Красавица и Ректор: расколдовать любой ценой - Анна Солейн

— Оливер. Оливер, что здесь происходит? Эта девушка…

Я оглянулась, и успела увидеть, как рыжая девушка замерла.

— Олли! Ты должен мне помочь, они хотят выдать меня замуж! Олли! Ты обещал!

Лицо Оливера дрогнуло, он нахмурился, но не успел ничего ответить. Со стороны дверей раздался низкий мужской голос:

— Амелия! Как ты посмела снова сбежать! Ты ведь отлично знаешь, что тебе нельзя в одиночку покидать свои покои!

Даже если бы на голове у мужчины, который появился в дверях, не было короны, я бы без труда поняла, что передо мной — его высочество король Генри Девятый.

Он был высок, почти доставал макушкой до потолка, носил бороду, а глаза у него были такими же зелеными, как у рыжей девушки.

У ее высочества принцессы Амелии, той самой, которая, словам Лауры, ведет жизнь затворницы.

Увидев дверях отца, Амелия ненадолго замерла, а затем юрко, как крохотная рыбка, выкрутилась из рук стражников и бросилась к краю балкона.

Нет! Она разобьется!

Глава 42

Я не успела ничего сделать, потому что хрупкую фигуру девушки в одну секунду окутало золотистое сияние и бережно вернуло на место.

— Мили, ты в порядке?

Король опустил руки, на которых угасали остатки магии, и, разом растеряв все свое величие, бросился к дочери.

— Мили!

— Не трогай меня! Не дотрагивайтся, ты!..

Она отпрыгнула, но король схватил ее за плечи. Хотя здесь скорее подходило бы слово обнял.

— Пусти!

— Мили, ты ведь знаешь, что это единственный вариант? Иначе ты…

Неоконченная фраза повисла в воздухе тишиной. Мили, принцесса Амелия, хрупкая, как цветок, вдруг вся поникла и потухла, опустила глаза. Угрожающим зеленым огнем блеснула подвеска на ее шее.

Я огляделась и успела заметить смущение на лицах стражников и окружающих нас разодетых женщин. Должно быть, король тоже опомнился, потому что вздрогнул, огляделся, а потом снял с плеч тяжелую мантию, подбитую мехом, и накинул на плечи дочери.

— На пора идти.

— Я никуда…

— Мили, — повысил голос король. — Или ты пойдешь, или мне придется вести тебя силой. Ты принцесса — изволь вести себя соответственно.

— Но…

— Мили! — повысил голос король. — Я все сказал.

Глаза Мили сузились.

— Ненавижу тебя! Я все равно сбегу.

Ее фигуру снова окутало золотистое сияние, которое на этот раз совсем не выглядело как воплощение бережности и заботы. Скорее наоборот.

— Ваше величество, — выступил вперед Оливер. — Позвольте сказать…

— О! Оливер! — король разулыбался. — А это твоя… спутница? Ждите меня внизу.

Глаза принцессы впились в Оливера.

— Олли! Ты обещал! Олли!

Принцесса замолчала, и у меня появилось неприятное подозрение, что рот ей запечатали заклинанием.

Я поймала взгляд Оливера, и он едва заметно покачал головой. Подал мне локоть и, дождавшись, пока его величество в сопровождении свиты спустится по лестнице вниз, шагнул вслед за ними.

— Оливер? Оливер, что здесь происходит?

— Тише, — шикнул он, наклонившись к моему уху. — Здесь не стоит это обсуждать.

— Но эта девушка! Принцесса! Ей нужно помочь.

Оливер долго молчал.

— Именно это я и пытался сделать.

— Но…

— Тише, Унни. — Он остановился и взял мое лицо в руки. — Ты помнишь, зачем мы здесь? Помнишь, что скоро закат?

Лицо Оливера было скрыто полумаской с узором, напоминающим чешую, синие глаза смотрели пристально. Он оделся так… чтобы сделать мне приятное? Или это случайное совпадение?

Я скосила взгляд к окнам, свет за которыми уже становился предзакатно ярким.

— Но Оливер…

— Я все тебе расскажу. Но позже. Просто поверь, что принцесса сейчас в безопасности, ей в самом деле нельзя покидать дворец, она тяжело больна. Ты мне веришь?

Разумеется, я ему верила. Не даром ведь я нарядилась в этот костюм аристократки с зачарованными бабочками и пришла во дворец.

Кивнув, я вложила свою руку, затянутую в перчатку, в его ладонь. Мне кажется, или Оливер облегченно вздохнул, когда я это сделала? Неужели в самом деле сомневался во мне?

Когда мы спустились в коридор, мой взгляд снова упал на барельеф с пойманной русалкой, и я отвела глаза. Оливер защитит меня, я в это верю.

Все мои мысли были заняты принцессой и тем, что с ней произошло. Почему она ведет себя так странно? Могу ли я ей помочь?

Возможно, стоило позволить ей спрыгнуть с балкона?..

Мы спустились в бальный зал, и Оливер пригласил меня на танец. Я всего лишь трижды наступила ему на ногу, так что могла собой гордиться.

— Ты прирожденная герцогиня, дорогая Унни, — прошептал он мне на ухо, но я не смогла выдавить даже ответной улыбки.

Успокоилась я, только когда окружающая нас толпа загомонила, расступаясь, наперебой отвешивая поклоны и приседая в книксенах.

Появившийся в зале король снова носил мантию, лицо его было невозмутимым — единственный в зале, он не носил маски. Рядом стояла тонкая и хрупкая принцесса, одетая в нарядное малиновое платье. В золотой маске, закрывающей лицо целиком, с волосами, собранными в высокую прическу — она была похожа на птичку в клетке. Ножа в ее руках, разумеется, больше не было, а тяжелая подвеска пряталась под платьем.

Нас тут же окружили шепотки: «Ее высочество!», «Это принцесса!»

Спустя несколько минут, когда все гости рассмотрели короля и принцессу, бал продолжился.

— Оливер, скоро закат, — прошептала я.

— У нас есть еще час. Его величество всегда держит слово.

Я вся извелась, представляя, как Оливер превращается в зверя прямо в наполненном придворными зале, но,