Елена Кароль - 000 Иной мир. Филиал ада
Почему-то я поверила Юле сразу и безоговорочно. Следующие несколько дней прошли примерно по одному сценарию. Я преимущественно спала, Юля добросовестно выполняла свои обязанности, раз за разом находя новые и невероятно интересные аудио-книги, которые мы слушали вместе с ней, мама заходила ко мне не меньше десяти раз за день, справляясь о моём самочувствии и рассказывая, какую очередную вкусность будет готовить, а Самаэль обитал на кухне, не вмешиваясь в наше женское общение. К концу второй недели, когда я могла уже самостоятельно вставать, не боясь за свою устойчивость, меня посетил и тщательно осмотрел Захарий Сигизмундович, обрадовал известием, что мой молодой организм вышел в схватке со смертью победителем, и я уже могу выходить на улицу. Естественно лишь в сопровождении, потому что…
— Ваше зрение, к сожалению, восстановлению не подлежит, — в голосе гнома я услышала не только сочувствие и досаду, но и тщательно скрываемую злость. — Ангелам не зря запрещают являть свою божественную суть людям, сетчатка ваших глаз выжжена дотла, а сами глаза странным образом зафиксировали это состояние и почему-то отказывают восстанавливаться, хотя в остальном регенерация работает просто восхитительно. Боюсь, это какой-то необъяснимый наукой магический побочный эффект дара. Мы можем попытаться пересадить вам глаза донора, но и это может не дать желаемый эффект. Я ведь правильно понимаю, что вы нимфа истины?
— Правильно, — я не стала скрывать, что уже знаю о своём даре больше, чем сказала вначале.
— Тогда грустно, но закономерно — вы ослепли навсегда вне зависимости от того, будем ли мы пытаться вылечить ваш недуг или нет. Все изученные мною источники дают стопроцентный прогноз на необратимость подобной слепоты, — с печалью в голосе подтвердил собственные слова профессор. — Зрение слишком легко обмануть. Ваша специализация невероятно редка в наше время, но я общался с коллегами, и они подтвердили мои догадки: вы лишились зрения, но взамен обрели более качественный его аналог. Дар чувствовать истину. Не знаю, что из них первопричина, слепота или дар, сие на текущий день наукой не изучено, но реальность именно такова. И кстати… — профессор смущенно кашлянул и неожиданно признался. — Никогда не думал, что решусь на этот безумный шаг, но я прислушался к вашим словам и подал документы в ГИТИС. Вы правы, хоть под старость лет, но я обязан послушать зов сердца.
Я была настолько ошарашена признанием доктора, что смогла лишь обескураженно улыбнуться. Невероятно… А ведь я уже столько раз корила себя за эти необдуманные слова! Неужели хоть кому-то пригодится мой дар? Я буду только бесконечно рада, если профессор сможет не только поступить, но и самореализоваться! С его самоотдачей, упорством и целеустремленностью — это проще простого!
— Так, смотрю, я смутил вас своим признанием, барышня, — вновь смущенно прокашлялся Захарий Сигизмундович, — так что поспешу откланяться. Присматривать за вами есть кому, пациентка вы исполнительная, так что не буду больше отнимать ваше время. Больничный закроем через неделю, тогда же сможете посетить своего работодателя. Если вдруг появятся какие-либо жалобы или вопросы — сразу ко мне. В ином же случае желаю больше никогда не увидеть вас в стенах нашего заведения, — попытался шутливо сгладить неловкость гном и ушел, прежде чем я нашлась с ответом.
— Оля? Всё хорошо? — в комнату вошла мама. — У тебя что-то с лицом… Доктор расстроил?
— А? Нет, всё нормально, — я попыталась отмахнуться как можно беспечнее. — Говорит, уже можно гулять. Там как вообще на улице? Ещё лето или я всё пропустила и уже зима?
— Лето…
По сдавленному выдоху мамы я поняла, что шутка вышла неудачной. Мама намного острее чем я переживала мою слепоту и сейчас всего мгновение отделяло её от слёз.
— Тогда мы с Юлей идём гулять! — я добавила в тон побольше жизнерадостного энтузиазма. — Но сначала обеда. Что у нас на обед? Чую суп с фрикадельками!
К счастью, у меня получилось отвлечь маму от ненужных переживаний, и мы плавно переместились на кухню. Я помнила планировку нашей квартиры достаточно хорошо, чтобы не считать углы, силуэты собеседников виделись мне бесформенными серыми облачками, а со вчерашнего вечера перед внутренним взором начала проявляться мутная черно — белая картинка окружающей среды. Об этом я пока никому не говорила, желая убедиться в своих ощущениях лично, так что теперь с замиранием сердца ждала, когда же стану "видеть" больше и четче.
Я до сих пор носила пропитанную восстанавливающими отварами повязку на глазах и поэтому точно знала, что вижу не глазами, а чем-то другим, но до сих пор не понимала, чем и почему. Обонять, осязать, слышать, предугадывать и благодаря этому составлять впечатление — одно. А вот видеть, причем не глазами, да ещё и в черно-белом цвете — это уже точно из раздела мистики и необъяснимого. К сожалению, я до сих пор так и не смогла поговорить с Самаэлем с глазу на глаз, чтобы выяснить кое-какие смущающие меня нюансы. При маме и Юле этого делать не хотелось, а сам ангел не проявлял инициативы и вопрос о нашем соглашении так и оставался невыясненным. Но чем дольше я тянула, тем четче понимала, что необходимо взять себя в руки и проявить твёрдость. Нельзя плыть по течению, необходимо брать свою жизнь и будущее в свои руки. Не желаю больше быть пешкой. Это не для меня!
Как я и думала, гулять мы собрались втроём: я, Юля и Самаэль. Юля помогла мне с выбором одежды, старательно описывая каждую вещь, и в итоге на меня надели то самое лазурное платье, в котором я вышла от Патрика. Из обуви мы выбрали балетки, чтобы я даже случайно не оступилась, от макияжа я отказалась категорически, а волосы попросила убрать в самый обычный хвост. Можно. Можно было намарафетиться, как меня учил Патрик, но душа к этому не лежала. Я вообще пока не сильно понимала, к чему у меня сейчас лежит душа, но точно знала одно — чем меньше я буду пользоваться всякими демоническими штучками, тем комфортнее буду себя ощущать. Не спорю, некоторые из них весьма облегчают жизнь, но до сих из моей головы не выходили слова и взгляд одного вредного полуволка. Я больше не хочу, чтобы на меня так смотрели. Никогда. Повязку на глазах мне заменили непрозрачными солнечными очками, на чём сильнее всех настаивала мама. Я понимала её опасение, что из-за своего увечья стану привлекать ненужное повышенное внимание, но сама об этом почти не переживала. На прогулке я буду не одна, а Самаэль сможет урезонить любого зеваку. К тому же сама я никого не увижу. Из квартиры я вышла самостоятельно, поддерживаемая ангелом лишь за руку. Шли медленно, я внимательно осматривала каждую дверь, стену, поворот и ступеньку и мысленно недоумевала, почему всё это вижу. Вижу же! Юля уже давно ускакала вниз, а мы всё медлили. Самаэль не вмешивался в процесс изучения площадки, явно зная больше, чем остальные. Мы зашли в вызванный им лифт и я решилась.
