Темная сторона. Ученица - Ольга Вадимовна Гусейнова
Хвала богам, все мои друзья остались живы. Целителям госпиталя удалось вылечить даже сильно пострадавшие ноги Неонилы. И хоть она еще прихрамывала, но сияла как начищенный котелок. Еще бы! Ее ненаглядный Ерт выбрался в госпиталь и чуть не задушил ее в объятиях, убедившись, что она жива. Лысый, в заживших шрамах, но счастливый и влюбленный! Да плевать ему стало на свою внешность. Как и ей. Нила рыдала у него на груди от радости и облегчения, что он ее дождался и сама справилась с экзаменом.
Из Спящей долины в Дарату мы вернулись вчера; переночевали в академии, отдохнули как следует перед отъездом из стен, ставших за два года родными. Уже насовсем. Теперь мы курсанты Корпуса Защитников.
Сразу после завтрака каждого из нас, выпускников, вызывали к ректору для вручения диплома. Мы с Риной так и не поняли, почему нас всех не собрали вместе, а приглашали по одному. По выходе из кабинета лерра Цвика мы с друзьями рассматривали заветные дипломы и выведенный в них черными буквами итог – курсант Корпуса Защитников!
Казалось бы, вот она – победа. Но я ощущала себя абсолютно опустошенной. И, судя по лицам друзей, каких-либо невероятных чувств они тоже не испытывали.
Ни торжеств, ни вечеринок по случаю окончания первого этапа обучения не было, ведь вернулись с экзамена не все. И смертям товарищей не радуются. Только в Спящей долине погибли трое, а сколько всего – нам не сказали.
И сегодня я смотрела с террасы во двор и грустно улыбалась, молча прощаясь с академией.
– Прости меня. Я оказался слишком самонадеян, – прозвучал глухой голос Эрана за спиной.
Обернувшись, в паре шагов от себя я увидела напарника. Теперь уже бывшего. Эран смотрел мимо меня, тоже наблюдая за спешившими по своим делам кадетами первогодками. Четыре дня назад он был гордым и непобедимым. Сейчас – осунулся и потух.
А мне стало больно и обидно за него. Я шагнула к Эрану, положила ладони ему на грудь и, заглянув в его красивые изумрудные глаза, с отчаянной верой сказала:
– Ты ни в чем не виноват. Нас два года предупреждали, что экзамен пройдут не все. Не потому что слабые, а потому что воздействие темной стороны совершенно непредсказуемо! Это как с магией, Эран: у кого-то ее нашли, а кто-то свободен…
– Свободен? – усмехнулся Эран с горечью и, наконец, посмотрел прямо на меня, признаваясь: – Магия и дар – это лучшее, что со мной случилось в жизни.
– Тогда прими, что магия – это не только преимущества, но и недостатки, – мягко попросила я, а потом широко улыбнувшись, добавила: – Мне даже лерр Лерио сказал, что ты прирожденный победитель! Никогда не сдаешься и способен справиться с любыми трудностями!
– Когда? – с иронией уточнил Эран, явно думая, что это было до экзамена.
– Вчера, – Я слегка стукнула ему в грудь кулаком, чтоб уже вышел из своего замороженного «жизнь кончена» состояния. – Лерио запретил переживать за тебя. Сказал, ты всегда и везде будешь первым. Пусть и в другом месте или качестве.
Любопытно, что не столько мои слова, сколько мнение непревзойденного лерра Лерио сотворили чудо. Эран несколько секунд хмуро сверлил меня взглядом, подозревая в выдумке или лжи, но поверил. И его словно подменили:
– Так и сказал?! – все еще недоверчиво уточнил.
– Честное слово! – улыбнулась я и расслабилась.
Друг прямо на глазах возрождался. Вечно холодно отстраненный парень, гроза половины девичьих сердец академии, передернул плечами, будто скинул с себя тяжелый груз, и уже знакомо, снисходительно посмотрел поверх моей головы на сновавший вокруг народ.
Я радовалась за бывшего напарника: он действительно не пропадет! Умный, сильный, красивый! Эран мог бы стать гордостью своего отца-аристократа. Собственно, это и было тем единственным, к чему он стремился всегда. Все его победы, баллы, признание заслуг – только ради доброго слова и внимания того, кому он оказался не нужен. Для кого сын всего лишь запасной вариант, если законных наследников не будет.
И вот скупая похвала преподавателя, которого Эран считал самым лучшим, оказалась тем необходимым словом, убедившим его снова поверить в себя.
– Единственное, о чем я жалею, Ника, что наши пути расходятся, – признался Эран.
– Главное, мы оба живы, – заверила я, – и, надеюсь, наши дорожки еще сойдутся в будущем.
Приникла к Эрану и обняла крепко-крепко.
– Я тоже надеюсь! – он погладил меня по макушке и на короткий момент прижал к себе крепче. Затем, отстранив, глухо попрощался: – Прости, мне надо собраться. Через час отправка в корпус… последних. Я нашел тебя, только чтобы попрощаться.
– Удачи… нам обоим! – кивнула я грустно.
Погладив меня по щеке кончиками пальцев, Эран подарил мне еще одну грустную улыбку и ушел, оставив в одиночестве на террасе. Я с трудом сдержала слезы, глаза нестерпимо пекло. Очередное расставание… Сначала родители, теперь друг и напарник. Обняв себя за плечи, я снова повернулась лицом к парку. Ждать приказа об отбытии в казарме не хотелось. Рина звала меня в парк прогуляться с ней и Оллером, но я не стала им мешать. Друзья все еще не могли поверить, что они оба справились и теперь уж навсегда вместе.
Я решила напоследок пройтись по территории академии. Спустилась в парк и двинулась по дорожкам вдоль ровно подстриженной живой изгороди. И опять не специально стала свидетельницей чужого разговора. И снова участницей и главным действующим лицом в нем оказалась Анжеика.
– Анжеика, как ты могла похоронить все наши чаяния?! И из-за кого? Из-за этих деревенщин? – злобной змеей шипел мужской голос.
– Если бы я продолжала отсиживаться в стороне, они могли погибнуть, – голос непризнанной королевы академии звучал непривычно. Она лепетала, явно испытывала страх и вину. Оправдывалась!
– Наследница герцогской короны не думает о всяком отребье! Ее волнует лишь долг перед родом. Перед семьей. Перед королевством! От тебя требовалось столь малое: провалить экзамен и перейти в Корпус Последних. Все! И корона Солверса со временем была бы на твоей голове. Но ты наплевала на все! На корону, на будущее семьи и своего
