Льдинка - Мария Печурина
— Что случилось, малыш? — обеспокоенно спрашивает он. Я качаю головой.
— Ничего, все хорошо, правда, — я даже выдавливаю из себя улыбку.
— Марианна…
И тут меня прорывает:
— Просто ты слишком…слишком хорош для меня, — и снова слезы заполняют мои глаза. — Я недостойна такого обращения. Со мной никто не был так добр и ласков.
— Моя маленькая глупенькая девочка, — шепчет Маркус, целуя соленые дорожки от слез.
— Угу. Я все испортила своими соплями, да? — неуверенно улыбаюсь я.
— Нет. Я ждал от тебя откровенности очень давно. Я хочу, чтобы мы доверяли друг другу, Марианна, — он поднимает мою голову за подбородок. — Я люблю тебя и буду любить любую.
Я часто моргаю, пытаясь сдержать слезы.
— Прости, — выдавливаю я.
— Не смей думать, что ты чего-то недостойна. Ты мне нужна, малыш. Ты — моя, а я твой. Навсегда.
— Навсегда это слишком долго, — хочу пошутить я, но лицо Маркуса становится угрожающим.
— Если хоть кто-то к тебе прикоснется, я его убью, а тебя посажу под замок на это самое навсегда.
Я сглатываю… Маркус руками обхватывает мою шею и целует так, будто от этого зависит его жизнь. У меня даже голова начинает кружиться.
— Я сделаю так, что ты даже забыла думать о ком-то другом, — выдыхает король. — Я никому тебя не отдам.
— Я… никуда… и не собираюсь, — пытаюсь отдышаться я. — Мне нужен только ты.
Улыбка на губах Маркуса становится ужасно соблазнительной. Он выглядит моложе, счастливее. И я знаю, что причина в том, что сейчас происходит. Я робко улыбаюсь ему в ответ.
— Если сейчас не поедим, то все остынет, — целует он меня в щечку и подает тарелку с вкуснятиной.
Мое меню в мыслях… тосты, бекон, яичница… Маркус…
***
Я быстро успокаиваюсь, когда чувствую, как ужасно хочется есть. Маркус готовит просто отменно.
Как только я осознаю, что больше ничего не смогу проглотить, реальность возвращается. Она смотрит на меня бездонными синими глазами. Мне становится неловко от такого внимания.
— Все было очень вкусным, — тихо произношу я. Чтобы хоть как-то развеять гипнотическое влияние короля, я берусь убирать со стола. И совсем забываю, что сильно наклоняться мне не стоит. Об этом мне напомнило шумное дыхание Маркуса. Я одергиваю футболку, заливаясь краской.
— Когда мы возвращаемся домой? — интересуюсь я, стараясь не встречаться взглядом с королем. Тишина какая-то очень опасная. Я оборачиваюсь и натыкаюсь на обнаженную грудь Маркуса.
— Не сегодня, — шепчет он, подхватывая меня под ягодицы. — Я все еще голоден, малыш.
В следующее мгновение я уже сижу на столешнице, а он устроился между моих бедер, лениво поглаживая их.
— Но…
— Ш-ш-ш…, — улыбается король. — Я еще не забыл, как ты неделю от меня бегала… и я еще не получил должок…
«Как он может быть таким разным?» Мои губки приоткрываются, но ни один звук так и не успевает слететь с них. Мысли испаряются…остаются только ощущения от горячих ладоней на моих бедрах, безжалостные поцелуи, мои стоны и огонь желания, который поглощает всю меня.
***
В камине тихонько потрескивают дрова. Я, довольно урча, прижимаюсь плотней к Маркусу. Мы лежим на шкуре рядом с очагом…
— Ты не замерзла? — тут же интересуется король.
— Нет, — блаженно улыбаюсь я, продолжая пальчиком вырисовывать узоры на его груди.
Мы лежим так уже довольно долго. Смутно помню, как мы оказались в гостиной… после кухни, столовой, коридора… «О, ужас… я безнадежна… и так счастлива».
Помню только, что мы упали на пол около камина и пролежали несколько минут, смеясь как дети, а потом наши поцелуи снова стали жадными, неуправляемыми. Я медленно исследовала его спину, царапала ягодицы, вскрикивала и стонала под его сильным телом.
Я снова ерзаю, желая быть еще ближе к королю. Его пальцы ласкают мою спину, успокаивая нежными поглаживаниями. За то время, что мы с ним здесь находимся, я узнала о Маркусе намного больше, чем за все предыдущие месяцы. Казалось, что все тревоги и страхи отошли на задний план. Мы шутили, смеялись, рассказывали друг другу, где побывали за свою жизнь, что интересного видели, какие фильмы смотрели, спорили, если расходились во мнениях… Маркусу особенно понравился мой рассказ о том, как я впервые загипнотизировала человека и сама испугалась этого. Это произошло в одном из музеев, когда я решила посмотреть выставку понравившегося художника. Но время работы музея уже подошло к концу, и я пыталась уболтать охранника, даже денег ему хотела дать, но он был непреклонен.
— Я просто посмотрю! — проскулила я в очередной раз, заглядывая в его глаза. — Дайте мне полчаса.
И охранник согласился, при этом уточнив, что у меня есть тридцать минут. Кажется, я тогда остолбенела, заметив, как он на меня смотрит остекленевшим взглядом. На следующую ночь я уже читала книги о гипнозе. Раньше на жертвах я использовала морфий. И дошло до того, что уже сама не знала, хотела ли я крови или очередной дозы наркотика.
В окно уже пробиваются первые лучи нового дня. Маркус, не говоря ни слова, поднимает меня на руки и несет наверх. Я не хочу ему ни в чем возражать. Мы принимаем душ вместе, лаская друг друга, но, не переходя черту. Я потеряла контроль над собой в тот миг, когда отдалась королю впервые. Сейчас я встаю на носочки, обхватываю шею Маркуса руками и целую. С каждой минутой осознаю, что не могу упустить ни один момент из происходящего.
— Малыш, — выдыхает король, когда я отстраняюсь от него. Все, что я могу, так это улыбнуться ему и скользнуть губами по его шее, а потом прильнуть к его телу.
Душ меня разморил окончательно. Я стараюсь из последних сил не закрывать глаза, пока Маркус вытирает мои волосы. На мои протесты он даже не обращает внимания. Я чувствую себя богиней, пока он скользит полотенцем по моей коже, а следом и своими губами.
Я засыпаю сразу же, как только сильные руки заключают меня под одеялом в свои объятия.
***
Я чувствую его горячее тело. Приподнимаю голову и вижу, что Маркус спит. Его
