Чужой престол - Анна Шнайдер
— Если бы не эта подпитка, я бы её быстрее разлюбил?
— Подобное возможно, но не обязательно. Это просто… — Морган на мгновение задумался. — Как макияж у женщины. Он накладывается на то же лицо, преображает его, но не меняет кардинально, человек в целом остаётся прежним. И ваши чувства были вашими, а не навязанными. Каролина помешала им рассредоточиться. Но подобное влияние слабое, поэтому, как только появилась принцесса, оно разрушилось. И вы обратили внимание на её высочество.
— Ясно, — кивнул Огден, на этот раз довольный ответом.
— После вы сами озвучили Каролине, скажем так, вариант дальнейшего развития событий. Она ждала его осуществления, но вы не спешили что-то предпринимать, ещё и Анастасии внимание стали оказывать. Поэтому Каролина решилась приворожить канцлера к принцессе. Что из этого вышло вы, я думаю, уже знаете.
— Да уж, знаю, — ворчливо пробормотал Огден и обратился к Каролине с укором: — Это ведь государственная измена, понимаешь? Либо пожизненное заключение, либо смертная казнь.
— Лучше казнь, — прошептала девушка почти неслышно. У Анастасии от жалости засаднило в сердце — Каролина тихо плакала, роняя слёзы на ткань своего тёмно-синего ночного халата. — Зачем мне такая жизнь…
— Ваше… — начала говорить принцесса, но её неожиданно перебил канцлер:
— С вынесением приговора я прошу повременить, ваше величество. Сейчас не время — слишком опасно. Вчера меня пытались убить, доложить об этом я не успел.
— Что?! — Огден аж в кресле подпрыгнул. Сразу стало понятно, что он к покушению отношения не имеет. — Как?! Кто?!
— Мне нужно поговорить с вами наедине, — попросил канцлер, но тут же исправился: — Точнее, могут остаться Эрнест, Морган и Каролина. Остальным лучше уйти. Риан, Кларисса, Нортон — проводите принцессу в её покои?
Анастасия возмущённо вскинула брови, но тут Роланд добавил:
— Пожалуйста, ваше высочество, я прошу вас сейчас не возражать. Я потом всё вам объясню. Обещаю.
Это меняло дело, и Анастасия поднялась с кресла.
— Хорошо, тогда я действительно пойду. Всем доброй ночи.
— Доброй ночи, ваше высочество, — откликнулись все присутствующие, кроме Каролины — она по-прежнему, не отрываясь, смотрела в пол и беззвучно плакала.
Роланд
Ему было жаль Каролину, безусловно. В такой ситуации не будет жаль разве что человеку без сердца, а канцлер никогда им не был. Но он был конструктивным — поэтому знал, что жалость не всегда бывает уместной. Вот сейчас, когда вокруг происходит непонятно что и в этом явно замешано много народу, — она точно неуместна.
— Я хочу кое-что предложить, — сказал Роланд, как только Анастасия и трое её сопровождающих вышли из покоев короля. — Всем вам, но в первую очередь это будет касаться Каролины.
Канцлер внимательно посмотрел на девушку, но головы она по-прежнему не поднимала. Не отреагировала вообще никак, даже не вздрогнула. Впрочем, что толку реагировать? Каролина наверняка отлично понимает, что никто не даст ей право выбора — она будет делать то, что скажет Огден.
— Но сначала я вкратце расскажу вам, ваше величество, что случилось вчера вечером.
Роланд обрисовал ситуацию, умело обойдя вопрос с тайными ходами — не желал, чтобы Огден о них знал, иначе прикажет немедленно переселить Анастасию. Глупо, на самом деле, — ведь канцлер вроде бы и сам не собирался больше наведываться к принцессе. Точнее, он умом не собирался — сердце с этим утверждением было не согласно.
В общем, по рассказу канцлера получалось, что он успел выскочить из комнаты в обычную дверь, потом нашёл Эрнеста, Риана и Моргана, и они обезвредили артефакт, оказавшийся родовым. Повествование хромало на обе ноги, но Огден не обратил внимания на несостыковки, а Эрнест и Морган не подали виду, будто что-то не так.
Хорошо, что клятва, когда-то данная Фредерику, позволяла подобные вольности. И если Роланд не желал чего-то плохого для кого-то из своих братьев, то вполне мог и недоговаривать, и даже врать. Иначе было бы совсем тяжко.
— Ты кого-нибудь подозреваешь? — проворчал Огден, когда канцлер закончил говорить.
— Вариантов может быть масса, — пожал плечами Роланд. — Но определённый — только один.
— Ого, — не выдержал и усмехнулся Эрнест. — Вы уже определились с каким-то вариантом?
— Я просто не рассказывал вам об этом, извините. Не успел, — посетовал Роланд, поморщившись.
Да, тот факт, что он несерьёзно отнёсся к разговору — точнее, к двум разговорам с Каролиной, — несомненно, сыграл свою отрицательную роль. И Роланда не оправдывает даже то, что вечером следующего дня было покушение на него, а затем попытка приворота.
— За сутки до покушения ко мне заходила Каролина, об этом вы знаете. Но содержание нашего диалога я вам не передавал. А она поведала мне, что к ней наведывался человек Верховного судьи, чтобы сделать интересное и заманчивое предложение. Если вкратце, то Каролину попросили уехать из Альтаки взамен на более чем приличное содержание и защиту. За ответом человек Верховного должен прийти… да, если учесть тот факт, что время перевалило за полночь, то сегодня вечером.
— Интересные сведения, — кивнул дознаватель. В отличие от Огдена, который смотрел на канцлера растерянно и явно не понимал, что к чему, Эрнест сразу же ухватил мысль Роланда за хвост. — Да, вы правы — непонятно, зачем это Верховному, и причина может быть одна — Каролина как-то мешает. А мешать она может только тем, кто хочет, чтобы Огден скорее женился на Анастасии. Значит, Верховный либо участвует в каком-то заговоре, либо он что-то знает.
— Я бы делал ставку на второе, — предположил Роланд. — Но я могу ошибаться, поскольку руководствуюсь лишь собственным мнением о личности Валтера Бивиуса. В любом случае пока это единственная зацепка. И моё предложение связано именно с Верховным и тем, что он хотел от Каролины. Сегодня вечером, напомню, к ней должен прийти человек Бивиуса, и я предлагаю Каролине осторожно и ненавязчиво отказаться, но при этом заявить своё недовольство поведением Огдена. Чтобы стало понятно — девушка обижена и готова даже отомстить обидчику.
— Мне этот план нравится, — признался Эрнест и обратился к королю: — Что думаете, ваше величество? Всё зависит от вас.
— Я, если честно, ничего не понял, — покачал головой Огден. — Что это даст?
— Может, и ничего, — уточнил Роланд и усмехнулся. — А может, что-нибудь и даст. В любом случае — надо
