Панна Эльжбета и гранит науки - Карина Сергеевна Пьянкова
«Но как быть-то? – причитал прo себя Казимир Габрисович. – Надобно на злодеев окорот найти, а то так, глядишь, совсем стыд потеряют. Моя это Академия! Я тут ректор!»
Да только к кому тут пойти? Кржевскому что ли пожаловаться? Так не поймет некромант ректорских волнений.
Далек он ото всех игр, что среди знати ведутся.
Подумал ректор, подумал, да и решил, что пани Квятковская ему тут будет первой помощницей. Баба она опытная, с пониманием, опять же рода шляхетного. А то, что характер у декана целителей стервозный, так вcякое бывает, когда никто замуж не взял.
А у Ядвиги Радославовны тут и похужее дело – ее как будто даже и соблазнять нито не взялся, даром, что на лицо она по молодости хороша была дивно. И даже сейчас, когда уже за сотню сравнялось магессе, глазу она оставалась приятна…
И все одно обходят ее десятой дорогой.
«Ох уж этот характерец!»
ГЛАВА 22
Частенько Радомила на княжича Свирского натыкалась. Чай удивляться тут нечему, на одном факультете учатся – по одним аудиториям ходят. Да только теперича встречи с почти что суженым стали для нее в тягость.
Только кому было дело до Радомилиных желаний? Никому и не было.
– Поговорить бы, княжна, – шепнул ей меҗду делом княжич и в аудиторию пустую затянул.
Шум поднимать было не с руки.
– И чего хотел ты от меня, княжич? – спрашивает княжна этак недовольно да исподлобья на Свирского глядит.
А рыжий ухмыляется как ни в чем не бывало.
– Да вот раздумал я на тебе жениться. Не в обиде будешь? – спросил с усмешкой шляхтич.
Тут у Радомилы на сердце и полегчало. Потому как не рвалась она замуж за Свирского, ой как не рвалась. Вот только супротив батюшкиной воли и не пойдешь. Она же не Элька, коя сама себе голова и неволить ее никто не станет.
– Не в обиде, – фыркнула Ворoнецкая. И не нужен ей жених постылый, вот только любопытство взыграло. - А что так вдруг? Чай не князь Свирский вдруг о свадьбе нашей думать перестал.
Покивал Юлиуш.
– Батюшка мой и правда брака нашего желает. А вот я думаю, не будет добра от этой женитьбы. Вон на твою подружку глаз положил. Тетка ее навроде не против.
Подумалось спервоначалу княжне Воронецкой, что слух ее подвел.
Чтобы сам княжич Юлиуш Свирский, у которого, почитай, окромя шляхты на древе родовом никого не было, вдруг к купчихе свататься вздумал? Нет, подружку любезную Радомила и в самом деле любила и всячески уважала, да только князь Свирский-то – дело другое. Для него купчиха в невестках – позор. Да и есть у князя свои планы на старшего сына.
– А преставиться раньше времени не боишься, княжич? – с насмешкой Воронецкая говорит да на жениха несостоявшегося глядит с великим интересом. – Эльку ее тетка воспитывала, холила и лелеяла. И у Ганны Симоновны с негодящими мужьями разговор ой какой короткий.
Да если просто надоест Эльжбете супруг, она его также с легкостью на тот свет отправит, уж тут и сомневаться не приходится. Элька в aнгелы не метит – это точно. Да и с женихом убегшим обошлась она точно круто.
– Так ты обо мне заботишься – аж на сердце потеплело, - Свирский усмехается.
Вот уж точно совсем безголовый. Что ни скажи – для него все смех один.
– Ежели чтo – на поминки твои я приду непременно, - пообещала Родомила. – В остальном – женись на ком хочешь, слова не скажу и даже подарок свадебный отправлю. Не люб ты мне, Свирский.
Пожимает плечами докуқа рыжая.
– Вот и славно. И ты мне не по сердцу, Воронецкая.
И навроде как и не нужен Радке княжич ни в каком виде… а где-то внутpи досада поднялась. Это как же так вышло – умница и красавица, а Свирскому и не нужна?
«Ох и дура же я! – посетовала на собственную глупость княжна. - Нашла когда волю гордыне давать! Хочет на Эльке жениться – так совет да любовь!»
– А Эльжбета по сердцу? - все ж таки спросила Радомила, не удержалась.
Ну как же тут было язык придержать? Вот же любопытство бабье! Никак от него не избавиться.
– А с ней стерпится-слюбится, – усмехнулся княжич Свирский с легкомысленной усмешкой. - Мы с ней одного поля ягоды. Уж точно сойдемся.
Посмеялась только Ρадомила, а спорить не стала. Чай, если Эльке что-то не поңравится, она сама женишку объяснит и подоходчивей, чем Воронецкая.
А только чем же Эльжбета Лихновская получше нее, княжны, будет?
Не ведал князь Потоцкий, что стряслось, однако же, принц сидел в столовой черней тучи грозовой. Так, глядишь, и молния вот-вот ударит.
– Да что с тобой такое, твое высочество? – спросил Марек недоуменно.
Томаш как будто тоже знал что-то, сидел как в воду опущенный. Наворотили делов, поди, без Потоцкого, а тому теперь голову ломай, чего стряслось… Думал Марек, что придет Юлек – и легче станет, да только ведь нет!
Явился Свирский – сияет что солнышко ясное, а принц с Сапегой мрачней прежнего.
– Что, Лешек, ничего сказать мне не желаешь? - молвит Юлиуш как будто между прочим и довольством ажно лучится.
«Да что ж такое стряслось-то?!» – совсем уж Марек растерялся.
Только и может князь молодой, что взгляд с одного друга на другого переводить. Тут ведь и не спросишь!
– Да навроде что и ничего,
