Клеймо Солнца (СИ) - Анна Пауль
— Я вижу…
— Не смотри, — вдруг шепчет он. — Никто не должен догадаться. Притворись, что не видишь.
Я удивлённо распахиваю глаза.
— Притворись? — повторяю растерянно.
Дэннис подходит ещё ближе, и мы оказываемся едва ли не на расстоянии вытянутой руки, смотрим друг на друга несколько долгих мгновений, а в моём сознании мелькают обрывки фраз, которые Дэннис произнёс раньше: «Ты в порядке?» «Выпей, станет легче, а потом продолжим». «Если у тебя какие-то проблемы с законом, меня это не касается. Я не обижу». «Кто ты такая?» А затем в голове вновь возникает мысль, которая уже приходила ко мне прежде. И не один раз. «Даже Фортунат, даже моя бабушка не смогут меня спасти. Никто не придёт и не заберёт меня домой. Я здесь одна».
— Помоги мне, — шепчу я неожиданно для самой себя и делаю шаг, сокращая последнее расстояние между нами.
Впервые я не стараюсь скрыть страх и одновременно каплю доверия к единственному из тальпов, который, возможно, сам того не ведая, подарил мне надежду на спасение.
— Пожалуйста, помоги, — повторяю я, как молитву.
В чёрных бездонных глазах отражается такое же смятение, какое, должно быть, и в моих собственных. Дэннис открывает рот, но так ничего и не произносит. Просто смотрит в мои глаза прямо, и в его вдруг мелькает откровенная боль.
— Сделаю, что ты попросишь, — шепчу я. — Могу попытаться исцелить твоё тело. Я чувствую клетки. Они не могут восстановиться. Я сделаю всё, что смогу. Сколько бы энергии не потребовалось.
Он должен мне поверить, потому что, если он мне поможет, то я буду молиться и дарить ему энергию до изнеможения, лишь бы исцелить старые раны Дэнниса.
Я касаюсь его большой ладони и прячу её в своей. Дэннис переводит взгляд на наши руки, а потом вновь смотрит на меня широко распахнутыми глазами. Так, как будто не верит не только мне, но и себе самому. В следующее мгновение кажется, что он отыскивает в моих глазах какой-то ответ, потому что его собственные темнеют, хотя, казалось бы, это невозможно…
Внезапно тот мрак, который я уже чувствовала однажды, вновь завораживает меня. Свет, что льётся из груди Дэнниса, будто оживает от моей близости. Раньше я думала, что причиной служил кулон, источающий тепло. Как и в прошлый раз, свет подчёркивает густоту темноты, и лоснящиеся нити снова переплетаются с ослепительными лучами. Ничего этого нет в реальности — только в наших тонких телах, невидимых глазу, но таких, что мы ощущаем их каждой частичкой души, однако темнота и свет танцуют вокруг меня, перетекая друг в друга, как части одного целого. В прошлый раз я слышала чужой голос в моём сознании. «Не бойся, — шептал он. — Не впускай», — требовал отчётливо. Сейчас я не слышу ничего. Только чувствую. И меня это пугает.
Я поспешно убираю руки, но отвести взгляда от Дэнниса не получается.
— Ты можешь мне доверять, — произносит он явно с трудом. — Я не брошу тебя на произвол судьбы. Но ты будешь слушаться меня во всём. Иначе нам обоим не спастись. Ты понимаешь? — он легонько встряхивает меня за плечи, но я даже не сопротивляюсь.
— Хорошо, — соглашаюсь я. — Буду…
Вдруг за преградой раздаётся какой-то шум. Я перевожу взгляд, но вижу там только Коди. А потом до меня доносится знакомый голос, способный повергнуть меня в ужас… Плечи начинают сотрясаться, и я едва слышно шепчу:
— Он идёт сюда. Мучитель.
В следующее мгновение я забиваюсь в угол, а Дэннис выбегает из комнаты. Перед преградой замирает Коди. Он заметно дрожит, почти, как я, словно ему холодно.
— Ей пришло какое-то сообщение, и она просто убежала! — восклицает он. Голос звенит от напряжения. — Что ты делаешь? — в ужасе обращается он к Дэннису, пока тот делает что-то непонятное со странными предметами на столе.
Они оба одновременно переводят взгляд на меня, когда надо мной гаснет свет.
— Не ошибся, — облегчённо выдыхает Дэннис.
— Что за чёрт… — но Коди недоговаривает: за преградой появляется Бронсон. Он выбегает вперёд, а за ним врываются двое других. Мне требуется всего несколько секунд, чтобы узнать в них Алана и Сьерру.
Волосы генерала взъерошены, огромные руки беспорядочно болтаются. Он останавливается перед Дэннисом и произносит:
— В Третье крыло едут динаты.
Чего именно я боюсь? Оскорбления жестокости, боли? — Плена…
Прежде это слово звучало только в страшных сказках, которые рассказывала бабушка и другие авгуры у Цветного костра по ночам. Но теперь плен становится реальнее, чем когда-либо, и в моём сознании звучит ещё одно пугающее слово — неизвестность…
Не представляю, чего ждать. В какой момент передо мной появится Мучитель. Какую новую боль мне причинит. Что обо мне узнает и как будет использовать это против меня…
Я боюсь неизвестности, боюсь, что буду погибать медленно, чувствуя боль одиночества во всех её ужасающих оттенках — в тишине, нарушаемой лишь криком Мучителя. Пока я не забуду, как зовут моих ближних. Пока не забуду собственное имя…
Моё сердце стучит так громко, что наверняка его слышат даже тальпы. Тело бросает в дрожь, когда Мучитель приближается к преграде и смотрит прямо перед собой. Здесь темно, а как я уже поняла, в кромешной темноте тальпы, как и мы, едва ли что-нибудь видят. Однако непросто успокоить неровное дыхание, чтобы оно не выдавало моего присутствия. Мне кажется, словно Мучитель способен даже сквозь преграду и темноту не только отыскать меня, но и увидеть мою душу, узнать все слабости и страхи.
Дышать трудно. Дэн бросает в мою сторону напряжённые взгляды, пока Мучитель вглядывается в темноту.
— Кто именно едет в Третье крыло? — спрашивает Дэннис, и генерал отвечает:
— Нефрит.
Что это? Или кто?..
Дэннис облегчённо вздыхает.
— Могло быть и хуже. Главное, что не Фельдграу.
Я не понимаю в их беседе ни слова.
— Насчёт него не беспокойся, — задумчиво говорит Бронсон. — В этот день динат будет выступать в Эпицентре. Меня волнует то, что правительство вообще решило прибыть с проверкой. Уж не знаю, кто подкинул им такую идею. Есть предположения?
Мучитель оборачивается к Дэннису.
