения Викторовна Мирошник
Находясь в Аладе, я по-прежнему не могла выйти в город. Стоило в сумерках подойти к забору, как ноги прирастали к земле и меня одолевала внутренняя дрожь. Сколько месяцев прошло с тех пор, как Сиенна привела меня сюда? Будто целая жизнь прошла. Грейстэл стал чужим. Я спрятала свою боль глубоко внутри и очень боялась, что, вернувшись в город, я позволю этой боли обрушиться на меня.
Однажды в Аладе, после некоторого отсутствия дома, Итан взял меня за руку и повел в любимую комнату Сиенны. Он остановился у двери и сказал, что привел ко мне человека, с которым я хотела бы разделить свои чувства. Итан дал мне полную свободу, сказав, что я вольна рассказывать этому человеку все, что пожелаю. Абсолютно все. Когда он открывал передо мной двери, я затаила дыхание. Увидев заплаканное, но улыбающееся лицо Маргарет, я тоже разрыдалась и бросилась в ее объятия. Этот подарок стал самым ценным для меня.
И я рассказала подруге все, совершенно ничего не утаив. Маргарет была в ужасе, и сначала мне показалось, что она приняла меня за сумасшедшую. Но подруга все же поверила мне, а потом сказала, что на приеме у Роберта и его жены она обязательно поддержит меня, как только сможет. Я же, в свою очередь, сказала, что ей не стоит приближаться ко мне, чтобы не испортить свое будущее, а того, что она выслушала меня и мысленно останется на моей стороне, мне будет достаточно. Эта мысль согреет меня и придаст силы.
Итан увез Маргарет уже ближе к вечеру, а я продолжала снова и снова благодарить его за такой чудесный сюрприз. В тот день я поняла, что он потерял даже призрачную надежду на то, что нужное нам заклинание найдется.
Глава 25
– Я так надеялся, что тебе не придется через это проходить, – сказал мне Итан, когда мы готовились покинуть его дом в Аладе и посетить прием, организованный Робертом Бенсоном и его женой. – Я подвел тебя, Этель.
Боль в глазах любимого разрывала мне сердце. Я подобрала подол длинного платья и шагнула к нему ближе. Коснулась ладонью гладкой щеки и улыбнулась.
– Мы оба знаем, что иного пути нет, но я очень благодарна тебе за попытку оградить меня от позора. Твои старания очень много для меня значат, мысли об этом и твое присутствие рядом, твоя рука, глаза, твоя улыбка, – все это поможет мне выстоять. Это всего лишь один вечер. Он пройдет и завтра наступит новый день. Слухи утихнут, сплетни забудутся.
Скрывать свой страх было очень трудно, мне не хотелось расстраивать Итана еще больше. Внутри у меня все дрожало и стонало. Время от времени, при мысли о предстоящем испытании, бросало в холод, а потом в жар. А еще, помимо самого приема, я постоянно думала о том, смогу ли выйти за ворота. За все долгие месяцы сделать это мне не удавалось ни разу.
Итан слабо улыбнулся в ответ на мои слова, вздохнул, а потом улыбнулся шире.
– Я настоящий кретин, который так и не сказал тебе, как потрясающе ты выглядишь!
Я смущенно улыбнулась и посмотрела на свое платье. Струящееся и переливающееся полудрагоценными камнями, нашитыми вдоль юбки, с красивым, расшитым вручную лифом насыщенного бордового цвета. Легкие, едва ощутимые кружевные рукава. Платье было двухслойным. Нижний слой – бордовый, верхний – из черного прозрачного шифона, спускающегося с плеч, стянутого на талии, а потом расходящегося к подолу и создающего чудесный нежный шлейф. Мои волосы собрала сама Мариона в красивую прическу, уложенную волнами и заколотую на затылке элегантной заколкой с рубинами. Бордовые перчатки, доходящие до локтей, и изумительная диадема дополняли ансамбль. Такой женственной я еще никогда себя не видела.
– Спасибо, Итан, – счастливо улыбнулась я, позволяя себе хоть на миг забыть о предстоящем крахе моей былой жизни. – Я старалась соответствовать тебе.
Итан тоже выглядел поразительно: идеально сидящий элегантный костюм-тройка, галстук с жемчужной булавкой, белая сорочка и неизменный цилиндр, от которого он не желал отказываться.
– Ты даже не представляешь, насколько прекрасна! – восхитился Итан. – И не только внешней красотой. Твое сердце и душа делают тебя такой неповторимой! И сегодня, глядя на тебя, ни один человек не посмеет запятнать чистоту, которую ты излучаешь.
Я смело шагнула к нему еще ближе и поцеловала, впервые не заботясь о том, увидит ли нас кто-нибудь. Итан осторожно прижал меня к себе, давая возможность набраться такой нужной мне сейчас храбрости.
– Пора, милая, – тихо сказал он мне в макушку.
Мы специально попросили нас не провожать. Я бы не выдержала взглядов своей новой семьи. Нервы расшатались бы еще сильнее, а мне нужна сила. Я знала, что каждый из них переживает за меня. Знала, что каждый готов был с легкостью занять мое место, если бы была такая возможность. Эта мысль согревала душу. Близкие поняли меня, в последние сутки появляясь лишь по необходимости. Даже Итан ночью куда-то запропастился, оставив меня одну. Я не сердилась, понимая, что и ему нелегко.
Незадолго до отправления Маркус позвал к себе сына, и они несколько минут о чем-то говорили. Из комнаты Итан вышел задумчивым. Это насторожило меня, но задавать вопросов я не стала. Мало ли о чем могут беседовать отец и сын. Если Итан пожелает, он сам мне расскажет.
Элегантный экипаж ждал нас у крыльца. Им управлял мистер Батлер, муж Сиенны, который вызвался сопровождать нас в этой поездке. Этот человек, или правильнее было бы сказать эльф, был очень тихим и незаметным. Он редко выходил из крыла дома, предназначенного для слуг, и не появлялся на глаза без надобности. Но Итан знал, что Альберт Батлер его верный помощник, готовый выполнить любое поручение. Вот и сейчас мистер Батлер хмурился и отводил в сторону глаза, пытаясь спрятать от нас свои истинные чувства. Сиенна не раз говорила, что ее муж очень переживает за Итана, но тревогу свою тщательно прячет, ибо хозяину и своих волнений хватает.
Итан благодарно похлопал мистера Батлера по плечу и помог мне устроиться в экипаже. Я нервно проговорила:
– Есть еще одна проблема, ты же знаешь, да?
– Твое нежелание покидать пределы моего дома? – спросил Итан, приподнимая брови.
– Это не нежелание… это неспособность, – поправила я его.
– Погоди, Альберт, – крикнул Итан мистеру Батлеру, чтобы тот не трогался с места. Любимый взял меня за руки и горько усмехнулся. – Ты отважилась
