Вторая единственная - Ляна Вечер
— Наивный, — Жанна наигранно смеётся. — С тобой я разведусь, а твою метку сведу. Я до сих пор этого не сделала только из жалости и сострадания к тебе. А насчёт шлюхи… — поворачивается, смотрит на меня полным ненависти взглядом. — Вэлла интересует здоровое потомство от умной, красивой, образованной волчицы из хорошей семьи. Мне даже заниматься щенком не придётся, — снова отворачивается. — Рожу и скину ребёнка нянькам, пусть воспитывают. Я буду жить в своё удовольствие. В стае.
Развод, значит? Меня устраивает. Только теперь Жанна от меня ничего не получит.
Подхожу к ней, встаю за спиной и тоже рассматриваю улицу за окном. Люди куда-то спешат — пешком и на машинах. Предпраздничная суета будоражит всех, а у меня на сердце покой.
— Жанна-Жанна… — вздыхаю. — И почему ты ничего не можешь сделать нормально? Вечно у тебя всё через жопу.
— Это у тебя через жопу, а у меня всё хорошо, — твёрдо отрезает волчица. — Я буду жить в стае, а ты гнить в этой дыре. Один.
Тут я бы поспорил, но мне лень…
Скоро волчица сведёт мою метку. Тоскливо ли мне от этого? Нет. Безразлично. Я жалею лишь о том, что когда-то заклеймил эту женщину и потратил на неё кучу лет собственной жизни. Жанна того не стоила.
Убираю копну тяжёлых шёлковых волос волчицы ей на плечо — хочу последний раз взглянуть на метку на её загривке. Но… метки нет! Вместо шрама от моего укуса я вижу на шее Жанны ровную смуглую кожу. Это как вообще?..
— Значит, мы разводимся, и ты сводишь метку? — осторожно прощупываю почву.
— Да, дорогой, — волчица поворачивается ко мне. — Только когда это случится, я тебе не скажу. Мне нужно время, чтобы расположить к себе Самвэлла, а тебе придётся меня потерпеть, — улыбается.
Ага, то есть про исчезновение клейма Жанна не в курсе. Всё веселее и веселее!
— Собирай узелок и уё-ё-ё… — ржу как конь. — Вали отсюда короче!
— С чего бы это? — Жанна смотрит на меня как на идиота. — Что ты смеёшься?! — её злит моё веселье.
— С того, что на тебе нет моей метки, — не могу перестать смеяться. — Пошла вон отсюда, незнакомая девочка!
Достаю из шкафа спортивную сумку и начинаю сборы. Шлюхе в моём доме не место.
А Жанна в ужасе бежит в ванную к зеркалу и видит то же, что видел я — полное отсутствие даже намёка на шрам на шее. Её истеричный вопль едва не рвёт мои барабанные перепонки.
— Раж, что это значит?! — волчица врывается в комнату. — Это ты сделал, да?! Ты?!
— Нет, — быстро пакую её трусики и бусики в сумку, — я ничего не делал.
— Но так не бывает!
— Как видишь, бывает, — замираю. — Хотя-я… — щурюсь, — возможно, я внёс вклад в это знаменательное и воистину прекрасное событие. Сегодня я поставил метку другой женщине. Женщине, которую я люблю и которая любит меня.
— Ты?.. — волчица в шоке шагает назад. — Ты мне изменил?! — красивое личико шлюхи покрывается малиновыми пятнами.
— Да, я тебе изменил, — пожимаю плечами. — И Луна решила, что я достоин шанса на счастье. Она подарила мне истинную пару.
Жанна вопит, лупит меня кулаками, обещает сотворить со мной страшные вещи. А насрать. Соберу её шмотьё, и пусть катится, куда хочет. Хоть к своим престарелым клиентам, хоть к Сурену, хоть сразу в роддом рожать щенка Самвэллу. Мне вот вообще не до неё сегодня. Мне ещё Новый год с моей девочкой-лапочкой праздновать.
Глава 45
— Раж? — обернувшись полотенцем, хожу по квартире ищу зверя.
Но зверь не булавка — его как бы сразу видно… если он есть. Ни ботинок его на коврике, ни куртки на вешалке. Раждэн стучался в ванную, говорил что-то, но я не разобрала толком и ответила дежурным «Хорошо».
Может, в магазин вышел? За сигаретами или к завтраку что-то взять захотел.
Надеваю халат и нервно хожу от одного окна к другому — мужа выглядываю. Только на улице, кроме ребятни на горке, нет никого. Через час становится окончательно понятно, что Раж не вернётся.
Плюхаюсь на прихожку и пытаюсь сглотнуть комок отчаянья, вставшего под горлом — фиг. В груди жжёт, из глаз катятся слёзы. Где-то это уже было, да? Слился, свинтил. Всё.
— На что я рассчитывала?.. — размазываю солёную влагу по лицу.
Дура! Дура! Дура!
Припёрлась в прошлое менять будущее, ага. Думала, Раж почувствует нашу связь, ну-ну. У зверя сейчас другая связь, с другой женщиной. Он её, блин, чувствует! Может, Раждэн и не счастлив с волчицей, но это не значит, что он готов оставить её ради меня. Да и кто я для Раждэна? Случайная знакомая, которая ноги перед ним раздвинула. Ах, девственность ему отдала! Тоже мне главный приз.
— О! Сидит! — на пороге квартиры стоит запыхавшаяся Люба. — Я всех соседей, всех твоих знакомых, все больницы и морги обзвонила! Ты где была, коза?!
— В смысле? — растеряно хлопаю мокрыми от слёз ресницами.
Ночь дома не ночевала — и такая паника. У Любы ПМС?
— Я тебе сейчас устрою «всмыслю»! — сестра хлопает дверью и достаёт из кармана пальто сотовый. Звонит кому-то. — Валерий Иванович, нашлась пропажа. Дома она, ага… Не нужно искать, я заберу заявление, — отключает звонок.
— Какое заявление? — смотрю на Любу в шоке.
— Такое! — орёт. — Я только что из ментовки! Тебя двое суток дома не было! И главное — верхняя одежда на месте, а её нет! — Мою сестру несёт. — Куда в мороз босая и раздетая делась?! Что я должна была думать, а?!
— Какое сегодня число? — у меня в груди играет холодок.
— Тридцать первое! С наступающим!
— И тебя… — шепчу.
Получается, мы с Раждэном провели в блуждающем мире двое суток. Демиург — создатель этого места, точно двоечник. В его дипломной работе не только снег тёплый, но ещё и время течёт с ошибками.
— Так… — Любовь наклоняется и разглядывает моё лицо. — Даря, это что такое? Кто тебя так разукрасил? — у неё глаза становятся больше и больше — сейчас из орбит выпрыгнут.
— Никто, — касаюсь пальцами припухшей скулы. — Ерунда.
— Ерунда?! Синяк на пол-лица, губа разбита, а на шее рана! — негодуя, перечисляет диагнозы. — Собирайся быстро!
— Куда? — встаю с прихожки.
— В полицию пойдём, — твёрдо заявляет Люба. — Будешь писать заявление на того, кто с тобой это сделал.
— Не пойдём мы в полицию, — хмурюсь. — Я на корпоративе подралась с одним придурком.
— У тебя корпоратив два дня назад закончился, а раскраска свежая, — справедливо замечает сестра.
— Люб,
