Насмешка (СИ) - Цыпленкова Юлия

— Ты злишься.

Лиаль вздрогнула и обернулась, когда за ее спиной остановился Гаэрд. Она даже сразу не поняла, о чем он. Злится? На него? Святые! Да ведь это он должен злиться на нахальную девицу, посмевшую указывать свободному от обязательств и уз брака благородному лассу! И кто посмел указывать? Та, что является чужой женой и, если государь рассудит по-своему, вернется к своему ненавистному супругу.

— Прости меня, — прошептала Лиаль, не смея поднять взгляда на мужчину. — Я не должна была… Ты свободен… а я, — девушка всхлипнула и отвернулась обратно к окну, изо всех сил справляясь со своими чувствами.

В следующее мгновение мужские руки легли на плечики расстроенной девушки, разворачивая, и Лиа уткнулась носом Гаэрду в грудь. Он покрепче обнял ее и прижался щекой к макушке.

— Да какой же я свободный? — с улыбкой спросил ласс. — Я твой.

Благородная лаисса обвила стан возлюбленного руками и зажмурилась, ощущая, как досада и ревность уходят, оставляя после себя легкую горечь. Она тихо вздохнула и подняла голову, заглядывая в глаза Гаэрду.

— Я бы выколол глаза каждому, кто смотрит на тебя, — произнес Дальвейг. — Святые, Лиа, я тоже ревную! И даже не могу представить, чтобы сделал, ежели бы застал подобное.

— Хвала Святым, мужчин для утех не существует, — проворчала Лиаль.

— Люблю твою наивность, — рассмеялся Гаэрд и поцеловал девушку, не дав ей изумиться его словам. Посвящать ее в то, каким развлечениям могут предаваться более опытные женщины, Дальвейгу совсем не хотелось.

Когда их уста разомкнулись, Гаэрд вновь не дал заговорить возлюбленной, не желая возвращаться к неприятному событию. Впрочем, Лиаль переживала зря, ее ревность оказалась приятна молодому лассу, показав, насколько он дорог девушке. Однако мужчина успел послать на светловолосую голову Вельги не одно проклятье, пока был в умывальне, опасаясь, что Лиа усомнится в нем и его верности. Потому, услышав ее извинения, испытал облегчение и возобновлять разговор не желал.

— Мы попали на начало празднеств, — сказал он, — и коли уж решили остаться в Бриле до утра, то можем посмотреть на увеселения. К сожалению, попасть туда, где будут идти самые интересные представления, мы не сможем, ибо не можем обнаружить себя в шаге от Фасгерда, но простолюдины веселятся не хуже знати.

Глаза Лиаль сверкнули радостью, она так давно не участвовала в развлечениях. Последний день рождения ее супруга прошел без лаиссы Ренваль, потому что она, как порочная жена, сидела взаперти, и о празднествах услышала лишь от прислуги. И все же девушка сочла необходимым удостовериться, что их вылазка не навлечет на беглецов неприятности.

— Не будет ли это неразумным? — спросила благородная лаисса.

— Думаю, ежели мы будем осторожны, то сможем позволить себе совсем немного развлечься, — с улыбкой ответил Гаэрд.

— Это было бы чудесно! — не сдержала порыва Лиа, поднимаясь на носочки и целуя возлюбленного в щеку.

Дальвейг легко рассмеялся. Он ответил девушке коротким поцелуем и обернулся, к чему-то прислушиваясь.

— А где Ригн? — спросил ласс.

— Он вышел вскоре после того, как ты отправился в умывальню, — ответила Лиа, вдруг взволновавшись о брате. — Гаэрд, но его нет уже долго!

— Должно быть, он спустился обратно в трапезный зал, — поспешил успокоить лаиссу Гаэрд. — Уверен, что мы сейчас найдем его там.

Лиаль кивнула и поспешила к дверям. Дальвейг последовал за благородной лаиссой, прицепив к поясу Халидур. Они уже вышли из покоев и направились к лестнице, когда слуха Гаэрда коснулся сладострастный женский стон:

— Ох, господин, господи-ин…

Ласс Дальвейг на мгновение задержался, затем сделал несколько шагов назад, напрягая слух, и, когда заговорил мужчина, Гаэрд усмехнулся и поспешил за Лиаль, уже зная, что Ригнарда в трапезном зале они не найдут. Он поравнялся с лаиссой Ренваль, успевшей спуститься с последней ступеньки, коснулся девичьей руки и улыбнулся:

— Я вспомнил, Ригн говорил, что хочет дойти до лавки оружейника, — сказал ласс Дальвейг. — Мы как раз одну проезжали, пока добирались сюда. Думаю, он скоро к нам присоединится.

— Правда? — Лиа удивленно приподняла брови. — Я не слышала такого, когда он это сказал?

— Когда вышел из умывальни, ты вышла позже, — не моргнув глазом, солгал Гаэрд.

Лиаль доверчиво улыбнулась и кивнула, соглашаясь с тем, что могла и прослушать о планах брата. Они сели за столик в углу, откуда была не видна лестница.

— Ты голодна, душа моя? — спросил мужчина.

— Нет, мы с Ригнардом успели поесть, пока ты был в умывальне, — девушка вдруг нахмурилась, вспомнив итог омовений благородного ласса, и он поспешил отвлечь возлюбленную от дурных мыслей, заговорив о том, что слышал о празднествах в Бриле.

Вскоре к ним присоединился папаша Рёнв, услышав, о чем говорят его постояльцы. Мужчина с упоением рассказывал им о ярмарке и забавах, пока Гаэрд насыщался. Лиаль с интересом слушала мастера Рёнва, оказавшегося одаренным рассказчиком.

— Мы непременно должны будем сюда вернуться в будущем году, — шепнула она Дальвейгу, когда их словоохотливый хозяин отвлекся.

Гаэрд кивнул и откинулся на спинку стула, поглядывая на вход в трапезный зал. Ригнард появился, когда его товарищ уже начинал сердиться. Время шло, и Лиаль заметно нервничала, переживая, куда запропастился ее братец. Гаэрд ничего не имел против забав Магинбьорна, но ему не нравилось, что из-за этого тревожится его сестра.

— Как сходил в оружейную лавку? — громко спросил Дальвейг прежде, чем Ригн успел открыть рот.

— В лавку? — растерялся тот.

— Угу, в оружейную, — с нажимом повторил Гаэрд, и Ригнард усмехнулся, сообразив, что друг знает, где он был, и чем оправдал отсутствие ласса Магинбьорна перед его сестрой.

— Замечательно сходил, — довольно кивнул Ригн. — Такие отличные ножны попались, несколько раз рассматривал.

— Без подробностей, — чуть скривился хранитель Халидура, косясь на Лиаль.

— Правда? Покажи, братец, — живо заинтересовалась лаисса.

Дальвейг насмешливо изломил бровь, а Ригнард легкомысленно отмахнулся:

— Да зачем они мне? Посмотрел и хватит. Потом лучше найду. Простоваты они, хоть и искусны.

— Тебе видней, — улыбнулась Лиа, и скользкая тема была забыта. Тем более, что благородной лаиссе было, о чем сказать брату. — Ригн, мы решили сходить на празднества.

Магинбьорн выслушал сестру, перевел взгляд на друга и откровенно зевнул.

— Без меня, — сказал он. — Дорога меня утомила, я лучше высплюсь. Вам бы тоже не мешало завалиться спать, а не мотаться по людным улицам, рискуя встретиться неизвестно с кем.

Лиаль обиженно засопела, душой она уже стремилась туда, где звучала музыка, где лились рекой хмельные напитки, и где зеваки смеялись над проделками животных, ахали, глядя на канатоходцев, и умилялись, слушая пьесы бродячих актеров. Брат несколько мгновений смотрел на сестру и, наконец, махнул рукой.

— Хорошо! Идите, но за сестру отвечаешь головой, — строго сказал Магинбьорн товарищу.

— Мы вернемся еще до темноты, — ответил Гаэрд.

После этого Ригнард поднялся наверх, а Лиаль и Дальвейг, забрав теплые плащи, покинули гостевой двор, предварительно выслушав напутствия папаши Рёнва, советовавшего, на что им стоит взглянуть, а на что зря потратят время. От Магинбьорна благородные ласс и лаисса так же выслушали целый свод указаний, что позволено влюбленным, а что нет. Возможно, Ригн разошелся бы во всю широту своей заботливой души, но встретившись с мрачным взглядом Гаэрда, отмахнулся:

— Идите уже прочь, — буркнул Магинбьорн, и его сестра со вздохом облегчения поспешила на улицу.

Гаэрд последовал за девушкой, а Ригн еще какое-то время смотрел им вслед из окна покоев, после зевнул и завалился на одну из кроватей, тут же засопев. Ласс Дальвейг обернулся, взглянул туда, где мгновение назад был виден Ригнард, и, не обнаружив его, вздохнул с облегчением и положил Лиаль руку на плечо. Товарищи вполне могли пройтись в обнимку, а приобнять более юного приятеля считалось покровительственным жестом, что показывало ему расположение старшего мужчины. И юнец мог вполне рассчитывать на его помощь и поддержку, если они ему понадобятся.