Shinmaya - Амариллис
Он хотел отвернуться, чтобы не видеть этого. Его Гарри лежит на диване. Полураздет. В объятьях развратного мальчишки. Ему нравятся ласки Юнатана. Когда кудрявый слизеринец ласкает губами его грудь, он громко стонет:
— Драаааако!
Сжав кулаки, Малфой молча наблюдал за происходящим, стоя позади остальных слизеринцев, столпившихся около дивана и с любопытством глядящих на Юнатана и Гарри. Драко с трудом сдерживал себя, чтобы не кинуться к гриффиндорцу, не защитить его, оглушив всех вокруг сотней заклинаний. Но он понимал, что этот поступок не только похоронит его, Малфоя, репутацию — он может стоить Гарри жизни.
— Мерлин, чем вы его накачали? — спросил Драко стоящего рядом Блейза, глядя, как Поттер похотливо выгибался навстречу Юнатану.
— Юни дал ему легкий дурман. Действие скоро закончится, — шепнул Забини ему на ухо.
— Неужели Поттер пил что-то из его рук?
— Не смеши меня, Драко, это ТЫ дал ему бокал. Оборотное зелье…
— Да как ты посмел только… — угрожающе начал Малфой…
— Без глупостей Драко, без глупостей… Ты же понимаешь, Поттер может пострадать…
Забини был прав. Слизеринцы непредсказуемы. Драко сам очень часто балансировал на грани, общаясь с представителями своего факультета. Он не боялся их, нет. Он просто точно знал, на что они способны.
А они стояли рядом и смеялись над каждым стоном Гарри. Его Гарри. Черт возьми, как они смеют?
«Гарри, любимый… Что же мне делать? Что?»
Сердце Малфоя дрогнуло, когда Поттер снова позвал его по имени. Судя по тому, как ясно и отчетливо звучал голос гриффиндорца, сознание постепенно возвращалось к нему.
— Драко!
«Прости, Гарри…»
— Я здесь, Поттер, — Малфой уверенно шагнул вперед. Толпа расступилась перед ним, когда он подошел к Гарри, все еще лежавшему на диване.
— Драко!
— Брысь, — прикрикнул блондин на Юни, и тот поспешил скорее прижаться к Забини, стоявшем позади Малфоя. Драко, тем временем, опустился на диван рядом с Поттером. Глаза гриффиндорца были мутными, на лице его смешались в страшную гримасу счастье и испуг. Под действием дурманящего зелья Поттер был жалок. Больше всего на свете Драко хотел обнять его, прижать к себе и не выпускать ни на секунду.
«Гарри, любимый, что же я делаю?»
Драко нервно сглотнул. Он провел рукой по щеке гриффиндорца, а потом крепко взял его за подбородок.
— Привет Поттер, — сказал он, стараясь заставить свой голос звучать как можно более безразлично. — Тебе понравилась прелюдия?
— Драко… Что это? — речь гриффиндорца все еще была бессвязной, но до него постепенно начал доходить смысл происходящего.
— Ты хотел, чтобы я познакомил тебя со своими друзьями, я это сделал. Тебе понравилось?
— Драко, почему? — в глазах Поттера была такая искренняя мольба и непонимание, что Драко с трудом сдерживал себя, чтобы не прижать гриффиндорца к себе.
В ответ на его вопрос раздался дружный гогот слизеринцев.
— Почему? — переспросил он медленно. — Ну, просто я же Драко Малфой… И я ни на минуту не исправился, Гарри, ни на минуту…
— Не может быть, — сдавленно прошептал Поттер, пытаясь подняться с дивана. Однако дурман ослабил его настолько, что он не мог удержаться на ногах и тотчас же рухнул на пол. Он в отчаянии поднял глаза на Драко. — Зачем ты это сделал?
— Ты о чем, Поттер? — Малфой удобно устроился на диване и взял в руки бокал вина. — Зачем я устроил тебе такую вечеринку или зачем завел с тобой роман?
— Роман… — тихо прошептал Гарри.
— Ах, это, — Драко судорожно вцепился пальцами в ножку бокала, чувствуя, как дрожат от напряжения руки. — Очевидно, Поттер, ты мне понравился. Мне нравилось тебя трахать. Ты был очень мягкой и податливой игрушкой. И, если бы ты не вообразил себя моим бойфрендом, я, возможно, подольше с тобой поиграл… Но ты мне порядком надоел, Поттер. Все эти разговоры о добре и зле, о Темном Лорде. Короче говоря, я от тебя устал…
Гарри молчал. То ли он не знал, что сказать, то ли просто не мог произнести ни слова. Драко понимал, что прекрасно сыграл свою роль — ни один из стоящих рядом слизеринцев не заподозрил его во лжи. Правду знали только трое: Забини, Карлайл и он сам.
— Но я люблю тебя, Драко, — простонал Гарри и потерял сознание.
— Ну вот, господа, развлеклись, и хватит, — объявил Малфой на всю
гостиную. — Поттеру пора баиньки. Крэбб, Гойл, выкиньте его отсюда, и продолжим веселье. И, заметьте, господа, я не хочу, чтобы вся школа знала, что я спал с Поттером. Надеюсь, вы понимаете, что ждет того, кто проболтается об этом маленьком секрете?
«Ну, вот и все, Гарри, наверное, уже невозможно оттолкнуть тебя дальше…»
Он спокойно смотрел, как бесчувственного Поттера схватили под мышки и буквально вышвырнули из гостиной, кинув вслед его сумку и рубашку. А потом началось что-то невероятное — один за другим к Драко подходили студенты, не только его однокурсники, и выражали свое уважение и восхищение.
— Драко, ты гений! — восторгались в один голос Пэнси и Миллисент. — Нельзя было придумать более жестокий способ унизить Поттера!
— Я знаю, дамы, я знаю, — сдержанно улыбнулся Драко и позвал к себе на колени хорошенькую золотоволосую пятикурсницу. — Адора, крошка, иди ко мне!
Весь вечер он был в центре внимания. Улыбался, шутил и смеялся. Но от мыслей о Поттере его не спасали ни вино, ни влажные страстные поцелуи самых красивых слизеринок, ни другие, еще более развратные утешения. Когда все разошлись по спальням, Драко остался в полном одиночестве сидеть все на том же диване, обитом зеленым бархатом. Дрожащая рука выронила стакан с джином. Драко не выдержал и уронил голову на колени. Из груди его вырывались сдавленные рыдания.
Неожиданно сзади его обняли чьи-то теплые руки, и кто-то погладил его по волосам. Почти нежно. Почти с любовью.
— Забини, — простонал Малфой. — Что еще ты от меня хочешь?
— Ничего, — спокойно сказал Блейз и легонько прижался щекой к
его затылку. — Хотел тебя подбодрить. Ты отлично держался. Я, честно говоря, думал, что ты не выдержишь и уйдешь к себе. Но ты отлично понимал, что тот Драко Малфой, которого все знают, ни за что бы не сделал этого, правда? Он бы остался пожинать лавры, не так ли?
— Поди прочь, Забини, или я тебя убью, — прошипел Драко, однако не скинул с себя его руки.
— Ну что ты, Драко? Ты не сможешь меня убить, только не сейчас. — Блейз усмехнулся. — Ты подавлен, угнетен, сломлен… О, как мне это нравится. Я готов вечно смотреть на тебя, рыдающего!
