Простые желания - Арина Предгорная
Элге скучала по Вир. Пробовала писать ей письма и извела на черновики целую стопку бумаги. Все они, друг за другом, отправились в огонь — не удавалось подобрать нужные слова. Мадвик в отношения жены и свояченицы тактично не вмешивался, предоставив им самим возможность разобраться в том, чего они друг от друга ждут. Навестивший их дом господин Зоратт обмолвился, что Виррис наконец снизошла до визита в Школу и позволила провести осмотр; результатами диагностики директор остался удовлетворён. Злой, потухший взгляд пламенноволосой красавицы по-прежнему удручал.
В какой-то из вечеров Мад пригласил жену в театр, и у Элге появился повод выгулять и новые наряды, и подарки. Леди Бритта по-прежнему «грелась» под чуть более тёплым южным солнцем, свёкор до позднего вечера пропадал во дворце, и, пожалуй, тот вечер получился по-настоящему замечательным и счастливым. Она высоко оценила и театральную постановку, и поздний ужин при свечах, организованный мужем в их любимой ресторации, и все его восторженные взгляды, комплименты и признания. В тот день целиком и полностью Мад принадлежал исключительно ей одной.
В последующие дни служебные заботы забрали его время, а Элге, по просьбе приславшей письмо свекрови, погрузилась в хозяйственные дела, требовавшие пристального внимания хозяйки. После обеда она собиралась заняться своими травками — одна из косметических лавок передала крупный заказ, и девушка предвкушала приятное погружение в магический процесс. А пока пришла на родительскую половину с поручением для Мариты, заглянув в помещения для прислуги. Женщину она нашла в одной из комнат второго этажа, в компании новенькой горничной: девушка усердно начищала большое настенное зеркало. Обе прислужницы повернулись на звук хозяйских шагов и поклонились почти синхронно, Марита, не выпуская из рук толстую тетрадь, в которой вела свои записи, горничная — с тряпкой.
— Марита, мне нужно… — начала Элге, и в этот момент её взгляд остановился на служанке.
Леди Форриль-младшую прошило сотней ледяных игл.
Молоденькая, худенькая, примерно одного роста с самой Элге, с симпатичной мордашкой. Русые с рыжеватым отливом волосы собраны в аккуратный пучок, носик чуть вздёрнутый, глаза светло-зелёного оттенка. …Не такая мертвенно — бледная, как там, в домике на окраине Леавора. У бабки Берты.
До Элге донёсся чей-то голос с вопросительными интонациями, она моргнула и повернулась на звук.
— Чем могу вам служить, леди? — повторила Марита.
С ней они в итоге относительно поладили, хотя женщина гораздо охотнее слушалась леди Бритту, но и от распоряжений молодой госпожи нос не воротила.
— Пойдем в малый кабинет, мне нужно утвердить те списки, которые ты сделала… — проговорила Элге заготовленную фразу, не сводя глаз с девушки с тряпкой.
Имя у неё… чем-то похожее на её собственное. Как же её зовут..?
— Вчера, леди. Всё готово, сейчас принесу вам на сверку. Леди, с вами всё в порядке?
— Да, благодарю. И чаю туда подай, Марита, распорядись. Я сейчас подойду.
Экономка, нахмурившись, попятилась к двери. Горничная тоже смотрела на Элге, и в её глазах плескался чистый, совершенный шок. Позади скрипнула створка — любопытная Марита всё-таки вышла.
— Доброе ут-тро, леди Элге, — едва слышно произнесла девчонка и потупилась.
— Не знала, что ты у нас работаешь. Давно?
— Пару недель всего, — ещё тише сказала та. — А вы, выходит, и есть жена молодого хозяина…
— Выходит, я и есть.
Элге прислонилась к стене.
— … Эльма, да?
— Да. Вы…меня помните, леди?
Руки Эльмы терзали несчастную тряпку, того и гляди, превратится в лоскуты. Получать ответы на вопросы бывает страшно. Не просто неприятно, противно или гадко, а именно страшно, потому что бывает так, что всего один вопрос разделяет одну целую жизнь на две разные половинки. Элге не считала себя храброй. А вот бесконечно глупой — да. И бескрылой птицей, летящей в пропасть.
— Ты работала раньше в этом доме, Эльма?
— Да, леди. Почти год до того, как…
Кипяток вдоль позвоночника. И сразу же следом — ледяной волной. И собственный голос кажется скрипучим, деревянным.
— Кто из них? Лорд Тивис, или…?
Молоденькая Эльма прикрыла глаза.
Марита. Надо идти и заниматься делами, как будто ничего не произошло, как в той, старой половинке жизни.
— Почему только две недели? — спросила Элге. — Ты говорила, отпуск два месяца, они уже прошли.
— Я приходила за расчётом, леди Элге. Госпожа…леди то есть, Бритта… она… ну, она всегда хвалила меня за работу, не хотела отпускать, но не хотела я здесь… Думала, устроюсь в другой дом, руки везде нужны.
Элге как сквозь вату, слушала тихий, бесконечно виноватый девчонкин голос, и не находила в себе сил злиться на дурочку. Кусочки мозаики под наименованием «Дорогой Мадвик как объект женского внимания» вставали каждый на свое место.
— Не вышло? — спросила Элге просто для того, чтоб её не придавило вязким, душным воздухом.
— Не взяли, даже с рекомендацией леди Форриль. Я больше месяца мыла полы в одном трактире, но это… Там посетители такие… А леди Бритта, она взяла назад сразу же.
Элге покивала, не чувствуя движения, не чувствуя ничего.
— Простите меня!
— За что?
— Если бы я только знала, что вы теперь здесь живёте, я бы ни за что…
— Ты сама к нему пришла? В самый первый раз, и потом, в последующие?
Эльма горячо замотала головой:
— Нет, нет!
Элге с усилием отскребла себя от единственной сейчас опоры, встала ровно.
— Продолжай уборку, Эльма. Я…позже к тебе зайду, сама. И… как твоё здоровье?
Девчонка поклонилась, разве что на колени не бухнулась.
— Хорошо, это — хорошо. Вы… на самом деле
