Шеррилин Кеньон - Ашерон
— Пытайте его до тех пор, пока он не решит сказать нам правду.
Ашерон закричал, отрицая свое причастие, и стал драться со стражниками, удерживающими его.
— Отец, нет!
Рисса двинулась вперед. Отец повернулся к ней с яростным рычанием.
— Тебе не удастся спасти его на этот раз. Он замешан в предательстве, и я не позволю этому остаться безнаказанным.
Прерывисто дыша, Ашерон, которого связали стражники, встретился и выдержал взгляд Стикса. Как мог его брат планировать убить того человека, который боготворил землю, по которой он ступал? Он бы продал свою душу, чтобы получить хотя бы малую толику той любви, которую Стикс отвергал с презрением. Однако не было нужды просить о снисходительности. Его отец все уже решил для себя. Только выродок Ашерон может быть предателем, но никак не Стикс. Единственной, кто могла доказать его невиновность, была Артемида. А она лучше умрет, чем открыто признает, что он был с ней в ее храме прошлой ночью. Ашерона вытащили из тронного зала и отвели в тюрьму внизу. И даже тогда он дрался с охранниками на каждом шагу своего пути. Однако этого не хватило, чтобы предотвратить то, что они раздели его догола и приковали к пыточному камню. Гранит заморозил его до самых костей. На камне были кровавые подтеки, частично запекшиеся, и без сомнения скоро его собственная кровь смешается с кровью других, замученных и убитых здесь людей до него. Закрыв глаза, Ашерон попытался подумать о чем, что смогло бы защитить его от того, что ему грозило. Но когда экзекутор подошел ближе, Ашерон точно знал, что ничего ему теперь не поможет и не спасет от пыток.
— Король хочет знать все имена тех, с кем ты встречался.
Ашерон содрогнулся от страха перед тем, что последует дальше, когда он скажет им правду.
— Я не с кем не встречался.
Он положил раскаленный стальной кнут поперек груди Ашерона. Ашерон закричал, когда вдруг понял, насколько это будет невыносимым для него.
Рисса была напугана, когда вернулась в комнату и отдала плачущего сына его няне. Что же ей делать?
В отличие от своего отца, Рисса знала, кто настоящий предатель. Если свидетели, которые видели кого-то высокого, белокурого и похожего на Ашерона, но то это был Стикс. Ашерон ничего не выигрывал от убийства короля, разве что мщение, а он не был таким человеком, который сам напрашивался на это. Не говоря уже о том, что Ашерон никогда не появился бы на людях неприкрытым, особенно в притоне. Если бы даже он так и поступил, то все еще был бы там, отбиваясь от людей.
— Что же ты натворил? — прошептала она сквозь комок в горле.
Почему же он восстал против собственного отца? Но потом она поняла, что история человечества была написана вот такими сыновьями, которые хотели большего и были готовы на все, чтобы этого достичь. И все равно Рисса надеялась, что Стикс окажется выше всех этих интриг. Кто же так отравил его ум?
— Мне нужно найти Артемиду.
Только она могла спасти Ашерона. Рисса уже направилась к двери, но не успела сделать и трех шагов, как двери открылись и появились те же охранники, что арестовали Ашерона.
— Ваше высочество, вас нужно доставить для допроса.
У нее похолодело сердце от этих слов.
— Допроса? Этого не может быть.
Но это было правдой. Окружив ее, они отвели Риссу в оружейную комнату, где ее ждали Стикс с отцом. Она одарила их обоих самым холодным взглядом, на который вообще была способна.
— Что все это значит, отец?
Он никогда не выглядел таким стариком, как в тот момент. Его привлекательные черты стали понурыми от грусти.
— Почему ты предала меня, дочь?
— Я никогда не делала ничего, что могло бы предать тебя, отец, никогда.
Он покачал головой.
— У меня есть свидетель, который выступил и сказал, что ты была с Ашероном прошлой ночью.
Она уставилась убийственным взглядом на Стикса.
— Тогда они лгут, также как и об Ашероне. Я была с Апполоном прошлой ночью. Вызови его и посмотрим.
Лицо Стикса побелело. Так он думал избавиться и от нее тоже. Она не могла поверить в такую непросветную глупость своего отца, когда дело касалось Стикса. Облегчение прочиталось на лице отца.
— Я рад, что они ошиблись, котенок.
Он положил нежную руку ей на лицо.
— Одна мысль о том, что моя любимая дочь отвернулась от меня…
А что насчет его любимого сына? Она посмотрела мимо отца и увидела, как Стикс уставился в пол.
— Ашерон невиновен.
— Нет, дитя. Не в этот раз. У меня есть слишком много свидетелей, которые видели его там.
Почему она не может заставить его увидеть правду.
— Ашерон никогда бы не пошел в притон.
— Конечно, пошел. Он ведь работал в одном из них. Куда же ему еще идти-то?
Куда угодно, только не туда. Ашерон ненавидел каждую минуту пребывания в таких местах.
— Пожалуйста, отец. Ты и так достаточно причинил ему зла. Оставь его в покое.
Он покачал головой.
— Вокруг меня свили змеиное гнездо и пока я не выясню все имена тех, с кем он говорил, я не остановлюсь.
Слезы навернулись у нее на глаза, когда она представила, через какой кошмар они заставят пройти Ашерона. Снова.
— Жрицы говорят, что у Аида есть особый угол для предателей. И я уверена, что имя настоящего предателя высекается прямо сейчас, пока мы говорим.
Стикс отказывался встречаться с Риссой взглядом. Поэтому, она снова посмотрела на отца.
— Все эти годы Ашерон искал только твою любовь, отец. Дожидался того момента, когда ты взглянешь на него без ненависти, которая обжигает всех вокруг. Ему ведь ничего не нужно, кроме доброго слова. А ты каждый раз отвергал его и причинял ему вред. Ты уничтожил сына, который всего лишь хотел любить тебя. Отпусти его, пока ты не сделал ничего непоправимого. Умоляю тебя.
— Он предал меня в последний раз.
— Предал тебя? — спросила она, в ужасе от его слепоты, — отец, ты не можешь в это верить. Все, что он пытался, так это не попадаться тебе на глаза, чтобы ты поменьше его замечал. Ашерон дергался каждый раз, когда всплывало твое имя. Если ты перестанешь быть таким слепым, хотя бы на минуту, то увидишь, что он нелюдим и никогда не предавал тебя.
— Он был проституткой! — заорал он.
— Он был мальчиком, которому нужно было есть, отец. Которого выбросила его собственная семья, и предали те, кто должен был защищать его от всех невзгод. Я была там, когда он родился и помню, как вы все сразу же отвернулись от него. Так ведь? Ты хоть помнишь, как сломал ему руку? Ему было всего два года и он едва умел говорить. Он подошел к тебе, чтобы обнять, а ты толкнул его так сильно, что сломал его руку, как веточку. А когда он закричал, ты ударил его за это и ушел прочь.
