Кошка в сапожках и маркиз Людоед (СИ) - Лакомка Ната

Я взяла за правило три раза в неделю пропадать в городской библиотеке, просматривая снова и снова записи, относящиеся к событиям семилетней давности. Вместе с Ноэлем мы снова и снова расспрашивали Юджени о том, что происходило с ней и Шарлем до рождения Марлен. Я побеседовала со всеми, кто в ту пору общался с семьёй Огрестов, и даже написала доктору Каннингу, когда возобновилась почтовая рассылка.

Ответ от доктора пришёл за пару дней до свадьбы Надин – письмо мне привёз Тутур, и я прочла несколько строчек, где доктор выражал недоумение по поводу расспросов о давней трагедии и кратко сообщал, что все документы он оставил в Шанталь-де-нэж, когда уезжал, и подробностей за давностью уже не помнит, просит простить и не беспокоить.

Другого ответа я, собственно, и не ждала. Но письмо доказывало, что доктор жив и здоров. А вот куда пропал господин Монтеро, бывший аптекарь? Который, как утверждал Ноэль, разбирался в колдовстве?.. Родственников вне города у него не было, а те что жили в Шанталь-де-нэж после побега ни разу не получали от него весточки. Аптекарь как в воду канул, и это было подозрительно…

Но ответов на вопросы не находилось, и я решила сделать перерыв в разгадывании загадок прошлого. Хотя бы на день свадьбы. И за день до неё. Потому что мне требовалось душевное спокойствие и равновесие, чтобы приготовить королеву всех сладких пирогов и тортов – торт под названием «Стройное звучание».

Разумеется, слово «стройное» не имело никакого отношения к стройности фигуры поедавшего этот торт. Название указывало на то, что все вкусы в этом кулинарном шедевре были идеально сбалансированы, и божественные вкус и аромат создавались без добавления дорогих пряностей или редких ингредиентов. Истинное величие лишь в простоте, не так ли? Я надеялась, что книга знает, что советует, но ещё её выбор нравился мне и тем, что торт «Стройное звучание» идеально подходил для свадебной выпечки. Его можно было сделать и в два яруса, и в три, да ещё посадить на макушку марципановые фигурки, не боясь, что торт провалится в сединке, как провалился бы, к примеру, бисквит. И в то же время, это был самый нежный торт из всех, что мне когда-либо приходилось пробовать.

За день до праздника я с самого утра приступила к приготовлению своего сладкого подарка.

На водяной бане подогревалась смесь яиц, муки, шоколада, молока, сливочного масла и мёда – всё самого лучшего качества! Потом в горячую смесь добавлялись сода и винный камень, и тут надо было следить, чтобы вспенившаяся основа для теста не вылилась на плиту.

Потом в эту нежную пену насыпалась мука, и замешивалось тесто – маслянистое, плотное, ароматное и блестящее, как свежая плитка шоколада.

Я раскатывала тончайшие коржи, а Лоис выпекала их – очень быстро, по пять минут каждый. Не слишком утомительная работа, но теста я приготовила много, и когда коржи были готовы и сложены в три аккуратные стопки, моя помощница чуть не падала от усталости.

Крем я делала из свежайших сливок, сливочного масла и сахара, в котором перед этим неделю держала ванильные стручки, чтобы сахар пропитался запахом ванили.

На сборку торта у меня ушло два часа, притом, что марципановые фигурки я сделала заранее и хранила их в наглухо закрытой металлической коробочке. Но, наконец, это чудо было готово – огромный трехъярусный торт в облаках белого крема, украшенный белоснежными меренгами и сахарными розами, а на самой вершине красовались два белоснежных лебедя, чьи шеи были оплетены голубой лентой. Настоящее произведение искусства.

Вечером торт со всеми предосторожностями был доставлен в дом жениха, где планировалось торжество, а я с чистым сердцем приняла ванну и уснула сразу же, как только донесла голову до подушки.

Утром я проспала, и вскочила в половине восьмого, в ужасе уставившись на часы. Венчание было назначено на девять, и я рисковала опоздать. А Надин просила, чтобы я непременно сидела в первом ряду. Я надела синюю кофту и жёлтую юбку, в которых встречала Двенадцатую ночь (платье, подаренное Саджоленой предполагалось надеть непосредственно на свадебное торжество), и побежала вниз, на ходу закалывая шпильки.

- Как выспались, Кэт? – встретил меня внизу милорд Огрест. – Я вас жду. Марлен, Жозефина и Лоис уже ушли в церковь.

Он был в праздничном тёмно-синем камзоле и как раз надевал меховой плащ.

- Почему вы меня не разбудили? – упрекнула я маркграфа, надевая пальто и шапку. – Я даже не успела причесаться как следует.

- И хорошо, - ответил он с улыбкой.

- Хорошо? – возмутилась я. – Хорошо, что я буду сидеть у всех на виду вот с этими вот кудряшками над ушами?

- Очень миленькие кудряшки, - сказал он и коснулся моих волос. – К тому же, Кэт, дайте Надин хотя бы шанс быть самой изысканной на своей собственной свадьбе. Я не говорю – самой красивой, потому что вы всё равно красивее всех.

- За такие слова мужчин надо штрафовать, - сказала я притворно-строго, но чуть не покраснела от удовольствия, потому что какой женщине не будут приятны комплименты её красоте?

В церковь мы не опоздали, но примчались в последнюю минуту. Только мы с милордом Огрестом успели сесть на отведённые нам места, как зазвенели колокола и вышел священник в парадном облачении.

Церковь была украшена еловыми лапами и голубыми атласными лентами. Горели свечи, и пахло воском и свежестью снега. Выбежала Марлен – в синей шубке, с распущенными волосами из-под белой меховой шапочки, и вместо цветов разбросала из корзинки разноцветные конфетти.

Появились жених и невеста – он в сером камзоле, она – в белоснежном платье и кружевной фате. Разумеется, оба были в меховых накидках, потому что зима пока не думала сдаваться и уступать весне свои позиции, но это ничуть не портило торжественности момента.

Невеста светилась от счастья, жених был серьёзен и горд. Мы все встали, приветствуя эту пару, а милорд Огрест незаметно взял меня за руку, нежно пожав.

Началось таинство венчания, священник читал молитву, жених и невеста опустились на колени возле алтаря, мы сели обратно на скамьи, но Огрест продолжал удерживать мою ладонь в своей.

- Кэт, - позвал он шёпотом, - как бы мне хотелось увидеть вас такой же…

- Не начинайте, - быстро шепнула я в ответ и сделала вид, что полностью увлечена церемонией.

Марлен подала священнику два колечка на хрустальном блюдечке, торжественно заиграл орган, а Ноэль всё держал меня за руку, не отпуская, поглаживая мои пальцы.

Когда венчание закончилось, и молодожёны пошли к выходу, принимая поздравления справа и слева, Надин ухитрилась передать мне свой букет. Я взяла его машинально, совсем позабыв о свадебной примете – букет невесты получает та, которая в этом году выйдет замуж.

- Думаете, вы неслучайно получили букет невесты, Кэт? – тут же замурлыкал мне на ухо Огрест, прижимаясь ко мне в толпе гораздо ближе, чем следовало.

- Надин сама мне его отдала! – шёпотом ответила я.

- Но вы взяли...

Когда мы вышли из церкви, я схватила Огреста за руку и увела в сторону кладбища, пока остальные были заняты женихом и невестой, которые садились в сани, украшенные лентами.

- Послушайте, месье, - сказала я, волнуясь, - я ведь говорила вам, что личная жизнь для меня невозможна. У меня другой путь.

- Не понимаю, почему вы говорите об этом так настойчиво, - Огрест улыбался, и было видно, что он ничуть не верит моей настойчивости.

- Ноэль, пожалуйста, поймите, - убеждала я его, - это не кокетство с моей стороны. Ни в коем случае. Просто… я вам, правда, не пара.

- Намекаете, что я недостаточно хорош для вас? – он улыбнулся ещё шире, и я лишь вздохнула, посетовав про себя, какими твердолобыми бывают влюблённые мужчины.

И какими глупыми бывают влюблённые женщины…

Потому что мне нельзя была допускать всего этого – прикосновений, тайных и волнительных рукопожатий, взглядов и ласкового шёпота… И поцелуев… И даже этот букет…

- Кэт, - Огрест обнял меня за талию, притягивая к себе, - единственным препятствием может быть только ваше замужество. Но вы ведь не замужем?