Ирина Молчанова - Вампиры - дети падших ангелов. Голоса дрейфующих льдов
С тех пор как вернулась в город, Катя впервые видела кого-то из общества. Раньше ее принимали из уважения к Лайонелу, а теперь все могли вздохнуть с облегчением и без страха игнорировать неприятную им выскочку, как некоторые ее называли. И пусть всем было известно, что вскоре Вильям займет место правителя города, она давно поняла, уважения общества к себе он не дождется.
Джонсон, завидев ее, хлопнул своего бойфренда по плечу и прокричал:
- Екатерина, обождите!
В девушку его окрик вселил надежду.
«Может, я искренне ему нравилась, и он будет общаться со мной как прежде?», - понадеялась Катя.
Бриан, прежде чем поцеловать тыльную сторону ее ладони, в своей любимой манере распахнул руки, точно для объятий, проголосив:
- Звезда очей моих, вы прелестны!
Он взял ее под локоть и не выпускал до тех пор, пока они не вышли с другой стороны ворот из гаража. И все нашептывал, как рад ее видеть и до чего хорошо сидит на ней платье.
Каменная дорожка, ведущая к круглым ступеням особняка, поросла травой, тут и там между камнями пробивались ростки, а где-то даже цветы. Девушка никак не могла сопоставить образ Анжелики с этим зеленым раем. Такому месту нужна была совсем другая хозяйка, да кто угодно куда больше подошел бы, чем златовласая, несколько чопорная горожанка, живущая в самом центре Петербурга, с видом на Дворцовую площадь. Впрочем, и на ценителя исторического центра она не походила, особенно вспоминая, как Вильям говорил, что та не отличит Казанский собор от Исаакиевского.
Поднимаясь по лесенке, девушка все-таки поделилась своим недоумением:
- Не знала, что Анжелика так любит природу!
Бриан, все время шедший с улыбкой на добродушном лице, помрачнел и странно на нее взглянул. Катя уже пожалела, что не придержала язык за зубами, но объяснение неожиданно последовало от Анчика:
- Существуют две версии, объясняющие любовь госпожи Тьеполо к этому, гм, неухоженному саду и дому в глуши. Первая: особняк подарил Лайонел, чтобы они могли уединиться. Вторая: еще в своей человеческой жизни Анжелика жила в доме, вокруг которого был разбит похожий дикий сад. Какой бы ни была причина, тут замешана ностальгия.
Катя заметила, что Бриан пихнул своего возлюбленного плечом, пожурив:
- Невозможный болтун.
Все засмеялись. Уж кого-кого, а Анчика назвать болтуном никак было нельзя. Это Бриан вечно тараторил не умолкая, вот он и влез на своего конька:
- Екатерина, вас так давно не было с нами! У меня столько для вас новостей, столько сплетен…
Девушка улыбнулась, позволяя ему ввести себя в дом. Первое, о чем успела подумать Катя, переступая порог шикарного жилища: «Где же хозяйка? Почему не встречает гостей, как принято?»
* * *Анжелика неслась по коридору, спеша выйти к гостям. Легкий подол ее ярко-алого платья колыхался от каждого шага, воздух наполнялся дразнящим запахом духов, а украшения издавали мелодичный звук от соприкосновения мелких рубинчиков на браслете и длинной нитке бус.
Уже у самой лестницы дорогу ей преградил юнец в белом смокинге, оттеснивший ее назад в коридор. Анжелика тотчас же его узнала. Щеки его покрылись смущенным румянцем, а желтые кошачьи глаза восторженно сверкнули.
- Я спешу, - решительно заявила она, желая обогнуть его. Но тот поймал ее за талию и нагло заявил:
- А я кое-что придумал.
Девушка демонстративно закатила глаза.
- Просто не терпится узнать. - Она рассмеялась. - Позволь угадаю, ты придумал пойти в школу и хочешь посоветоваться со мной, какая лучше для тебя подойдет. Ну как?
Он прищурил один глаз, как будто задумался.
- Почти.
- Да ну?
Его рука скользнула с талии ниже и легла ей на ягодицу.
Анжелика яростно набрала в легкие воздуха, но мальчишка не позволил ей ничего сказать, опередив:
- Я придумал, почему ты сейчас вернешься в свою комнату и ублажишь меня.
- Шутник, - рыкнула она, скидывая его руку. Видя, что он собирается продолжить, девушка предостерегла: - Еще слово и тебя выкинут отсюда!
Атанасиос с притворным испугом вытаращил глаза, затем зажал ладонью рот, вынул из кармана брюк небольшой карандаш, повернулся к светлой стене и, к ужасу хозяйки, написал на ней: «Неужели тебе не интересно, почему я уверен, что у нас сейчас будет секс?»
Девушка задохнулась от возмущения, не веря, что какой-то наглый юнец смеет так себя вести.
- Убирайся, - прошипела она.
«Я не уйду», - написал он.
Тогда она ринулась на него, схватила за руку, в попытке отнять карандаш. Мальчишка без труда перекинул его в другую ладонь и, сдерживая ее натиск, умудрился нацарапать на стене: «Я сильнее. Ха-ха».
Ее это разозлило еще больше, церемониться дальше она не собиралась. Так и сказала ему:
- Глупыш, ты же пожалеешь!
Про своих гостей, прием она и думать забыла, ее трясло от ярости и желания размазать сопляка по стене. Но сделать это было не так-то просто. Атанасиос одной рукой удерживал обе ее руки, да так крепко, что вскоре девушка поняла: из нападавшего она превратилась в пленницу.
«Может, ты все-таки выслушаешь меня?» - написал нахал.
- Я не намерена тебя слушать! - крикнула она прямо в его самодовольное лицо.
Не спуская с нее сверкающих глаз, он вывел на стене: «Мне показалось или на тебе нет трусиков?»
Она уставилась на его пальцы, сжавшие тонкие запястья вместе. Ей и в голову не приходило, что мальчишка может обладать такой огромной силой.
- Если ты посмеешь хотя бы прикоснуться ко мне… - Она перехватила его взгляд, устремленный в вырез платья. - Я закричу.
Атанасиос неожиданно выпустил ее и, слегка от себя отодвинув, уже без улыбки, убрал карандаш в карман и сказал:
- Помнится, в свое время ты планировала заполучить Лайонела, чтобы стать сильнее.
Перво- наперво ей хотелось воскликнуть «Не правда», но она сдержалась из любопытства. Разговор становился интереснее.
Атанасиос протянул ей руку.
- Идем? Полчаса со мной и я подарю тебе то, чего ты так жаждешь.
Она хотела спросить, какие у нее гарантии, но тут из одной из комнат вышел Даймонд и, заметив их, остановился.
Анжелика выискивала в его бледном лице хоть намек на ревность, но не находила. Синие глаза были устремлены в пол, красновато-каштановые волосы спадали на лоб, губы оставались недвижимы.
- Подойди, - приказала ему девушка, ненавидя его в этом миг за безразличие сильнее, чем когда либо.
Даймонд приблизился, и она указала на стену.
- Сотри. - А сама вложила пальцы в ладонь Атанасиоса, помурлыкав: - Ну что ж, идем. Люблю настырных.
Они двинулись по коридору, а когда остановились перед дверью ее комнаты, Анжелика украдкой посмотрела на Даймонда. Сердце легонько, но до странного больно, сжалось - он вытирал тряпкой стену без всяких эмоций, так и не поняв, для кого она сказала про настырность. Хотелось кричать, топать ногами и плакать от отчаяния и гнева, но она лишь улыбнулась Атанасиосу, который внимательно рассматривал ее, и прошла в свою спальню, не потрудившись до конца прикрыть дверь.