Ледяное сердце. Проклятие Драконов (СИ) - Алексеева Ирина Сергеевна

— Последний вопрос, — оттягивая неизбежное, произнесла я. — Кого вы видите отцом моего ребенка?

— Ребенка? — рассмеялся эльф. — Их должно быть много. Чем больше, тем лучше. Род Кьярн должен продолжаться. Отцами будут те, кому больше повезет. Но пытаться, поверь, будут многие.

— Так вы… — у меня не было слов, чтобы описать ту смесь ужаса, презрения и негодования, что вызвало во мне признание темного, но если до этого я сомневалась, оставлять ли его в живых, то после такого заявления приняла окончательное решение.

Эльф любовно водил пальцами по ошейнику, будто хотел в полной мере насладиться моим ужасом и полной беспомощностью, и я сжала руки в кулаки, собирая силы для последнего удара.

Я могу понять, что для шанар это вопрос возвращения былого величия и возможность вновь обрести крылья, ведь они истинные дети воздуха, и без полетов им действительно пришлось пережить трудные времена. Но понять и оправдать — два разных понятия. Они дали разум Драконам, поделившись с ними собственной мудростью, но вины их созданий в этом нет ни капли. И уничтожать целую расу ради искупления собственных грехов — путь, ведущий в бездну, что наглядно показала недавняя война. Все стороны понесли потери, все в той или иной степени пострадали, а Сумеречные Драконы были истреблены полностью в ходе жестоких научных экспериментов.

Помещение перед глазами заволокло тьмой, так сильно я была зла на сложившуюся ситуацию, на обстоятельства и на то, ради чего моя семья пожертвовала жизнью. Мне всегда казалось, что коварные пернатые каким-то образом обманули моего предка, заставили его поверить в величие конечной цели, иначе стал бы наследник ключевой крови создавать свое чудовищное оружие.

Нет, я не могу позволить этим безумцам использовать меня для своих целей. Поисковик, невидимый для наводнивших поместье магов, четко показал мне каждое живое, пульсирующее сердце. К моему удовлетворению, в одной из комнат обнаружился и кукловод. Он беспокойно мерил шагами помещение, ожидая, видимо, когда со мной будет покончено. Интересно, не он ли первый претендент на отцовство? Хотя, судя по довольно сильной и яркой ауре, он не так прост и довольно сильно отличается от прочих шанар, что навело меня на другую мысль — возможно, это и есть их королева. Что ж, ей же хуже.

Все произошло в какие-то доли мгновения. Расправив ошейник на ладони, темный шагнул ко мне, намереваясь застегнуть артефакт, снять который можно лишь путем отсечения головы. Я отклонилась, выигрывая себе жизненно-необходимые мгновения, и сила, что все это время концентрировалась в кончиках пальцев, выплеснулась с мощью выпущенного арбалетного болта. К сожалению, каратель оказался быстрее. Метательный нож серебристой рыбкой промелькнул в воздухе, метя в сердце, и безошибочно нашел свою цель за миг до того, как во все стороны от меня пронеслась волна магии смерти. Стул опрокинулся, и, едва не потеряв сознание от боли, я чуть наклонилась вбок, чтобы не упасть на собственные руки, ломая их.

Несмотря на то, что сила магического выплеска была поистине чудовищной, мне довольно точно удалось скорректировать траекторию таким образом, что никто за пределами поместья не пострадал. Прокатившись по всем помещениям, смертельная волна взорвала каждое сердце, попавшееся ей на пути, а тело обратила в прах. И с грохотом упав на пол, я увидела рядом с собой горсть пепла — все, что осталось от темного эльфа. В нескольких шагах от него приземлился совершенно не пострадавший ошейник полного подчинения, но надеть его на меня уже было некому. Приземление пришлось на плечо, и я зашипела от пронзившей все тело боли. Стул, к сожалению, от падения не сломался, но одна из ножек расшаталась, так что как следует вдарив по ней ногой, я заметно ослабила веревки, стягивающие мои лодыжки. Уговаривая себя не терять сознание, потому что из груди все еще торчал нож карателя, я кое-как освободилась. Не знаю, сколько прошло времени, но судя по тому, что вокруг все еще было светло — не так уж и много.

Когда с рук упали веревки, я, пошатываясь, поднялась на ноги и уставилась на нож, не зная, как поступить. Если вытащу — истеку кровью. Если не вытащу — с такими украшениями тоже долго не живут. Но короткая рукоять торчала немного странно, будто бы под углом, и, прислушавшись к собственным ощущениям, я поняла, что не так плохо себя чувствую. Положившись на волю Никсы, я схватилась за оружие и потянула. Боль показалась несколько приглушенной, но, возможно, я просто уже умираю? Лезвие, короткое и острое, было окрашено кровью. Значит, проклятый шанар все таки не промахнулся. На мундире тут же расплылось темное пятно, и от осознания, как глупо все в итоге получилось, губы невольно изогнулись в усмешке. Но, по крайней мере, мои враги также обезврежены. Не будет больше в Алассаре представителей рода Кьярн, никто не создаст новых ларков, не развяжет очередную войну, хотя после случившегося, я уверена, Драконы разорвут все договоренности с Солнечной Долиной.

Я стояла, ожидая, когда же меня накроет тьма, и сознание погрузится в нее, как в нежнейший кокон, но рана, кажется, даже кровоточить перестала. Отложив в сторону нож, я начала расстегивать мундир. Пальцы, к которым еще не полностью вернулась чувствительность, слушались плохо, однако, справившись и отогнув правый край, я увидела то, что спасло мне жизнь. Один бок ящерки там, где по ней скользнул нож, был поцарапан, но так удар пришелся практически по касательной. Снимать рубашку, на которой расплылось пятно крови, я не стала, и без того уверенная, что там всего лишь глубокая царапина. Ничего смертельного. Что ж, хоть в этом Император оказал мне милость. Покачав головой, я подхватила со стола нож, который мог бы стать орудием моего убийства, и сунула его в ботинок. Оставлю на память.

Подойдя к распахнутому окну, я выглянула наружу. Впереди, насколько хватало глаз, простиралась бесконечная гладь моря. Изредка по ней пробегали белые пенные барашки, но в целом день выдался практически безветренный. Вдохнув полной грудью наполненный солью воздух, я отвернулась от окна и вновь раскинула следящую паутинку. Кроме меня, живых в этом огромном доме не осталось. И мне тоже пора убираться. Прихватив валяющийся на полу ошейник, чтобы впоследствии уничтожить его, я направилась к выходу.

Я вышла на улицу и, пройдя сквозь густо заросший, явно неухоженный сад, поняла, что голоса, доносившиеся до меня, были дальше, чем показалось. Поместье располагалось довольно уединенно, и до самого горизонта тянулась линия побережья. Наверное, заговорщики специально выбрали такое место, чтобы не привлекать излишнего внимания к своим манипуляциям. Мне это тоже было на руку. Покинув негостеприимный дом, я аккуратно прикрыла за собой высокие кованые ворота и направилась к берегу, в сторону, противоположную той, откуда слышались призывные крики торговцев. Видимо, где-то здесь неподалеку городской пляж, а вместе с ним и торговые ряды, где можно купить все необходимое для комфортного отдыха. Пройдя вдоль ограды и повернув за угол, я обнаружила небольшой пирс, возле которого были привязаны две лодки. Они мерно покачивались на волнах, и вода шумно плескала о деревянные борта. Жаль, что это не то, в чем я сейчас больше всего нуждаюсь. Вновь застегнув мундир на все пуговицы, чтобы не привлекать лишнего внимания видом крови, если мне вдруг кто-то встретится, я отправилась дальше, туда, где морская вода с шуршанием наползала на песок.

В Бракоре, где я прожила часть своей жизни, тоже было море, и бывали моменты, когда я спускалась по скалистому берегу к самой воде и часами смотрела, как волны ласково гладят отшлифованные за долгие столетия камни, с тихим шепотом то приближаясь, то отступая. Но это было чужое море, и мне всегда хотелось побывать на своей истинной родине — Сумеречном Континенте. И вот, мечта исполнена. Здесь все казалось иначе. Вместо скользкой гальки — шелковистый на вид песок. Вместо дурманящего запаха цветущей вишни — тонкий аромат сирени. Пройдя еще немного вперед, я скинула ботинки, закатала штаны и села прямо на песок.