Фантазм - Кейли Смит
— Вот так, ангел, — пробормотал он. — Ты справляешься прекрасно.
— Ммм, — протянула она, задыхаясь. — Сильнее.
Он сжал её бёдра, направляя её движения быстрее, каждый раз ударяя в точку, которая стремительно становилась её любимой.
— Сильнее! — потребовала она, её грудь слегка подпрыгивала в такт усилиям.
Его низкий стон удовольствия эхом отразился в её теле, когда он сменил угол, его согнутые колени уперлись ей в спину, позволяя ему проникнуть ещё глубже. Её глаза закатились от блаженства. Она была полностью поглощена моментом. Она хотела остаться здесь навсегда, связанной с ним. В этот миг ничто в мире не могло её остановить.
И вдруг раздался стук в дверь.
— Офелия? — раздался знакомый голос.
Женевьева Гримм.
ГЛАВА 46. ДОЧЬ СВОЕЙ МАТЕРИ
Женевьева распахнула дверь и вошла внутрь как раз в тот момент, когда Блэквелл одел себя и Офелию.
Единственного взгляда на их компрометирующую позу хватило, чтобы она фыркнула:
— Ты последовала за мной сюда и всё равно умудрилась повеселиться лучше, чем я.
Офелия поспешно соскочила с колен Блэквелла. Её сестра была одета в платье, которое привезла из дома: розовое шифоновое, подчёркивающее её сладостно округлые формы. Офелия изо всех сил пыталась осознать, что Женевьева действительно здесь, перед ней, после всего что произошло.
— Офи? Ты не хочешь представить нас друг другу? — ласково подтолкнула Женевьева.
— Виви, это Блэквелл, — жестом указала Офелия на Призрака, который наблюдал за ними с явным интересом. — Блэквелл, это моя сестра. Женевьева Гримм.
Женевьева протянула руку, и он церемонно поклонился, касаясь её пальцев лёгким поцелуем.
Офелия закатила глаза:
— Подлиза.
Блэквелл лишь ухмыльнулся, выпрямляясь.
— Скажите, Блэквелл, — произнесла Женевьева с медовой сладостью в голосе. У Офелии в голове тут же прозвенел тревожный звонок. — Каковы ваши намерения в отношении моей сестры? Кроме того, чтобы трахать её до потери сознания, разумеется.
Блэквелл едва не подавился от такой прямолинейности, но быстро взял себя в руки и рассмеялся:
— Думаю, мне стоит оставить вас наедине для разговора.
Лицо Офелии помрачнело, и она знала, что сестра сразу заметила её разочарование.
Блэквелл наклонился, чтобы утешающе поцеловать её в висок:
— Я всегда рядом. Вам двоим нужно многое обсудить, и моё присутствие здесь не обязательно.
С этими словами он исчез.
Офелия и Женевьева стояли, уставившись друг на друга, что, казалось, длилось целую вечность, прежде чем Женевьева тяжело вздохнула и нарушила тишину:
— Ты всё равно последовала за мной, хотя я сказала, что сама разберусь.
Офелия смотрела на неё в полном недоумении:
— Конечно, я последую за тобой! Ты моя младшая сестра! О чём ты вообще думала, отправляясь в такое место? Ты же терпеть не можешь всё, что связано с паранормальным, и всё же ты здесь!
— Я думала, что вполне способна позаботиться о себе и не собиралась сидеть сложа руки, пока ты изводишь себя переживаниями, пытаясь понять, как нам жить дальше без мамы, — Женевьева глубоко вздохнула. А затем добавила: — И я не ненавижу всё паранормальное, Офи. Я ненавидела, что оно было вынужденной частью каждого аспекта нашей жизни, пока мы росли.
— И, конечно, вызывать у меня тревогу за твою безопасность в этом проклятом месте гораздо лучше? — скептически произнесла Офелия, игнорируя последнюю часть речи сестры. На это было слишком много, чтобы обсуждать прямо сейчас.
— Я не думала, что ты сможешь понять, куда я направляюсь, — пробормотала Женевьева. Затем, будто осознав что-то, спросила: — Как ты узнала, что я здесь?
— Я… могла случайно найти твой дневник, — виновато опустила глаза Офелия.
— Ты читала мой дневник?! — Женевьева наполовину вскрикнула. — Я убью тебя, Офелия Гримм!
Кулаки Офелии сжались у боков:
— Мне бы не пришлось его читать, если бы ты просто была честна со мной! Ты знала о нашем отце и ничего мне не сказала, Женевьева. Как ты могла скрывать это от меня? Я думала, мы ближе, а всё это время ты жила совершенно другой жизнью.
Лицо Женевьевы смягчилось, в глазах мелькнула тень сожаления:
— Я не хотела давать тебе ложную надежду. Наш отец… его было очень трудно найти. Мне понадобился целый год, чтобы тайно изучить мамины записи и спрятанные дневники, чтобы выяснить, кто он и где они встретились. А когда я узнала, что это место…
Офелия сглотнула и кивнула:
— После всех маминых правил и предупреждений это было последнее место, с которым я ожидала, что наша семья будет связана. И узнать о проклятиях…
Глаза Женевьевы расширились:
— Ты знаешь об этом?
— Я знаю гораздо больше, чем ты думаешь, — уверенно ответила Офелия.
Женевьева тяжело вздохнула.
— Ладно. Почему бы нам обеим не начать с самого начала?
И они начали.
Сидя напротив друг друга на кровати Офелии, скрестив ноги, они напоминали самих себя из детства. Так же, как когда-то, когда должны были спать, а Женевьева тайком пробиралась в комнату сестры, чтобы говорить с ней до тех пор, пока обе не засыпали глубокой ночью.
Но теперь вместо того, чтобы обсуждать, кого Женевьева поцеловала во Французском квартале или какой из клиентов их матери наверняка убил родственников, которых пытался вызвать, они раскрывали каждую деталь своих приключений в Убежище Дьявола.
Женевьева рассказала, как начала следить за Фантазмой, едва поняв, что их родители встретились именно здесь, и о проклятии, которое их постигло. Несколько лет назад она нашла письма от человека по имени Габриэль Уайт и с тех пор следила за каждым его шагом. В последний раз она находила его в Нью-Йорке — прежнем местонахождении Фантазмы, прежде чем та появилась в Новом Орлеане.
Она также объяснила, как случайно узнала о долгах их семьи через знакомую, чья мать работала в Городском банке Нового Орлеана. Женевьева подтвердила этот факт, когда спросила мать напрямую, и та поклялась сохранить это в секрете.
— Она боялась, что ты уже слишком много на себя взвалила, — призналась Женевьева. — Надеялась, что сможет расплатиться за несколько месяцев. Она даже поручала мне отнести некоторые чеки в банк, чтобы не вызывать у тебя подозрений, ведь вы всегда ездили в город вместе. Но потом всё стало… хуже.
— Что именно стало хуже? — настойчиво спросила Офелия.
— Сколько бы раз я ни умоляла маму рассказать, почему мы оказались в долгах, она отказывалась. Только и говорила, что есть вещи важнее дома. Меня сводило с ума, что я не знала всей истории. Ты же знаешь, какая я любопытная—
Офелия фыркнула. Это было мягко сказано.
— и я решила за ней проследить.
— Что значит, ты за ней следила?
— Это случилось несколько месяцев назад. Ты
