Апельсиновый вереск. По ту сторону Ареморики - Вайолет Девлин
Аврелия выбила меч из ее рук, и тот полетел в озеро. По инерции девчонка упала на землю около берега.
— Я даю тебе последний шанс, — женщина сдула с лица прядь светлых волос. Она тяжело дышала, — отойди.
Фейт повернулась к ней, и Элфи увидел ее взгляд. На секунду сердце альва восхищенно затрепетало. На лице маленькой всадницы была написана решительность и бесстрашие. Она не боялась Аврелию, а напротив, рвалась в бой.
Она сорвалась с места. В ее руках не было оружия. Ничего, чем она могла бы защитить свою жизнь. Девочка бросилась на вооруженную Аврелию, рискуя напороться на копье.
— Глупая! — закричал Фонзи. Он с новой силой принялся биться в путах.
Аврелия улыбнулась, как улыбаются лишь победители. Удар, первый вздох и Фейт увернулась. Стремительные движения всадницы спасли ей жизнь. Еще удар, второй вздох, она уворачивается, кончик копья чуть не лишил ее глаза. Третий удар. Фейт перехватывает копье и с ужасающей силой тянет его на себя. Аврелия не успевает среагировать, падает, сталкиваясь с всадницей. Другой рукой Фейт сжимает ее горло.
Они смотрят друг другу в глаза. Секунду, три… а затем Фейт отнимает руку. Ладонь всадницы вся в багровых пятнах.
Элфи хмурится. Аврелия издает хрип, из ее горла хлещет кровь, окрашивая черные доспехи в алый. Фейт отпускает ее. Хьенд падает на землю, в безжизненных глазах женщины тьма.
А девчонка разжимает ладонь. В ее кожу впивается толстый осколок стекла. Она подобрала его около берега и специально вогнала его в ладонь, чтобы в решающий момент перерезать Аврелии глотку.
Цепь, удерживающая всадника, падает к его ногам. Прислонившись спиной к дереву, Фонзи с ужасом смотрит на мертвое тело хьенды. В этот раз Аврелии не помогло даже копье Создательницы.
Она умерла.
Маленькая всадница обхватывает себя за плечи, падает рядом с телом, содрогаясь от беззвучных рыданий. Элфи даже помыслить не мог, что ее боль и страх будут такими… настоящими. Людям порой даже повод не нужен, чтобы лишить друг друга жизни. Кто бы мог подумать, что найдется человек, который так близко к сердцу воспринимает смерть своего врага.
— Извини, — Фейт опустила веки Аврелии и попыталась стереть слезы.
— Почему, Фейт? — всадник подошел к ней, но не рискнул прикоснуться. — Зачем?
В этот момент слух альва уловил тихий звук шагов. Из леса появился еще один всадник. Чужеземец. Сначала он замер, окинув взглядом побережье озера, а затем, тяжело вздохнув, подошел к Аврелии.
— Кого она защищала? — кинув яростный взгляд на Фонзи, спросил он.
— Кевин… — хрипло сказала Фейт.
— Альва, — ответил всадник.
Чужеземец повернулся в сторону Элфи. Тот хотел улыбнуться, но не смог. Уже нет.
— Ясно.
Кевин взял на руки Аврелию и зашел в озеро. Он шел до тех пор, пока вода не начала доставать ему по грудь. Опустив хэллу в едва теплый водоем, он отпустил тело. Аврелия медленно погружалась на дно.
— Да заберет твою душу Пресвятая Морриган. Коль истин был твой путь, Аврелия Лангс, — сказал Кевин.
Фейт перестала рыдать. Ее глаза и лицо покраснели.
— Извини, — теперь она просила прощения у всадника, вышедшего на берег.
— Ты ни в чем не виновата, — он опустился перед ней на колени, потрепав по волосам, — Все произошло так, как должно было.
Восстановив дыхание, Фейт негромко произнесла:
— Элфи сказал, что Авалона жива.
— Правда? — Кевин очаровательно улыбнулся.
Альв фыркнул.
— Я фейри, забыли? Я не могу солгать.
— Молчать и увиливать тебе это не мешает, — остывая, огрызнулся Фонзи.
— А еще он может снять проклятие.
Кевин застыл, поднял голову и посмотрел на альва с интересом.
— Я ничего не обещаю, — сказал Элфи, чувствуя, как по его спине ползет какое-то насекомое, — могу попробовать, но только если вы вернете мои крылья.
— И как нам это сделать? — серьезно спросил Кевин.
— Вам нужно пробраться в замок и найти девушку по имени Этери. Она поможет.
На самом деле Элфи не был уверен, что Этери согласиться им помогать. Но если она хотела вернуться домой, (а, после нескольких дней, проведенных во дворце, любой захотел бы) ей придется отыскать его крылья.
— Чужестранка? — удивился Фонзи. А затем разозлился и пнул ближайший камень. — Нет! Я не собираюсь в этом участвовать!
— Авалона, — напомнил Элфи. Всадник поджал губы.
— Она в замке?
— Схватываешь на лету, — поглумился альв.
— Учти, — Фонзи склонился к нему и прошипел, — если ее там не будет, я убью тебя. И в этот раз никто не придет тебе на помощь.
Фейт содрогнулась, а Кевин взглянул на товарища с осуждением.
— В центре города вы увидите эшафот. Под ним есть тайный проход во дворец, — напоследок сказал Элфи. — Поторопитесь.
Его последняя надежда направилась в Карлеон.
Авалона
— Ты выглядишь изумительно.
От волнения Авалона мяла подол платья цвета лазури. Она не привыкла носить роскошные одежды. Платья, туфли, украшения не смогут защитить ее в случаи опасности. Но по настоятельной просьбе отца всадница позволила нарядить себя, словно куклу.
— Не бойся.
Авалона кивнула и вошла в помещение, в котором пахло фенолом и спиртом. В два ряда тянулись койки, заправленные накрахмаленным постельным бельем. Вдруг сладкий цветочный аромат перекрыл запах спирта. Авалона подняла голову. Это были розы. Алые, чтобы их, розы. Словно свежие пятна крови, они проросли на высоком потолке. В тот же миг Авалона поняла, что ненавидит алый цвет.
— Пошли, — отец встал рядом.
Выбросив из головы ненужные мысли, Авалона пересекла зал и остановилась у самой крайней койки. В один момент ее дыхание сбилось, а губы сжались в тонкую бесцветную нить.
На кровати спала женщина. Некогда короткие темные волосы отросли и теперь завивающимися прядями прикрывали ее грудь. Лицо, болезненно-бледное, как и всегда, оставалось спокойным. Неважно, спала она или бодрствовала, от нее исходило поразительное спокойствие и мягкость.
“Как же так?”,— промелькнула в голове мысль.
— Она нас слышит? — Авалона присела на краешек кровати и нашла руку матери. Пульс настолько медленный, что казалось, еще немного и ее сердце остановиться.
— Нет.
— Он же обещал, — ее голос сорвался.
— Авалона, милая, король не обещал излечить маму, — хмурый голос отца застал ее врасплох. — Он сказал, что не даст ей умереть.
Авалона медленно встала с кровати и повернулась. Ее глаза метали искры, словно два скрещенных клинка.
— Я рисковала головой! Отправилась в империю на тринадцать лет, лишилась семьи! — с каждым словом решимость всадницы росла. — Сбежала из тюремных подвалов, выкрала королевскую реликвию! И для чего? Чтобы услышать:
