Аристократы - Леона Хард
Бастард раздери, а если он узнал, что ребята наркотики курили возле клуба, да он живьем сожрет!
Я говорила, что Колдун не от мира сего и постоянно молчит, вот по этой причине он и молчун. В мыслях, наверное, смеется постоянно — успокаивается человек с наркотиками, говорит с интерната подобным образом расслаблялись. Мне не жалко, главное не в кровь себе гадость заливает. Это просто чуть сильнее сигарет.
Но если Хаски узнает…
Я слышала чистосердечное признание имеет свои плюсы для приговоренного.
С этой дурацкой мыслью припарковалась возле указанного места — бело-голубое трехэтажное здание, огороженное небольшим забором. Возле поста со шлагбаумом руки в бок стоял Хаски и переговаривался с Польски. Оба жмурились от яркого солнца и на меня пока не обращали внимания. Они вероятно не спали всю ночь и половину дня. Мужчины разговаривали тихо, но видно на очень серьезную тему, как-то вдумчиво, морщины иногда уродовали их лица.
Меня заметили, когда я подошла на расстоянии метров трех.
— Добрый день, — вымучила из себя небольшую улыбку и посвятила ее плечу Хаски, обтянутому грязной футболкой. Мистер чистюля совсем выжат, если не обращал внимания на внешний облик.
По очереди со мной поздоровались. Польски прошел первый к посту, сунул туда пачку документов и тихо переговаривался с охранником.
— А куда мы? — поинтересовалась у руки Хаски. В глаза ее владельца смотреть не хотелось, слишком всегда сложно, проще с его частями тела общаться.
— Внутрь, — логично. И слова не добавишь, хотелось блеснуть юмором. Но судя по тону голоса ему не до шуток, и я смолчала.
Что могло случиться? Мы вчера со Шмонтом возвращались и с девочками по домам, а парни-Бастарды остались возле Рая. И может нашли наркотики у Колдуна? А сколько светит за употребление!?
Ощущение будто через рот надули гелия, и я внутренне вздымаюсь, вздымаюсь, и вот-вот либо начну ржать не своим голосом или взорвусь от неизвестности. Где я сплоховала?
Сумку забыла взять с паспортом и руки деть не куда. Стояла дергала сарафанчик за подол, как маленькая девочка.
Пудель подозвал к пункту и велел нам двоим с Хаски расписаться.
После этого нас пропустили на территорию, и мы пошли мимо припаркованных по бокам автомобилей, мимо одиноких небольших деревьев ко входу в здание.
«Охранный пункт № 43 по Центральному округу г. Арзонт»
И чем они занимались эти охранные пункты? Если память не изменяла, они следили за общим благосостоянием города, за мелкими ворами и проститутками не бегали. А если крупная партия каких-нибудь наркотиков путешествовала по городу, они за это взялись бы. Да я же просила без наркотиков хотя бы!?
Пока шли по однотонному, голубому коридору, в ужасе продолжала сжимать платье пальцами и мысленно обливалась холодным потом. Хоть здесь и работали кондиционеры было жарко. Шея от распущенных волос запотела. Польски шел впереди, мы с Хаски сзади. Возле одной из железных дверей в глубине первого этажа Пудель остановился, постучался и, не дожидаясь разрешения, зашел.
Перед нами дверь раскрыл. Я хотела зайти, но нет, Хаски зашел первый, а ничего, что я девушка? Какой из него джентльмен? Бесит. Руки раздраженно скрестила под грудью, не дождешься доброго отношения к себе.
Но если рассматривать с точки зрения военного он сейчас правильно поступил. Первый человек — всегда мишень, у второго есть шанс вырубить нападавшего в это время.
Ладно, уберу придирку.
Окинула серое, убогое помещение равнодушным взглядом. Один мужчина в серой форме в кепке почтительно поклонился нам, я едва заметно тоже кивнула. Зачем нам кланяться?
Еще двое мужчин-работников за темно-синим столом располагались на стульях, а на против них — парень. Его лохматая голова слегка наклонена, шевелюра закрывала лицо и тело. Осужденный?
А я здесь зачем? Впервые посмотрела на Хаски прямо, но он в этот раз проигнорировал вопрос, следил за действиями Пуделя.
Тот выудил из кармана джинсов увесистый кошелек или что это у него и положил на стол рядом с одним из охранников.
— Просьба покинуть место, — холодно отдал приказ Польски, бедром оперся о стол в ожидании исполнения.
Один из мужчин приподнялся неловко отодвинул стул, второй остался сидеть. Последний, ослушавшийся приказа, заговорил:
— Нам запрещено покидать место расследования и заключенного.
— За это дело я несу ответственность, — ответил Польски.
Я не поняла!? А кем это у нас работает Польски? Я, конечно, понимаю фамилия имеет значение. Но похоже здесь фамилия даже Хаски не имела значения, именно поэтому здесь и находился Польски. Это он нас сюда провел.
А теперь главный вопрос, что это за дело? Я оглянулась еще раз на заключенного. Так: длинноватые волосы, человек без сознания, ноги, руки как и у всех, худощав немного. Подошла ближе, присела слегка, чтобы заглянуть человеку в лицо. Голова покачнулась в сторону, и я рассмотрела губу проколотую.
— Захар? — удивленно вырвалось, пальцами схватилась за его подбородок и подняла вверх. — Захар!
Потрясла лицо туда-сюда.
— Руки убери, — услышала сзади, за плечи меня оттащили в бок, переставили, как фигурку на шахматах, без особого использования силы.
Хаски занял мое место, взял Захара за лицо, сжав его щеки. И правой рукой пару раз ему пощечин надавал. Я вцепилась когтями в запястье Хаски, я их отрастила слегка после того, как стала опять Аристократкой.
Дмитрий перестал бить по лицу и озвучил:
— По другому его не привести в сознание, — пришлось насильно убрать свои руки от его.
— Можно с меньшей силой, — пояснила и отвернулась, лишь бы не видеть. Через пару шлепков Захар очнулся и прокашлялся.
Проморгался и на нас посмотрел.
— Что это значит? — спросила у Хаски и Польки одновременно.
— Присаживайтесь, — указал Санек на пустовавшие два стула, где раньше сидели
