По обе стороны Грани (СИ) - Духовникова Евгения

— Ты легко одета. Не боишься простыть?

Ну конечно, ведь её куртка осталась в машине.

— Я привыкла передвигаться порталами, — соврала Элис, тут же ощутив укол совести: почему-то лгать Дэниелу было совсем не то же самое, что лгать кому-либо другому.

Однако Дэниел лишь понимающе кивнул, вполне удовлетворённый этой версией.

Они почти не разговаривали: атмосфера была слишком совершенной, чтобы нарушать её бессодержательной болтовнёй. Хотелось молчать, и молча наслаждаться тишиной, ветром, запахом весны. И ещё солнцем. Миновав несколько улиц, абсолютно безлюдных в вечерний час, они вышли на широкий бульвар. Отсюда можно было любоваться закатом: ничто не мешало обзору.

У гранитного парапета Элис остановилась и посмотрела вниз. В чёрной воде неуклюже ворочались толстые округлые льдины.

— Простудишься, — Дэниел расстегнул куртку, и, высвободив левую руку из рукава, набросил половину на Элис, обняв её за талию.

— Знаешь, почему я люблю смотреть на закат? — спросила она, — Это успокаивает, — когда понимаешь, что есть вещи незыблемые и вечные, и что бы ни случилось, они останутся таковыми. Ты понимаешь это, и любые проблемы кажутся мелочью.

От солнца остался только тонкий сегмент, — большая его часть скрылась в море.

— Люди ссорятся и мирятся, но солнце светит для всех одинаково, — Дэниел тепло улыбнулся, — Ни для кого не делая исключений.

Элис казалось, что она была знакома с ним всю жизнь.

— Я смотрю, ты сегодня в настроении. Добрые вести?

Мужчина кивнул и несколько раз глубоко вздохнул. У Элис забилось сердце: она знала, что люди так выглядят, когда готовятся к важному разговору.

— Помнится, как-то я обмолвился, что у тебя весьма необычный цвет глаз, — он, не мигая, глядел на солнце, и алый диск отражался в его зрачках, — Так вот: это был не комплимент.

Элис выжидающе молчала. Да уж, начал он издалека.

— Я тогда ещё всё понял, — прошептал Дэниел, — Но ты внезапно уехала, и я не успел увидеться с тобой до отъезда. Я не знал, где ты, что делаешь, я не знал ничего. Пока не встретил тебя — совершенно случайно — в "Гелиос-Моторз". Грейстоун — огромный мегаполис, настоящий человеческий муравейник. Мы могли бы ходить по этим улицам годами, но так и не найти друг друга.

— Но мы нашли, — голос Элис дрогнул.

— И это не случайность.

Неожиданно она почувствовала на своем лице его обжигающее дыхание.

— Элис… — он прижал девушку к себе. Мгновение — и их губы соединились в поцелуе.

Это было ни на что не похоже. Словно тысячи невидимых преград рухнули в один миг от мощнейшей ударной волны, словно небосвод вспороли тысячи комет, изрешетив пространство огненным дождём, словно тысячи солнц упали в воду, окатив берег брызгами расплавленного металла. На грани сна и реальности, боли и наслаждения, правды и вымысла. На грани Аверсайда и Реверсайда…

Нет, не так. Всё было гораздо проще, приземлённее, прозаичнее: два силуэта, мужской и женский, слившиеся в объятиях на фоне пылающего заката. Две души, только что открывшие друг другу доселе тщательно скрываемые чувства, — истинные чувства.

Даже с закрытыми глазами Элис ощущала исходящую от него энергию, — мощную, неукротимую, сметающую всё на своем пути.

Не хотела бы она встретиться с ним в бою…

Последняя мысль утонула в водовороте страсти, не успев достигнуть сознания. Элис была в одной блузке, но воздух вокруг наэлектризовался настолько, что ей стало нестерпимо жарко. Сколько времени прошло — минута или вечность, она не знала. Не хотела знать. Да и было это неважно. Важно было только одно: их глаза, в которых каждый видел отражение друг друга. Этот закат стал их закатом, и казалось, солнце остановилось на полпути, застыло у самого края мира, чтобы продлить этот вечер как можно дольше.

Когда к ней вернулась способность воспринимать окружающую действительность, Элис обнаружила, что они сидят на каменных ступенях, амфитеатром спускающихся к воде.

— Элис, я должен тебе кое-что рассказать, — заговорил Дэниел, с трудом подбирая слова, — Я знаю, это покажется тебе невероятным, но… — он остановился на полуслове, потому что телефон Элис вдруг разрезал закатную тишину пронзительной трелью.

— Прости… — Элис виновато потупилась, — Я должна ответить, — она вынула трубку, и, настроив антенну, отошла на пару метров.

— Я слушаю.

— Элис? — взволнованно заговорила трубка голосом Феликса, — Где тебя носит?! Срочно дуй в штаб.

— Что случилось?

— Бего-ом!

— Поняла, — выдохнула она, — Буду через минуту, — отключив телефон, она смущённо обернулась к своему спутнику.

— Дэниел… Мне надо идти. Прямо сейчас.

— Идти? Куда? — он непонимающе вскинул брови.

— Это с работы, — пролепетала Элис, чувствуя себя последней свиньёй, — Шеф. Говорит, дело срочное.

— Он на часы, случаем, посмотрел? — Дэниел нахмурился, — Время почти ночь. Не знал, что у сотрудников научно-исследовательского института ненормированный график.

— Некоторые эксперименты требуют постоянного наблюдения, — Элис терпеть не могла врать и оправдываться, но сейчас это было необходимо, — Ничего не поделаешь.

— Зачем же тебе такая работа? Брось её.

— Не могу, — Элис покраснела, проклиная всё на свете. Неужели Феликс не мог подождать со звонком хоть полчаса?!

И всё же чувство долга гнало её вперёд.

— Это надолго?

— Не знаю, — последний вопрос окончательно выбил у неё почву из-под ног, — Не знаю, правда… Прости. Я так виновата, — не дожидаясь, пока Дэниел задаст очередной вопрос, Элис сдёрнула перчатки, навела портал и скользнула в него прежде, чем он успел её остановить.

Что ж, попросить прощения она ещё успеет. В любом случае, выбора у неё не было.

Глава семнадцатая. Тот, кого не стоило недооценивать

— Опоздала на две с половиной минуты, — недовольно бросил Феликс, когда Элис, тяжело дыша, вбежала в кабинет.

— Простите, — выдохнула она.

Феликс прищёлкнул языком, красноречиво глядя на циферблат часов; Реджинальд лишь слегка нахмурился. Кроме старших агентов, Элис заметила в комнате Анабель и Питера.

— В чём дело… — начала она и запнулась на полуслове, увидев выражение их лиц. Оба они были белее мела.

— Теренс, — хрипло прошептал Питер, — Он не вернулся.

— Агент Кортни, — обратился к нему Редж, — Расскажи, что произошло.

Питер пригладил рыжие волосы.

— Наверное, я последний, кто видел Терри живым. Это было больше суток назад, вчера утром. Он появился в штабе, и почти сразу куда-то убежал. Похоже, он был не на шутку чем-то обеспокоен. А сегодня я нашел в Дарквуде это, — Питер указал на обуглившийся свёрток, в котором, несмотря на грязь, копоть и подпалины, почти без труда угадывалась белая кожаная куртка.

Элис наклонилась над курткой и, развернув, тщательно осмотрела. Феликс хотел было её остановить, и уже открыл рот, но Реджинальд жестом дал ему знак не вмешиваться.

— Это всё, что осталось? — тихо спросила Элис.

Анабель беззвучно всхлипнула, спрятав лицо в ладонях.

— Нет, — сказал Феликс, — В кармане была записка. По всей вероятности, именно из-за неё он и отправился в Реверсайд. Вот, — он опустил в протянутую руку Элис клочок бумаги.

В записке было всего три слова.

"Сестрица Мери готова".

Это прозвучало как приговор. До последнего момента Элис питала надежду, что Теренс Уолсен непричастен к этой отвратительной истории, но теперь сомнений практически не оставалось. И, как бы ей не претила сама мысль о том, что Терри — предатель, пришлось это признать. Правде надо смотреть в глаза. Коротенький текст послания был написан тем же почерком, что и список с координатами зеркал. Цепочка событий сложилась в единую картину.

Выходит, Терри мог менять свой почерк до неузнаваемости, и никто не знал об этом?

— Если Теренс Уолсен написал эту записку, и отправился в Реверсайд, чтобы передать её кому-то, он не успел этого сделать, — прошептала Анабель.