Магия неприятностей. Охота на демона (СИ) - Дождь Дарья

Не став испытывать ничьи нервы, побежала к сестре. Без стука распахнула дверь.

— Ты можешь обижаться на мои действия сколько тебе угодно, но если ты сейчас не спустишься и не поможешь нам, то останешься круглой сиротой, — заявила я, глядя в заплаканные глаза Клариссы.

— Ка-как сиротой? — всхлипнула она, не до конца понимая, что происходит.

— Где были твои уши, когда я говорила, что Гордея атаковали запрещённой волшбой? Идём! — я схватила её за руку и потащила в гостиную.

Восстанавливали дядю несколько часов. Хорошо, что Рита взяла организацию в свои руки: они с отцом продолжали напевать слова на древнем языке, вплетая туда потоки энергии, Клэр вливала в дядю силу, а я носилась по мелким поручениям из серии принеси-подай-уйди-не мешай. Приносила зелья, воду, а когда состояние Гордея благодаря общим усилиям стало лучше, быстро организовала на всех поздний ужин (или ранний завтрак?).

На столик в гостиной я принесла разогретую рыбу, бутерброды и восстанавливающее зелье вместо чая. Сейчас всем полезно будет.

Рита обессиленно опустилась на ковёр прямо там, где стояла, и отмахнулась, когда папа предложил ей помочь перебраться на диван, сказала, что немного отдохнёт и отправится домой, не будет нас дольше напрягать своим обществом. Отец не стал возражать, не хочет — как хочет, отошёл к камину и оперся на него, гордо выпрямив спину, невзирая на неимоверную усталость, а Кларисса с красными от слёз глазами села рядом с Гордеем, обняла его и тихо заплакала. Кажется, до неё только начало доходить, что она на самом деле могла сегодня остаться круглой сиротой. Дядя — непривычно бледный и с трясущимися руками — с трудом поднял руку и провёл пару раз по волосам своей дочери, отчего она только горше расплакалась.

Я лишь облегчённо выдохнула.

Всё обошлось.

Все поели на автомате, просто потому, что так надо. Восстановитель, который так любил варить Гордей, на пустой желудок принимать было чревато, о последствиях мы знали, никто не хотел рисковать.

Так что мыши плакали, кололись…

В итоге Огонёчек плюнула и тоже перебралась под свободный бок к Гордею, обняв его, прошептала:

— Я так испугалась.

Дядя криво усмехнулся, обнимая ведьмочку, которая как раз удобно устроила голову на его плече. Но это было не романтично, а как-то… по-семейному.

Поначалу, когда Рита только вошла в ближний круг дяди, я даже немного ревновала, мне казалось, что Гордей любит мою подругу больше, чем меня. Про Клэр вообще молчу: она до-олго думала, что Рита хочет замуж за её отца выйти, а когда оказалось, что у этих двоих вообще нет никаких романтических поползновений в отношении друг друга, то очень сильно удивилась. И начала ревновать ещё сильнее. Она же должна быть одной единственной дочерью, а тут нарисовалась какая-то дама, которая метит в ближний круг Гордея… непорядок! Успокоилась она, наверное, года два назад, когда Рита всё-таки не выдержала и потаскала мою сестрицу за косы по академии после очередной претензии. Неожиданно, но именно тогда наступило перемирие, а потом ведьмы стали вполне хорошо общаться.

Папа тихо хмыкнул. Он давно предполагал, что у Гордея появилась вторая «дочь», но теперь увидел подтверждение этому воочию.

— Пойдём поболтаем, — перевёл он взгляд на меня. И нахмурился.

Что ж… то, что он заметит моё состояние — это был лишь вопрос времени. И если последние часы ему было не до меня, то теперь, когда стрессовая ситуация закончилась, он снова включил режим очуметь какого внимательного даже к мелочам лорда. Что уж говорить про такие серьёзные вещи, как потрёпанная аура и нарушения в энергетике?

— Ну пойдём, — я прошла на кухню.

Отец зашёл за мной и прикрыл дверь.

— Что с тобой случилось? — начал допрос он.

— Ты за этим позвал меня поговорить? — вопросом на вопрос ответила я. Как бы обойти эту тему?..

Папа недовольно скривил губы.

— Отравилась, — коротко пояснила я, всем своим тоном показывая, что уточняющих вопросов лучше не задавать. — Так что ты хотел?

Он отвёл взгляд в сторону, собираясь с мыслями. Кажется, ему не даёт покоя то, как закончилась наша последняя беседа.

— Слушай, я понимаю, что я очень эмоциональный и не всегда могу свои эмоции сдерживать… да практически никогда не могу, если уж быть честным, знаю за собой этот грех. И то, что я вспылил сегодня при нашем разговоре… я просто переживаю за тебя. Ты сама знаешь, уже было такое, что демоны, узнав о твоём даре, пытались тебя либо забрать к себе, либо убить, чтобы никому не доставалась. А новость о том, что ты встречаешься с демоном из весьма влиятельного рода, да и он сам занимает не последнюю должность в своём ведомстве, она… шокирующая. И справиться с предубеждением против этой расы мне нелегко, — папа периодически запинался.

Трудно говорить о собственных промахах и недостатках, особенно когда ты для всех и всегда должен быть прав.

— Прости, — выдохнул он.

А у меня внутри как будто пружина какая-то разжалась. Настолько легче стало от того, что он сказал.

Да, папа не любит (и не умеет, если уж честно) извиняться. Но сам факт, что он переступил через свою гордость…

Я молча подошла и обняла его.

Мы не идеальны. Все. Я тоже вспылила. И мне тоже было очень некомфортно от того, что мы наговорили друг другу… не самых приятных слов, от того, что я молча прервала связь, пойдя на принцип. Да, иногда надо. Да, я не жалела об этом. Но это же папа…

— Убеждать тебя бросить этого твоего демона не буду, время само покажет, что из вашего романа сложится. Просто попрошу ещё раз: соблюдай осторожность, — мягко добавил он. — Мне не хочется, чтобы твоё тело доставили к нам в закрытом гробу. Это малокомфортабельный транспорт.

Я тихо фыркнула.

— Постараюсь. Но вообще ты Вальтеру должен несколько раз спасибо сказать.

— И за что мне его благодарить? — с лёгким налётом сарказма поинтересовался родитель. — За то, что собирается у меня ребёнка увести?

О, ну вот. Как самому рассуждать о том, что мне неплохо было бы замуж выйти — это всегда пожалуйста, а как только появился первый серьёзный претендент — это «увести ребёнка».

— За то, что твоего ребёнка с-с… — я запнулась и мысленно дала себе затрещину за намерение рассказать, как я тут несколько раз помирать собиралась. Пришлось срочно менять формулировку: — Твоему ребёнку не один раз уже помог. Он вообще старается разгребать все мои проблемы.

Отец скептически хмыкнул.

— Только после личного знакомства. Предпочту самостоятельно мнение составить об этом твоём ухажёре. Надеюсь, получится не как с несостоявшимся родственником Гордея.

Он уже знает историю про Тони? Когда дядя ему успел рассказать? Они же не общаются…

Или я чего-то не знаю?

— Откуда ты знаешь про Тони? И почему ты вообще Гордею помог? Вы же на ножах, — прямо спросила я.

Ну не вязался у меня обеспокоенный состоянием старшего брата отец с привычным его образом.

— Про этого Тони он мне сам рассказал, когда я нашёл его отдыхающим на какой-то скамейке по пути сюда. Ещё чуть-чуть и загнулся бы братец прямо там. А помог… ну не чужие же. Родная кровь как-никак.

— Почаще бы вы об этом вспоминали, — проворчала я.

— Не хочу вам мешать, — в этот момент раздалось вкрадчивое от двери, — но, может, меня из дома кто-нибудь выпустит? У меня там племяш один дома сидит!

Ну кто о чём, а Рита о Кире… Она, по-моему, переживает за него больше, чем за всех остальных вместе взятых.

— Ты не знаешь, как открывается дверь? — ехидно уточнил папа.

— Попробуйте сами покинуть сие гостеприимное место, Олег, — сахарно улыбнулась подруга, чуть выпустив клычки.

А я таки догадалась. Домовой. Он же получил приказ от Гордея пропустить Олега и Риту, а на выпуск разрешения не было… У нас же полная защита от вторжения включена, отменяется она только хозяином дома. Не войдёшь и не выйдешь.

— А что дядя? — спросила я.

— Наставник? Уснул, — хмыкнула Рита. — И не хочет меня выпускать. Что Вы ухмыляетесь, Олег? Вам тоже отсюда не выйти. Я же правильно понимаю, что дом заблокирован домовым? — она обратилась ко мне.