Кристин Фихан - Темное вожделение
Грегори осмотрел гроб сам, ища скрытые провода или бомбу любого вида. Он тщательно водил рукой по грубой деревянной коробке.
— Люди уехали отсюда, ничего не зная. Они оставили этого, как приманку. Это должно быть смертельной ловушкой. — Очень осторожно Грегори осмотрел все еще лежащее тело. — Байрон в кошмарном состоянии. Он должен немедленно усыпить себя. Должно быть, он хотел умереть быстро или знал, они ждали нашего прихода, и старался предупредить. Без разницы почему, но мы должны двигаться быстро и доставить его в пещеру, где сможем дать кровь и исцеляющую землю, необходимые ему.
— Отойди, целитель и позволь мне снять его. Он мой друг, хотя я и не помню его. Я не могу сделать ничего другого, кроме того, что обещал.
— Начинай медленно, Жак. Бомба должна быть под ним. — Вместо того, чтобы отойти, Грегори придвинулся ближе, желая иметь возможность схватить все, что покажется подозрительным, или обойтись без этого, если нужно.
«Поспеши, Грегори. Свет становится слишком сильным, а это неудобно», — проинструктировал снаружи Михаил.
Жак очень тщательно проводил под телом Байрона медленную и осторожную зачистку, не торопясь, словно утренний свет не затрагивал ни одного из них. Запах крови коснулся его ноздрей, зловоние обугленной плоти скручивало живот. Около бедер Байрона он ощутил наименьшее сопротивление. И мгновенно остановился.
— Это здесь, Грегори, провод, о который я порезался, острый как бритва. Он сжимает мое запястье. Ты видишь? Я не осмеливаюсь двигаться, пока мы не узнаем, связано ли это со взрывным устройством.
Грегори низко присел и стал исследовать запутанные переплетения.
— Грубая бомба, довольно бестолковая. Вампир знает, насколько легко я смогу это обезвредить.
— Может быть, это подарок от тех двоих. Это похоже на человеческую ловушку, в конце концов, — прокомментировал Жак, ожидая, пока Грегори разберется с проблемой.
Его огромная сила позволяла ему удерживать вес Байрона одной рукой и не замечать напряжения.
— Второе устройство? Возможно первое — муляж.
Грегори было неудобно. Обычно он предпочитал обман и хитрость. Это был слишком хитрый план, для созданного в течение часа. Это планировалось долго. Кто-то ждал подходящего времени, чтобы привести это в исполнение. Для чего? Михаил чувствовал себя некомфортно, как и Жак? Что-то здесь было не так, но что? Озадаченный, Грегори стал снова исследовать устройство, не желая упустить что-либо.
Глава 14
Шиа смотрела из окна комнаты на проливной дождь. Капельки были похожи на тоненькие серебряные нити, спускающиеся прямо с неба. Она дрожала безо всякой причины, поэтому обхватила себя руками, защищаясь.
— Что случилось, Шиа? — мягко спросила Рейвен, не желая давить.
— Жак полностью отключился от меня, — с трудом сглотнула Шиа.
Все это время она была полностью уверена, что нуждается в свободе от неразрывной связи между ними, но теперь, когда Жак ушел, чувствовала, что не может дышать.
— Я не могу достучаться до него. Он не позволяет мне.
Рейвен села более прямо, оставаясь все еще спокойной.
«Михаил?»
«Оставь меня пока», — приказал тот.
Рейвен уловила остатки страха за здравомыслие Жака, бушующий, сильный гнев, вспыхнувший в мужчинах-карпатцах, перед тем как Михаил прервал контакт. Она осторожно откашлялась.
— Иногда они пытаются защитить нас от наиболее уродливых проявлений их жизни.
Шиа повернулась, становясь к ней лицом и поднимая брови.
— Их жизни? А мы, значит, с ними не связаны? Разве это не они безвозвратно привязали нас к себе, чтобы не было способа оставить их? Это не только их жизнь. Они сами принесли нам это и теперь не имеют никакого права решать, что можно, а что нельзя знать.
Рейвен провела рукой по своим иссиня-черным волосам.
— Я ощущала то же самое долгое время. — Она вздохнула. — Да и сейчас недалеко от этого ушла. Но мы продолжаем упорствовать в их оценке по человеческим параметрам. Они совершенно другая разновидность людей, в общем и целом. Хищники. И имеют другие, непохожие представления о правильном и неправильном.
Рейвен пропустила волосы сквозь пальцы и нахмурилась из-за сделанного жеста.
— Я хотела подождать с ребенком. Но Михаил заметил изменения в Грегори, и мы поняли, ему нужна хоть какая-то надежда, чтобы терпеть дальше. Если тебя это интересует, у меня все еще есть трудности с тем, как вписаться в их мир.
Шиа пересекла комнату и села на кровать возле стула Рейвен. Она слышала страх в голосе женщины, и что-то в ней немедленно откликнулась на это.
— Теперь нас, по крайней мере, двое. Мы можем наехать на них.
Рейвен рассмеялась.
— Эта борьба продолжается все время при любой попытке Михаила контролировать мою жизнь. И у меня такое чувство, все только ухудшится из-за моей беременности.
— И ты, вероятно, будешь иметь еще за спиной целителя, — указала Шиа. — Он еще более нетерпим, чем брат Жака.
Рейвен вздохнула.
— Мне жаль, что я не могу сказать, что это не так, но похоже он готовится стать совсем невыносимым, совершенно невозможным. И все же, не могу ругать его за это.
— Точно не поняла, что он имел в виду, но могу сказать, я должна хорошо присматривать за тобой.
Рейвен подогнула ноги под себя.
— У карпатцев редко рождаются дети. Есть что-то препятствующее рождению девочек, когда женщины становятся беременными.
Ум Шиа немедленно сосредоточился на этом, накапливая данные.
— Ты можешь рассказать мне больше?
Рейвен была рада поделиться.
— Приблизительно восемьдесят процентов из всех рождаемых детей — мальчики. Никто не знает, почему. И только семьдесят процентов женщин могут забеременеть. Большинство может потерять ребенка в первые три месяца. И вообще, это может случиться в любое время. Из родившихся детей только горстка переживает первый год. И снова никто не знает, почему. Последняя выжившая девочка родилась более пятисот лет назад. — Рейвен вздохнула. — Мужчины отчаялись. У Михаила и Грегори есть теория о человеческих женщинах с паранормальными способностями, имеющими шанс пережить изменение и быть совместимыми, становясь Спутницами жизни. И даже если они правы, ты видишь всю глубину проблемы. Без женщин и детей их вид не сможет выжить. Мужчин превращаются в вампиров из-за отсутствия надежды.
— Возможно, это естественный путь контроля над популяцией. Они в состоянии жить так долго. — Шиа начала размышлять вслух больше для себя, чем для Рейвен.
— Их вид скоро вымрет, если они не поймут, в чем проблема, — печально сказала Рейвен. — Грегори — великий человек. Он так много сделал для блага своих людей и страдает так долго. И заслуживает лучшей участи, чем превратиться в вампира и стать тем, кого боится и ненавидит весь мир. Из уважения Михаил никогда не позволит никому другому охотиться и убить его, но для него самого это будет больно. Я даже не уверена, что кто-то в одиночку сможет справиться с Грегори. Это будет ужасно для Грегори, когда на него начнут охотиться те люди, которых он защищал и лечил.
