(Не)зависимость - Терин Рем
А наказали наглую мелочь за ее хамское и неуважительное поведение по отношению к гостям. Кстати, учитывая то, что карман Вини оттопыривал еще один обруч, в ближайшее время нас может ждать еще один занимательный спектакль под названием «Захомутать дракона».
Вечер проходил в уютной дружеской атмосфере и грел мне сердце, после долгой разлуки с родными, но Повелительница Вириэль не была бы собой, если бы не подняла вопрос, непосредственно касающийся ее интересов.
- Алиссандра, я не могу понять только одного, как, уходя в путь к драконам с Инси, ты вернулась без него? Я весь вечер горю желанием услышать именно эту увлекательную историю. Как мой племянник оказался разведенным со своей аиной? - довольно холодно и явно теряя терпение, изрекла эльфийка.
В зале повисла гнетущая тишина, прерываемая только нервным стуком пальцев правительницы о стол.
- Я думаю, наследник Инсиниэль сам, гораздо более подробно и с анализом ситуации, может Вам поведать об этом тетушка, - я специально обратилась к властной женщине фамильярно, чтобы досадить этой старой и глупой шуткой, так же, как она мне, напоминая о моей неутихающей боли.
- Я спрошу, - не смутилась она, - но хочу услышать и твою версию.
- Вы ее услышите, но не здесь и не сейчас, - ответила я, скрипя зубами. Все-таки ссорится с настырной эльфой мне не хотелось.
- Хорошо, мы можем уединиться – это к вопросу «не здесь», но все знать я хочу именно сейчас, - настояла такая обманчиво-хрупкая и изящная женщина, вставая из-за стола, и, всем своим царственным видом давая понять, что следует за мной.
- Я, пожалуй, присоединюсь к вам, - сказала мама, наигранно веселым тоном. - Прошу меня простить, - улыбнулась она гостям, идя вперед.
В мамином кабинете, как всегда, тонко пахло лирионами. Когда-то давно, храмовники разрешили ей взять росток, что для других считается святотатством, и в ее маленьком, но уютном убежище всегда витал нежный аромат священного цветка.
Мы разместились за столом, прислуга принесла поднос с горячим тому (аналог капучино), так любимым мамой и шуром, а к нему большую вазу, полную свежих булочек и пирожков.
Чтобы максимально оттянуть неприятный разговор я долго и со вкусом пила горячий бодрящий напиток, заедая его нежной выпечкой, пока у нетерпеливой эльфийки не кончилась выдержка.
- Ну, все! Хватит делать вид, что ты голодна. Мне уже тошно смотреть, как ты насильно втискиваешь в себя сдобу! Рассказывай, - бескомпромиссно распорядилась она.
- А что рассказывать? То как у меня появились еще пятеро мужей, я рассказала, поведать о том, как это задело наследника? Или о том, как он от обиды напился и отрекся от меня, призвав силу? Вы и сами понимаете, что ни от кого из моих мужчин я не в силах отказаться, так каких еще Вы ждете признаний? – разозлилась я.
- От них ты отказаться не можешь, а от Инси смогла? – безжалостно ударила по самому больному Вириэль.
- Это он от меня отказался, а я просто сочла его поступок разумным. Не хочу ждать, когда он возненавидит меня за те проблемы, что я создаю, - устав сдерживаться разрыдалась я.
- Поправь меня, если я ошибаюсь: ни один из твоих мужей не показался мне глупым или бездельником, поэтому конфликтов у Инси с ними наверняка не было, только его опасения, что наши подданные не примут такой союз правителя, - сделала паузу тетушка, давая мне ответить.
- Угу, - выдавила я, между всхлипами. К своему стыду взять себя в руки никак не получалось, мамины объятия, и ее сочувствие, только усугубляли мое саможаление.
- И нервничать он стал, когда вы направились домой? – уточнила проницательная эльфийка и снова получила мой утвердительный кивок.
- А ты сама, что к нему чувствуешь? Что изменилось после исчезновения брачного тату? – спросила мама, поглаживая меня по спине, в ответ услышав, новую волну моего воя.
- Не расстраивайся. Тебе вредно. Я уверенна, все образуется, - почти угрожающе сказала Повелительница, порывисто вставая с кресла и решительно покидая нас.
Ближе к утру в покоях наследника Инсиниэля.
На широком подоконнике сидел растрепанный молодой эльф, в пыльной одежде, бездумно глядя в окно. Широкой спиной он опирался на откос, а руки сложил поверх согнутых в коленях длинных ног. Можно было бы подумать, что он задремал, если бы не блестящие в лучах рассвета дорожки слез на бледных впалых щеках.
- Долго ты обираешься придаваться упоительной жалости к себе, или все же начнешь думать головой и исправлять свои ошибки? – бесцеремонно спросила вошедшая в комнату женщина, заставляя парня торопливыми движениями стереть предательскую влагу.
- Как это исправить, да и зачем? Она их не бросит, а я как покажу такой клан подданным? Сама видишь, народ волнуется, а тут это… Связь разорвана, все пройдет, - тихо и неуверенно сказал эльф, хотя сердце, душа, все, что составляло суть самого Инсиниэля, болело и страдало той безжалостной мукой, от которой не было спасения и забытья.
- Ты идиот Инси. Наверное, я мало уделяла тебе внимания, но думала, что наставники не зря едят свой хлеб. Если бы ты думал головой, а не тем, на чем сейчас печально восседаешь, то сначала бы выясним международную обстановку, хотя бы потому, то в жены Шиарашшу досталась единоутробная сестра твоей аины.
- И что бы это изменило? - приободрился принц.
- Ты бы узнал, что княжна Салишара приняла еще четверых мужей, глав самых крупных и воинственно настроенных кланов, чем спасла наагинское государство от переворота и сейчас имеет больший политический вес, нежели князь. А супруга императора Виарона, устав от его бесчисленных измен приняла еще двоих мужей, и объявила себя правящей императрицей, и народ ее поддержал, несмотря на то, что она эльфийка. Мир изменился Инсиниэль и эльфы тоже не остались в стороне. Сколько осталось моногамных союзов в нашем государстве? Не знаешь. Менее двадцати процентов и те уже просто не в том возрасте, чтобы что-то менять, или аины.
Все резко вспомнили заветы Пресветлой, о том, что жена
