Юлия Славачевская - Зачем вы, девочки, красивых любите, или Оно мне надо?

Я обещал ей развлечение.

И убийцей любимой жены признал бы только самого себя.

Рика, обласканная и всячески успокоенная, присела рядом, пачкая юбки. Я еле смог разомкнуть сжатые судорогой челюсти и тихо попросил ее больше так не делать. Нужно было еще собрать волю в кулак, взять саблю и лично казнить красавца-жеребца, дерзнувшего посягнуть на любимую. Тяжко вздохнув, я собрался отдать необходимое распоряжение, как в мою голову пришла отличная мысль: а если одним выстрелом убить двух зайцев?

Хочу жестоко наказать породистого коня — отлично! Тогда подарю-ка я его старому князю! Он считает себя опытным лошадником и обожает укрощать лошадей, не зная жалости. В его конюшнях я видел немало понурившихся, сломленных, потерявших гордость и достоинство благородных животных. Вот только наш Деризий не таков. Его легко не сломишь. Он прикинется укрощенным до той поры, пока не вденут уздечку и не сядут на него в седло. Потом… одно из двух: либо — прощай конь, либо — прощай правитель! Я ставлю на коня. Так или иначе, двух врагов одним ударом.

И я отдал распоряжение:

— Коня доставить в дар Владыке светлых эльфов. Это будет мой подарок Калэстелю на день рождения.

Неуемный восторг в хитрых глазах старшего конюха был мне наградой, а за спиной почудился жутковатый смех бога войны и смерти.

Перед уходом я, словно в тумане, просил прощения у жены за невыполненное желание и был готов на колени пасть, чтобы только она отказалась от своей безумной просьбы. Унижаться не пришлось. Эрика кое-что из этой истории вынесла и впредь никогда не досаждала мне конными прогулками. Ее вполне удовлетворила двуконная бричка.

Теперь наша жизнь стала походить на полноценную супружескую. Мы поделили обязанности и даже вне постели много времени проводили в поисках компромиссов по важным вопросам или принимая совместные решения по хозяйственным делам. Я наслаждался обществом Эрики и… продолжал за нее бояться.

Иррациональное, глупое чувство сильно омрачало мое существование. Я опасался за ее жизнь так сильно, что запретил себе думать о детях. Вдруг ее беременной ранят? Беременные женщины так уязвимы. Она может умереть родами, это ведь не редкость. Или если похитят ребенка?.. Эрика не задумываясь пойдет на любой размен в страхе потерять дитя второй раз.

Психопат? Да. Правителям дроу по умолчанию быть таковыми положено. Зато целый, здоровый и с любимой женой в постели.

Я потихоньку стал каждый день глотать противозачаточные зелья, которые мне присылал доверенный знахарь. Знал, что слабый яд. Знал, что пить их часто нельзя, слишком опасно для здоровья. Знал: они замедляют реакцию воина и ослабляют удар, сокращают жизнь… но я не мог, не мог физически рисковать своей женой!

В то же время я получил довольно угрожающее послание от Пресветлой богини. Она запретила мне пользоваться микстурами от зачатия, ее воля была изложена жрецом храма предельно ясно. Как мне непрозрачно намекнули, в противном случае буду жестоко наказан. Я выслушал молча волю Светлейшей, соизмерил масштаб событий и… продолжил пить снадобья. Буду наказан — плевать! Дроу живучие. Главное, что не пострадает любимая.

Примерно месяцев через семь заметил — происходит нечто странное. Жена повадилась бегать по знахаркам, врачам и астрологам. Даже втайне посетила мага. Он-то меня и просветил, словно обухом топора по голове ударил: жена хочет ребенка. Стало тошно.

Я решал задачу: как быть? Мои страхи никуда не ушли, они орали мне в уши самые болезненные шипящие слова, дергали заостренными крючками за каждый нерв, грызли сердце… Я не находил себе места: должен ли я признаться?

Обегав всех шарлатанов и знахарей, жена в конце концов подумает — проблема во мне. И тогда любимая вправе бросить меня, перестав уважать. Имея законную возможность, вдруг начнет тайно изменять с любым приглянувшимся мужчиной? И ни один дроу ее не осудит. Муж, бессильный дать дитя, — позор семьи. Правитель, неспособный подарить дитя, — рогоносец! Прямой долг и обязанность Повелительницы подарить стране наследника. Каким образом, если супруг бесплоден, — никого не касается. Вынь да положь!

Эта мысль настолько разъела душу… Я приобрел навязчивую манию незаметно щупать себе голову, отыскивая бугорки призрачных оленьих украшений.

Мои нравственные мучения продлились около года, потом я окончательно сдался и перестал пить мерзкую противозачаточную дрянь. С богами трудно спорить, даже если ты правитель целой державы.

Тем временем прозрачные золотисто-зеленые глаза жены все больше наливались тревожной тоской. Жена прихворнула, у нее пропал аппетит. Чуть спустя аппетит появился, но жена стала стремительно худеть. По утрам сбегала в туалетную комнату, и мне слышались характерные звуки недомогания… Неужто пьет средства для лечения бесплодия? А вдруг токсичные снадобья, выпитые мною, как-то ей повредили? Вдруг она все-таки больна?

Я пришел к отчаянной мысли о необходимости чистосердечного признания. Отдамся на ее суд, и будь что будет! Пусть хоть на куски режет, если ей это поможет.

Меня спасли боги.

Хлопнула дверь, меня с порога ошарашили новостью:

— Милый, у нас будет маленький!

Оглядев ладную фигурку Рики, представил ее беременной и задохнулся от счастья. Я уже не мог без этого мифического ребенка, я любил его до потери памяти! На всякий случай спросил:

— Ты уверена?

— Нет, — будто и впрямь сомневаясь, отрезала Рика. — Не уверена.

Я замер.

— Может, и маленькая…

Фыркнув, я обнял своенравное солнышко. Теперь моя главная задача — защитить тебя и своего малыша. Вы моя семья, моя надежда и опора. И всякий, кто на вас покусится, — подохнет в муках, или я не правитель дроу!

Глава 26

Как только нахожу ключи от счастья, кто-то меняет все замки!

Эрика

Иногда, развалясь на травяном газоне и мечтательно глядя в чистое синее небо, я горько жалела, что тут не летают самолеты. Для них в мире правильной экологии вечная летная погода. Легенды гласят — раньше эльфы имели крылья и тоже могли подниматься в воздух. Хорошо бы, но мне уже видеть крылатых эльфов не довелось. Порою я сама не знала, жалею ли о полетах. Может, я и не пилот сверхзвукового лайнера, но мысль о покорении атмосферы прежде грела душу. Особенно ощутима потеря здесь, где и на двуколке прокатиться — для женщины подвиг. Мне, к примеру, и в этой малости отказали, как только я объявила о своем «интересном положении». Впрочем, голову вверх я поднимала все реже. Навалились другие заботы.