Любовь в академии - Лина Алфеева
Так вот император явно ожидал увидеть другую иномирянку Шумскую. Более забитую и неуверенную в себе, еле способную произнести зазубренную теорию. И теперь начинал злиться, хотя внешне мужчина оставался невозмутим и даже умудрялся казаться доброжелательным.
— Всем нам приходится тревожиться из-за чего-либо, — спокойно ответил он.
— А знаете, я тревожусь, — тяжело вздохнула я и уставилась на свои руки, чтобы скрыть выражение лица. — Переживаю, что не смогу оправдать ожидания своей матери.
— И чего же от вас ждёт ваша мать? — с отчетливой издевкой поинтересовался император.
Я вскинула голову, и мне стало не по себе от холодного, но в то же время язвительного взгляда.
Вот значит как? Получается, мне не показалось. Император точно знал, кто я такая. И на этот экзамен он заявился, чтобы как следует меня рассмотреть. Вот только с вопросами он не подрассчитал.
— Мама надеется, что мой дар принесет славу и почет всей моей семье, — со смиренностью монашки пропела я.
Судя по тому, что император поджал губы, обман не удался. Опытный правитель понял, что я тоже умею издеваться, более того — позволила себе это.
— Похвальное стремление, — неловко вклинился в разговор господин Сиер.
Он чувствовал, что происходит нечто нехорошие, нервничал, но не знал, как исправить ситуацию.
Я же посмотрела на императора. Да-да, похвалите меня! Я же такая послушная дочь. Но вместо похвалы я услышала предельно откровенное:
— Любому магу, особенно оказавшемуся в новом мире, нужен покровитель. Адептка Шумская, вы уже решили, на кого будете работать?
— Вообще об этом не задумывалась. Я как-то больше думала о семье…
— О родных? — сухо уточнил император.
— О своей будущей семье. Муже и детях.
В темных глазах дракона вспыхнул огонь. И холодное раздражение.
— Вам рано загадывать настолько далеко.
Ага. Носительнице редкого дара о семье думать необязательно. Такие вопросы должны решать те, кому виднее. Кажется, я еще не раз разочарую императора Ардмрака.
Пока же я смущенно пролепетала:
— Да, я всего лишь на первом курсе, но чувствам и эмоциям не прикажешь. Мало ли как сложится. И это… мой экзамен завершен? Или мне нужно ответить на дополнительные вопросы по теории аур?
Император медленно выпрямился на стуле и отчеканил:
— Я выяснил все, что хотел.
А я нет. И от количества вопросов, роящихся в моей голове, ментальные щиты не помогали.
Итак, император знал, чья я дочь. Но я не понимала, как давно правитель это выяснил. Зато от предположения, каким образом это произошло, меня начинало мутить. Ему мог рассказать Норгат. У наследного принца свои приоритеты. Он же будущий правитель…
Вдобавок после возвращения из столицы Норгат целый месяц был сам не свой. Мы думали, что он заперся ото всех, чтобы отрабатывать новую тактику боя, исключающую использование защитной магии. Но что если ему было просто неловко показываться мне на глаза, потому что он меня сдал?
Норгат мог меня предать.
Какая идиотская мысль! Он мне никогда ничего не обещал и не гарантировал сохранить тайну. Как принц он был обязан донести отцу о появлении наследницы золотого пламени. Ведь я собиралась претендовать не только на давным-давно забытую магию.
У меня где-то был целый замок. И не только он. Хотя магистр Лиори старательно обходил времена правления Золотого императора, я смогла найти в библиотеке старые карты и книги, в которых рассказывалось, каким влиянием обладал прежний правитель, о котором все шустро постарались забыть.
Имя Золотого императора словно было предано забвению, как и его изображение. Я не смогла найти ни единого рисунка, ни крошечной миниатюры, а на мои вопросы библиотекарь только пожимал плечами и говорил, что книги старые, а об этом периоде истории в Альтасе стараются забыть, чтобы идти в будущее, а не оплакивать то, что нельзя вернуть.
Но я-то была здесь…
Остановившись, поняла, что для меня это “здесь” оказалось где-то на нехоженых тропинках парка. Покинув аудиторию после экзамена, я на полнейшем автопилоте спустилась по лестнице, а дальше ноги сами понесли меня подальше от замка. Мне не хотелось никого видеть, точнее, это я не хотела, чтобы кто-то почувствовал мою приближающуюся эманацию. Никто не должен был догадаться, что эмпату Шумской плохо.
Да что это за дар у меня такой, что ни порадоваться, ни пореветь так, чтобы об этом тут же не узнали окружающие?!
***
— Да ладно тебе, Любаша. Все же хорошо.
Хвостик осторожно гладил лапкой плачущую меня. Точнее, я не просто плакала, а выла белугой где-то в траве между густых кустов, куда спряталась, когда меня накрыло и я разревелась. Да так горько, что собрала вокруг себя всю золотую живность парка. С левого бока ко мне прижимался некто рыжий, упитанный и похожий на лесного лиса, справа встревоженно клокотали фениксы, особо наглая ласка давно пыталась подсунуть мне свой хвост в качестве полотенца, а передо носом мельтешил бельчонок и очень тактично пытался мне донести, какая же я все-таки дура, раз позволила себя так раскиснуть.
Нужно было срочно брать себя в руки, иначе на мой рев сбежится не только вся живность, обитающая в парке, еще и новая подтянется. Как говорил Хвостик, я была для всех существ не только носителем магии, из которой они состояли, мое настроение также на всех влияло.
— Вот-вот успокаивайся давай, — наставительно ворчал Хвостик. — Ты же весь месяц была такой умной девочкой. И, кстати, ты так и не рассказала, что там у тебя произошло. Норгат обидел?
Глаза бельчонка зловеще вспыхнули золотом. Зло так вспыхнули, я даже не знала, что он так умеет.
— Говори прямо, если обидел. У меня давно на него огромный зуб.
— Не он, а его отец, — тихо выдохнула я. — Император присутствовал на экзамене по теории аур.
— Вот задница! — совсем по-земному выругался Хвостик. — Он тебя рассекретил?
— Если император Ардмрак меня и рассекретил, то это случилось не сегодня. Мне кажется, что он прибыл на экзамен, потому что знал, кто я такая. Захотел посмотреть…
— Посмотреть и убедиться, что прелестная блондинка с Земли до сих
