Выбор сердца - Светлана Нецветаева
А перешагнув двойное корневище берез, сразу встретилась взглядом с другими, потрясенными, широко распахнутыми родными глазами подруги.
— Слава, — прошептала Ирина, — Славочка, — из груди вырвался всхлип.
Глава 55
Ян погонял усталого коня, проклиная ленивый прогресс в этом, хоть и благословенном, но отсталом мире. Его девочки нуждаются в помощи, а он не может просто надавить на газ и…
Он дал себе волю, чертыхаясь в сторону ученых, много лет безуспешно предсказывающих, как долго в очередной раз это дьявольская щель будет открыта: несколько часов или несколько дней.
Князь опять замахнулся хлыстом, но уже не так отчаянно, щадя Франта, впереди еще несколько часов пути. Сзади такжепришпорили лошадей Родион и полковник Збруев, преданный друг отца.
Он вообще за прошедшие сутки, позволил себе слишком многое из того, к чему раньше относился сдержанно и осуждал в других. Ярость, буквально поглотила сознание, когда Милен, несчастный парень, прибежал сказать, что Ирина и его малышка Мариэль пропали.
Бартоломей, единственный, кто рисковал в эти сутки сунуться к нему с плохими новостями, хороших не было. Все остальные отсиживались в своих кабинетах. Крысы. Даже начальник охраны не осмелился лично доложить, где находится каждый из шивэйцев. Через помощника передал об исчезновении двоих охранников и пикантную новость о совращении послом молоденькой фрейлины его сестры. Он хотел этой новостью развлечь, отвлечь или разозлить его еще больше? Ян и разозлился, но только на никчемность своей охраны. Как можно пронести два спящих тела через весь дворцовый комплекс и остаться незамеченными?
За последние месяцы свободных апартаментов в Белецкой крепости становится все меньше. Под горячую руку разобрался с теми двумя высокопоставленными сановниками, что осмелились заявиться вместе с шивэйцами, чтобы засвидетельствовать грехопадение дочери кагана. А вот сама Тэмулун его удивила.
Инсценировка побега Яна не обманула. Чтобы это понять, ему не понадобилось даже того мгновения, на которое дрогнуло Иринино сердце. Того мгновения, на которое она усомнилась в его вере в нее. Убедить князя в том, что любимая женщина предала его, мог только тот, кто совсем ее не знал. Как отчаянно она билась за опекунство над Эль, искала ее родственников, спасала его от отравления. Воспоминание о последнем моменте хотелось остановить, но времени катастрофически не хватало.
Ян мерил шагами кабинет, размышляя, какие действия еще можно предпринять, удерживая себя от того, чтобы вскочить на коня и самому мчаться на поиски, когда шум снаружи привлек его внимание. Он распахнул дверь и к нему в кабинет ввалился Сковронский, свалив с ног стражников, несущих охрану у дверей.
Марк имел наглость и смелость заявиться на его порог, где в последние сутки не решался появиться никто, кроме Бартоломея-самоубийцы. Ян, до сих пор не нашедший, на ком мог бы лично выместить страх и гнев, кинулся на него, как на истинного виновника похищения. Силами ли хилого Бартоломея Ильдрасовича, пытающегося не дать князю свершить самосуд или хрипы, в которых подернутое яростью сознание Яна расслышало любимые имена, но Марк остался жив. И впоследствии расположился даже с большим комфортом в камере на верхнем этаже Белецкой крепости, чем та преступная парочка в казематах, что он притащил с собой во дворец связанными.
Родиону, ворвавшемуся вслед за этим в кабинет, предстало странное зрелище: Ян, наконец, абсолютно спокойный, сидел на подоконнике, и потирая сбитые костяшки пальцев, диктовал распоряжения секретарю, Барторомей Ильдрасович строчил их в блокноте, Марк с кровоподтеками на лице, единственный не вписывался в эту деловую картину, отрешенно подпирал стену, сидя на полу.
Родион, только что вернувшийся из приграничной губернии, неторопливо налил в стакан воды из графина, и подал Марку. Потом, кивком указав ему на стул, сел напротив и начал задавать вопросы.
— Так значит, искупление говоришь? — угрюмо сказал Ян, когда Бартоломей, закончив записывать княжеские распоряжения на ближайший месяц, вышел, а охрана увела Сковронского. — В надежде на прощение и великодушие? — в его душе опять разгоралось адское пламя. — А сам-то ты простил бы? — Спросил он двоюродного брата. — Ты же знаешь, каких душевных сил стоили нам всем, бабушке, маме, сестре эти несколько месяцев поисков Мариэль?
— А теперь это случилось снова, — помолчал, так и не дождавшись ответа. — Я многое смогу пережить в жизни, но только если мне будет ради кого жить. Мне нужно вернуть их, брат.
Полчаса спустя, попрощавшись с родными, Ян и Родион, в окружении кавалеристов полковника Збруева мчались в направлении Туровской губернии. Останавливались только чтобы дать лошадям отдых, себя не жалели. Знакомая с детства поляна хранила следы сражения Сковронского с шивэйцами. Седельные сумки, выпотрошенные Марком в поисках перевязочного материала для раненного Желялетдина и веревок для Тэм, все также лежали у корней двух сросшихся берез. Между стволами, посверкивая в вечерних сумерках, дергалась неоднородная рябь. Ян осадил коня и соскочил на ходу, не дожидаясь, когда тот полностью встанет. Даже не оглянувшись на своих спутников, он сделал последние стремительные шаги в сторону медленно растворяющегося в пространстве марева.
Глава 56
Пока Мариэль познавала новый мир с истинно детским любопытством, Ирина изводила себя беспокойством. За ежедневными заботами, навалившимися на нее после возвращения, скрыть его от окружающих было легко, но только не от себя самой. Она не сомневалась, что Ян будет их искать, помнила, как он отчаянно в течение многих месяцев не терял надежду найти Эль. Но боялась, что он ее потеряет, если не найдя в Роси, посчитает их погибшими, и они с дочкой навсегда останутся здесь, в России, где он и не догадается их искать.
Слова старой цыганки, ее отнюдь неслучайной сокамерницы, рассердили ее тогда, а поняла она их только сейчас. Зельда была права, что связь с правильным мужчиной, сделает обоих сильнее. Выбрала сердцем, как та и предсказывала и чувствовала, что часть ее души осталась там, с Яном, но и часть его души она забрала с собой. Именно эта связь делала ее сейчас сильной и не позволяла страхам брать над ней верх.
Как-то Слава сказала, что в любви мы больше всего ценим страдание. Оно приносит сильные эмоции, а они привносят в любовь страсть. Сегодня бы
