Мэгги Шайн - Синий сумрак
— Давай только будем надеяться, что она не кроваво-красная.
Они заглушили мотор, вытащили лодку на берег и вступили на тропинку. Максин потерла ладони одну о другую, пытаясь согреться. Свежий весенний вечер и легкий океанский бриз были лишь отчасти повинны в ее ознобе.
Затем она услышала голос. Мужской голос, кричащий от боли.
Это был голос Лу.
— Проклятье! — воскликнула Макс и, схватив факел, со всех ног побежала вперед, чувствуя, что подруга следует за ней по пятам. — Что же я наделала, Сторми?
— О чем ты говоришь? Ты ничего не делала. Он пришел сюда по своей воле.
— Меня не было рядом. Я уехала и бросила его одного, потому что он задел мои чувства, разрушил мой иллюзорный мир. Потому что он не испытывал ко мне тех чувств, которые я хотела бы, чтобы он испытывал. Я уехала в приступе гнева, а Лу сделал то же, что и всегда, — он попытался все исправить за меня. Он отправился на остров в надежде, что сумеет победить вампира и вернуть девочек целыми и невредимыми к тому времени, как я вернусь назад, и тогда я прощу его прегрешения.
Макс притормозила на развилке и, выставив перед собой факел, решала, по какой дороге двигаться дальше.
— Он явился сюда не из-за тебя, — возразила Сторми.
— Ну конечно из-за меня! Если бы не я, он сидел бы сейчас на рыболовецком суденышке, потягивая пиво и развлекая друзей полицейскими байками!
На это Сторми нечего было сказать.
Снова раздался леденящий душу крик, а мгновение спустя они услышали низкий мужской голос. Он говорил негромко, но так мощно, что достигал, казалось, каждого уголка острова, словно усиленный рупором или мегафоном, хотя Максин была уверена, что вампир не использует вспомогательных средств.
— Мисс Стюарт, не нужно заставлять нас ждать. Мне ненавистна мысль о том, что придется причинить боль твоему возлюбленному, но я так и сделаю, если ты не поспешишь.
Макс сжала руки в кулаки, и ее дикий крик разорвал тишину ночи.
Затем раздался смех вампира, многократно усиленный эхом, как смех некоего божества.
Покрепче зажав в руке факел, она со всех ног побежала вперед, пока не оказалась перед роскошным элегантным строением. Поднявшись по ступенькам, она постучала в дверь, которая немедленно открылась внутрь, словно сама по себе. Максин вошла в холл и закричала:
— Где ты, черт возьми, прячешься, подонок?
— Тебе требуется больше звуковых эффектов, чтобы найти дорогу?
— Вот то, что мне требуется! — воскликнула Максин, подскочив к ближайшему окну и поднеся факел к прекрасной занавеске, которая тут же вспыхнула ярким пламенем. Затем она проделала это с другим окном, и с третьим.
— Ты, кажется, не понимаешь, с кем имеешь дело? Сейчас я тебе объясню, — гневно приговаривала она. — Ты сгоришь в огне, сукин сын. Начало уже положено!
Глава 21
Лу слышал вызов, брошенный Максин, и заметил, как злобное выражение лица вампира сменилось сначала изумленным, а потом испуганным.
Боже, эта женщина действительно нечто!
Его женщина. Именно так назвал ее сам вампир, и Лу нравилось звучание этих слов.
Каким же он был идиотом!
Вампир положил на стол аппарат для клеймления скота и другие орудия пытки и втянул носом воздух.
— Она смеет…
— Она смеет многое, — подтвердил Лу. — Если ты хоть пальцем ее тронешь, я заставлю тебя испытать такие страдания, каких ты никогда не испытывал в своей жизни.
Вампир покосился на него.
— Если бы ты имел хоть малейшее представление о моих страданиях, то понял бы, что тебе непросто будет привести в исполнение свою угрозу. — С этими словами он вышел из комнаты.
Лу подергал цепи, которыми он был прикован к стене на манер распятия, но высвободиться ему не удалось. Этот негодяй задал ему хорошую трепку с помощью электричества, и теперь его мускулы напоминали желе. Лу до сих пор дрожал от последствий изощренной пытки. Но, даже пребывая в отличной физической форме, нечего было и надеяться разорвать цепи.
Мгновение спустя вампир вернулся, одной рукой таща Максин, а другой — Сторми. Когда он отпустил девушек, они обе упали на пол.
— Вам очень повезло, что мне удалось затушить пламя. Если бы вы спалили мой дом, то сгорели бы вместе с ним. И вашего друга постигла бы та же участь.
Макс подняла голову и, заметив Лу, вскочила на ноги.
— Лу! — Она подбежала к нему и, обняв за шею, стала покрывать поцелуями его лицо и шею.
Лу мысленно проклял свое тело за то, что реагирует на прикосновения этой девушки, даже находясь в таком плачевном состоянии. И кого он после этого старается обмануть?
Наконец Максин слегка отступила, скользя взглядом своих прекрасных зеленых глаз по телу Лу, по его изорванной в клочья рубашке, не прикрывавшей свежие раны. Прищурившись, она перевела ставший убийственным взгляд на вампира.
— Ты причинил ему боль, ты, гнусный мерзавец. Как ты посмел хоть пальцем его коснуться? Ты хоть понимаешь, кто я?
— Я хотел задать тебе тот же самый вопрос. Знаешь ли ты, кто я? — Он пожал плечами. — Ладно, это не имеет значения. Мисс Стюарт, я не причинил твоему другу непоправимого ущерба. Мне интересно узнать о том, кем являешься ты сама, а, если быть точным, что именно тебе известно и откуда тебе это известно, — и это лишь одна из причин, по которой я захотел видеть вас у себя в доме. — Говоря это, вампир перевел взгляд на Сторми, но тут же снова сосредоточил внимание на Максин. — Ты являешься своего рода… детективом, экспертом по моему виду. Как тебе это удалось?
— Зачем тебе это знать?
Вампир медленно улыбнулся, взял со стола длинный металлический стержень и сделал шаг к Лу, который мгновенно напрягся, предчувствуя новый приступ боли.
Максин загородила его своим телом.
— Я все поняла. Если я не стану отвечать на твои вопросы, пострадает Лу. Отдаю тебе должное, умно придумано.
Вампир кивнул, изумленно глядя на Сторми, которая подошла к нему и, мягко забрав стержень, положила обратно на стол. Когда вампир снова заговорил, он не сводил с девушки глаз.
— Я горжусь своим умением находить слабые места людей. Но читать твои мысли было нелегким делом.
— Меня учили, как блокировать разум от вмешательства немертвых.
Впечатленный таким заявлением, он кивнул.
— А что насчет тебя, малышка? Ты тоже закрывала от меня свой разум?
Сторми посмотрела ему прямо в глаза. Ее собственный взгляд был отстраненно-туманным, словно она в любую секунду могла упасть в обморок.
— Я не знаю, какой из разумов мне прятать. Один принадлежит мне, а другой… кому-то еще.
