Яду, светлейший? - Ольга Викторовна Романовская
– Я уже говорил с ним, вправил мозги, – Джургас говорил это не мне, а начальнику, словно оправдывая свою мягкость. – Он парень умный, усвоил с первого раза, так что отделался записью в личное дело.
Однако меня беспокоил Марюс Дье. Раненый зверь особенно опасен, бывший придворный маг постарается отомстить тем, кто разрушил его планы.
– Его приговорили к смертной казни, достопочтенная госпожа Дье. Заменить ее могут только на пожизненное заключение в замке Неф. Дье написал прошение королю, результаты пока неизвестны, но одно могу вам обещать: нанести вред ни вам, ни юному Клавелу он не сможет. Найденные вами дарственные помогли вскрыть целый ряд темных делишек.
– Ему было не впервой устранять неудобных людей, – мрачно подтвердил Альгимас и тряхнул головой, отгоняя мрачные мысли. – Однако вернемся к вам. Советую не тянуть с уплатой штрафа. Работы станете отбывать по месту проживания, бесплатно консультировать и лечить всех желающих, активно помогать службе магического контроля, трудиться в местной аптеке. Любая частная практика, даже разовые заказы запрещены. Отсчет работ начнется с двадцать первого октября.
Спасибо, хоть неделю на дорогу дали.
– Не вижу радости на вашем лице! – Как же без ерничества со стороны Джургаса? – Или вас не устраивает обилие слова «бесплатно»?
Торопливо выпалила, пока он не передумал, не посадил ведьму в камеру для исправления характера:
– Благодарю, монсеньор, наоборот, меня все очень устраивает.
– Джургас Гинтас приложил много усилий ради того, чтобы вы остались на свободе, госпожа Дье. – Тяжелый взгляд Альгимаса потушил огонек радости в моей душе, напомнил, кто я и в чьем кабинете нахожусь. – Вы отделались легким испугом за злодеяние, предусмотренное статьей 15 раздела 2 Кодекса инквизиции. И я обязан выяснить, где и при каких обстоятельствах вы получили запрещенные знания, конфисковать у вас гримуары, ингредиенты и прочее, что может впредь использоваться в преступных целях. А также отправить на допрос к менталисту.
– То есть ко мне, – коротко усмехнулся Джургас. – Люблю копаться в девичьих головках!
– Боюсь, конфисковать уже нечего, все лежит под замком в колзийской службе магического контроля. Ингредиенты дал Юргас. Он ими торгует, – вряд ли это новость для инквизиции. – А допрос… – Сделала глубокий вдох. – Давайте! Ради свободы можно и потерпеть.
Полагала, меня отведут в особую комнату или усадят под «подсолнух», вроде того, что стоял в кабинете Линаса, но Джургас попросил расслабиться и ни о чем не думать.
– Это больно?
Приготовилась к невыносимой пытке.
– Когда как, – хрустнув пальцами, нагнал туману Джургас. – Все индивидуально.
Ясно, значит, заору в голос.
Заместитель Верховного инквизитора зашел мне за спину. Он едва успел положить ладонь на мой затылок, как дверь кабинета отлетела к стене с такой силой, будто ее вышибли ногой.
– Стойте!
Напрасно худощавый секретарь пытался помешать Линасу, он оттолкнул его словно пушинку, с решимостью на лице ринулся к столу начальника.
– Я готов ответить вместо нее! – на одном дыхании выпалил любимый. – И за зелье, и за распространение, и за хранение – абсолютно за все. Что нужно сделать? – засуетился он, рыская глазами по кабинету. – Что-то подписать, протянуть руки для кандалов?
– Для начала сесть и замолчать! – рявкнул Джургас. – Или это слишком сложно, мне нужно вас связать и засунуть в рот кляп?
– Все в порядке, Клавел, мы не причиним вашей невесте вреда, – взглядом ободрил бледного Линаса Альгимас, вроде, не рассердился. – Стандартные действия.
Но любимого было не остановить, он задался целью навлечь на себя беду – собственного, чего и боялась изначально.
– В соответствии с параграфом 31 Внутреннего уложения вы не имеете права проводить любое ментальное воздействие без свидетелей и без письменного предписания с обоснованием подобного вмешательства.
Джургас глухо застонал:
– Ну хоть вы, барышня, объясните влюбленному шалопаю, что я не собираюсь превращать ваши мозги в омлет!
И приказал Линасу:
– Обождите в приемной! Потом можете предложение сделать, вы ведь собирались?
– Да, – оторопело подтвердил любимый, растеряв былой пыл. – Не прямо сейчас, но…
– А зачем тянуть? Барышне гораздо приятнее отбывать общественные работы с колечком на пальце. Надеюсь, вы его купили? Если нет, успеете сбегать. Не беспокойтесь, после допроса я напою госпожу Дье-Томаско сладким крепким чаем, он нейтрализует негативное воздействие чар. Ну, мухой!
Линас метнул на меня виноватый взгляд и, понурив плечи, вышел. А я осталась…
Процедура оказалась терпимой, я всего лишь пару раз впилась зубами в нижнюю губу. И чаем меня напоили, как обещали. Вдобавок посоветовали скорее поменять фамилию на более звучную, это о Дье, и вместе с копией новой родословной, где барон и замок в придачу, отправить Вальтеру Клавелу.
– В свете этих обстоятельств он взглянет на вас по-другому, – заверил Джургас. – Любви не дождетесь: железный вояка даже себя не любит, но в завещание впишет, внуков признает.
Чуть помолчав, он хмуро пробормотал:
– Не пойму, зачем ему сдалась Лидия Зидек? Я бы понял, если бы герцогиня, ну графиня, а так… Из чистого упрямства дел наворотил.
В дверь кабинета робко постучались:
– Можно?
Улыбнулась: пристыженный Линас вел себя не в пример тише, чем прежде.
– А, входите, Клавел, – с улыбкой поманил его Альгимас. – Кольцо-то купили? Покажите! Я хоть и старик, в камушках понимаю, знаю, какие любят девицы.
Зарделась:
– Да я могу и без камушков.
– А вот это зря! У женщины должен быть свой капитал, на всякий случай. Ну, что ж вы встали, Клавел? – ворчливо пожурил он Линаса. – Никогда предложения девушке не делали? Эх, молодежь, всему вас учить! Становитесь на одно колено…
– Я согласна! – в нарушении всех правил выпалила ответ на еще не заданный вопрос.
На укоризненные взгляды обоих инквизиторов пояснила:
– Он уже становился на одно колено, в кабинете своего отца, хватит! Да и вдруг, пока Линас нужную позу принимает, слова подбирает, передумаю? Я могу, я ведь ведьма.
– Еще какая! – широко улыбнулся Линас и щелкнул замочком бархатного футляра. – Ну, коли согласна, несчастная, подставляй палец для брачных кандалов, и добро пожаловать в Колзий, для отбытия общественных работ! Учти, приглядывать стану строго, на снисхождение не надейся. И на свадьбу, пока все до гроша не выплатишь, до денечка не отработаешь, не надейся.
Хотела возразить, мол, это мы еще посмотрим, состоится ли она, помолвка меня ни к чему не обязывает, но хитрое начальство любимого потребовало:
– Целуйтесь!
А после хором добавило:
– Совет да любовь!
И денег побольше – из каких таких запасов мне штраф платить? Разве только… А загляну-ка я в гости Юргасу, обменяю конверт с отпущением грехов на денежный эквивалент.
Успокоившись, сложила губы «уточкой». Ну, иди ко мне, светлейший,
