Отбор для Короля волков (СИ) - Моран Маша
Над ладонями Гейзы зажглась яркая вспышка — словно маленькое северное сияние. Все затаили дыхание и увлеченно слушали. Аглая вспорхнула с ветки и приземлилась на краешек ствола, чтобы лучше видеть все, что происходило над ладонями чародейки.
— Магия была повсюду: в земле и в воздухе, и в воде, и в огне. Она искрилась и сияла. Она напитывала собой почву, и появлялись невиданные растения. Она оседала на камнях, и рождались Первозданные Горы. Она витала в воздухе, и прямо в нем сияли вспышки молний. Магия царила в нашем мире. Она была полноправной его хозяйкой и властительницей. Рожденная от самой природы, она была ее частью. Снежный Дух берег землю. Дева-Луна охраняла небеса.
Гейза взмахнула рукой, и у ее ног взвился маленький буран. Снежинки закручивались в диком хороводе. Постепенно они начали складываться в фигуру могучего волка. В свете костра кристаллики льда искрились, и казалось, что тело зверя вибрирует.
Повинуясь еще одному движению девичьей руки, к животному подплыл полумесяц. Облака вокруг него начали складываться в изящную женскую фигурку.
— От их союза родились удивительные мужчины, способные принимать облик зверей. Женщин, которые становились их избранницами Праматерь Природа наделила своей силой — магией. Но однажды все изменилось…
Тучи над ладонями Гейзы потемнели и сгустились.
— Из тьмы других миров явился Сатана. Он жаждал отравить скверной наши земли.
Тучи потянулись к пламени костра. Каким-то удивительным образом они смешались с огнем, полностью его скрывая. Остались лишь горящие глаза и огненные рога, огромные и жуткие.
— Он искусил жену волка коварными речами и телесной красотой. Она предала своего супруга. Пошла за Сатаной и стала орудием зла в его руках. Она использовала свою силу, чтобы причинять людям боль и страдания. А преданный муж решил, что все женщины так же коварны. Он убивал ведьм одну за другой, не щадя невинных. Увидев все это, Праматерь прокляла их. Чтобы женщины не могли колдовать и служить Сатане, она больше не даровала им сил — отныне чары можно только передать от одной ведьмы к другой. Если не успеть вовремя, то они возвращаются обратно Природе.
Десятки искр вспыхнули и с шипением погасли.
— А у оборотней в наказание за деяние их предка, больше не рождаются девочки. Чтобы продолжить свой род, они вынуждены искать женщин, согласных принять их семя. И так — раз за разом.
Снежный волк рассыпался на десятки маленьких сугробов, из которых начали появляться крошечные фигурки воинов. Как детские солдатики.
— Волчьи сыны должны осознать ценность женщины и понять, что не все из них вероломны и коварны. Лишь злейший враг — ведьма — может подарить оборотню дочь.
Неожиданно Гейза повернулась к Аглае и заглянула ей прямо в глаза. Ее голос изменился, стал низким и тягучим. Он разлетался пугающим эхом.
— Но ни те, ни другие, не извлекли урока. Лишь союз Волчьего сына и чародейки сможет привести в этот мир новое дитя, девочку, наделенную своими собственными чарами. Но такого союза не было уже сотни веков, ибо и те, и другие отравлены ненавистью. Нас предали собственные сестры. Отступницы извратили то, что было даровано, и теперь все мы прокляты. Помни, когда тысячи мертвых ведьм восстанут, лишь мечи, рожденные из молний смогут их остановить.
Взгляд чародейки остекленел и замер, устремленный в никуда. У Аглаи помутнело перед глазами. Все заволок странный туман, и ее окутала темнота.
Глава 17. Сватовство
Аглая с трудом открыла глаза. Голова раскалывалась от боли, а в ушах шумело. По спальне гулял жуткий сквозняк, от которого кожа покрылась мурашками.
Аглая резко села и поморщилась от пульсации в висках. Она лежала в своей кровати, в своей же комнате в крепости. Окно почему-то было широко распахнуто.
Вспомнив события вчерашнего дня, она тихонько застонала. От мысли, что придется разбираться, что из увиденного — сон, а что — явь, голова заболела еще сильнее.
Кажется, у нее начались самые настоящие галлюцинации.
Вот только одета она была в черную мужскую одежду, а на полу лежало несколько черных перьев.
Судя по всему, ночь в клане Кровавых Охотников ей не приснилась. Но как быть с тем, что она увидела, превратившись в ворона?
Аглая встала и поморщилась от легкой саднящей боли между ног. И принц, и их сумасшедшая ночь ей точно не привиделись. По всему телу растекались волны странного томления. Ее тело желало продолжения.
Но мозг отчаянно сопротивлялся. А еще в душе она жутко радовалась — смогла ускользнуть из-под носа лучших охотников. Ну что, Лазаж, какую историю ты теперь расскажешь?
И что придумает Коноган Белый Одуванчик в свое оправдание?
И как Волчий принц потащит ее на костер, если весь его непобедимый клан, не смог удержать ее?
Головная боль немного отступила. В приподнятом настроении Аглая быстро переоделась в красивое голубое платье. Сегодня можно не наряжаться в траурные одежды и не изображать из себя злобную Аглаиду.
Аглая расправила складки тяжелой ткани. Неожиданно она почувствовала себя способной сразиться со всем миром. Может, дело в яркой одежде? Спереди ткань была бархатной и расшитой сверкающим бисером. Она перехватывалась на талии широким атласным поясом. Сзади материя была ажурной и ниспадала изящными волнами.
Аглая нравилась самой себе. Бисер сверкал, как вспышки молний на голубом просторе неба. Глаза горели, и на щеках почему-то был румянец.
Вот только шея с двух сторон оказалась изуродована яркими алыми отметинами и корочкой запекшейся крови. Как будто ее пытались обезглавить самыми жестокими способами.
Прикрыв волосами жуткого вида раны, Аглая вышла из спальни. Жутко хотелось есть. Стражники, дежурящие у покоев, удивленно выпучили глаза.
— Княжна?!
— Да?
Тристана и Тобиаса не было, а значит, у нее впервые появился шанс побродить по крепости в одиночестве.
— Н-но… Мы не видели, как вы входили.
Аглая пожала плечами:
— Значит, плохо смотрели.
Стражник покрылся лихорадочными пятнами и опустил взгляд:
— Князь тревожится. Он боится, что вас похитили Волчьи сыновья.
Так и было. Ее похитили. Один из них. Аглая мстительно улыбнулась, представив лицо принца, когда он поймет, что остался в дураках. Жаль, что она этого не увидит.
Но злорадствовать сейчас не время.
— Где мой отец?
— Он, княгиня и княжна Василина недавно вернулись из лагеря. Князь вызвал лекаря и приказал воеводе Денешу собрать отряд. Он хочет ехать… за вами…
А вот этого уже нельзя допустить.
— Так где он?
— Был в Темном зале…
Аглая развернулась и побежала в зал. Стражник еще что-то кричал о том, что ей не позволено ходить по крепости в одиночестве, но Аглая не вслушивалась.
С трудом, но она нашла зал и, не сбавляя шага, влетела внутрь.
— Отец!
— Аглаида? Девочка моя… Но… — Князь поспешил к ней.
— Княжна! — Денеш поклонился, бросая горячий взгляд, который слишком долго задержался на ее груди.
Аглая выгнула бровь. Денеш вызывал у нее все больше подозрений. Почему-то именно от его взгляда ей становилось мерзко. Наверное с ней что-то не так, что-то неправильно. Дамазы едва не изнасиловал ее. Но она и вполовину не ощущала столько омерзения, сколько от взгляда Денеша. Тогда она чувствовала себя скорее разбитой и преданной. А вот сейчас… грязной.
— Милая, что вчера произошло? Ты здорова? Тебя хотели похитить? — Князь говорил так быстро, что глотал части слов.
Денеш подскочил и, не стесняясь князя, схватил ее за руку:
— Только не бойтесь, княжна. Скажите правду.
— Руки от нее убери!
Аглая задрожала от низкого гневного рычания эхом разнесшегося по залу. Словно гром прогремел в горах. Знакомый голос заставил кожу покрыться мурашками, а всю ее задрожать.
Укусы на шее начали пульсировать, нагреваться. От них по телу растекалось что-то горячее и неудержимое.
Аглая медленно обернулась.
