Академия СиЛ. Покорение стихий - Чечило

Рой во дворе не прекращал орать дурниной, а я, как музыкой, наслаждаясь его криками, опять нагрела воду, всё-таки навела себе чай и села на сундук, довольная своим сном и утолённой жаждой.

Придя в сознание, я с сожалением обнаружила, что я всё ещё в незнакомой башне и в том же незавидном положении связанной пленницы. В комнату уже пробивались первые лучи солнца, вытесняя тревожащую тьму. Я чувствовала себя отдохнувшей и довольной — даже пить не хотелось. Кажется, у меня появились новые силы, чтобы жить.

Стоило мне найти положительную крупицу в сложившейся ситуации, как Рой напомнил о себе. Он рассерженно влетел в комнату и яростно хлопнул до сего момента не интересующей его дверью. Дверь, жалобно скрипнув, подпрыгнула, ударилась о косяк и вновь открылась.

— Чёртова дверь! — пнул невинное дерево Рой.

Да уж, видок у одногруппника был тот ещё: волосы спутаны, чёлка мокрая от пота, глаза навыкате, губы потрескались от сухости, щёки впали, а лицо украшал бордовый ожог — что?! Роя трясло, как осиновый лист на ветру, он гневно сжимал челюсти и играл желваками. Его взгляд зацепился за меня — противоположность состоянию изверга.

— Что с тобой? — спросила я, дабы разрядить обстановку.

— Ещё спрашиваешь, подстилка Арона, — рыкнул Рой, а я обиделась.

Если бы Рой не раскрывал рта, то, возможно, жалость к нему взяла бы верх, но сейчас в моей душе вновь пробудилась ненависть.

Рой подошёл ко мне вплотную, схватил меня за волосы и оттянул их назад, заставляя смотреть на него снизу вверх.

— Покажешь, как отрабатывала ментальный щит у ректора? — Рой плюнул мне в лицо, попав в глаз.

— Такому бездарью, как ты, и десять щитов не помогут, — прошипела я в ответ, а Рой свободной рукой схватил меня за горло.

Ох, если бы меня это остановило, но ящик Пандоры уже открыт — заткнуть меня не получится:

— Давай, придуши меня, и ты никогда не узнаешь, куда я спрятала кольцо! — задыхаясь, хрипела я, глядя в глаза Рою.

Это был очередной блеф, но глупый неудачник снова на него повёлся. Он отпустил меня и, успокаивая своё сбивчивое дыхание, ещё минуту, прищурившись, смотрел, будто ища в моём лице подсказку, соврала ли я. Видимо, не найдя причин убивать меня сразу, Рой на мгновенье смягчился и даже сел на край кровати, улыбаясь пришедшей в голову идее.

— Тебе придётся извиниться, — будто ледяной сталью резанул меня по ушам бездушный голос Роя.

Молодец, конечно, что так быстро успокоился, но я свои слова назад забирать не настроена. Я ухмыльнулась.

— Проси прощения! — приказал Рой.

— А ты меня заставь, — прошептала я и метко вернула плевок Рою, задев его рубашку.

— Сволочь! — Рой спрыгнул с кровати и отвесил мне грубую пощёчину.

В глазах помутнело, виски прострелило болью, в ушах вновь появился звенящий гул. Я покачнулась, но не издала звука.

— Смотри на меня, — Рой сжал мои челюсти рукой и насильно запрокинул мне голову.

Мечтая испепелить противника одним взглядом, как Стефи, я широко открыла глаза и с отвращением взглянула на Роя — лучше бы я этого не делала. Он вскинул вверх свободную руку, затем плавно пронёс её надо мной, сжал кулак, по-звериному улыбнулся и резко разжал ладонь, осыпая мои глаза десятками огненных искр.

— А-а-а-а! — заорала я, жмуря горящие веки.

Надеюсь, его заклятье лишь ослепило меня, а не лишило зрения напрочь: я погрузилась в темноту, не в силах раскрыть слезящиеся, обожжённые глаза. Моя агония длилась недолго: жжение слабело, а Рой не двигался — по крайней мере, мне так казалось, ведь я ничего не слышала.

В роли слепой заложницы мне стало не по себе: страшно, когда твой обидчик разъярён, а ты не можешь не только дать отпор, но и увидеть, что он собирается с тобой сделать, — предвкушение боли мучительнее её само́й.

Кажется, Рой поджидал, когда я приду в себя и распахну глаза, чтобы ударить меня вновь, — нет, такой радости я ему не доставлю. Я напрягла все свои актёрские таланты, демонстрируя спокойствие и безмятежность человека, потерявшего сознание — не станет же он мучить меня в отключке?

Тишина.

— Проси прощения! — заорал Рой мне прямо в ухо.

От неожиданности я распахнула глаза и получила вторую порцию искр с ладони Роя. Череп вновь превратился в наковальню, картинка размазалась, и я потеряла сознание, очутившись в родном доме в Валиире.

Вот бы Рой ещё раз заглянул на чай — я бы его прикончила. Почему Око не рассказывал, как работает ментальный щит? Упомянуть про защиту мыслей одно, а бороться с противником прямо у себя в голове — совершенно другое. Или это не щит? Может, у меня есть дар менталиста? Забавно.

Я выпила уже три чашки чая, а Рой так и не постучался в мой дом: наверно, надолго запомнил кипяточек. Что ж, если гора не идёт, тогда…

Я усилием воли проснулась — круто — я и так умею.

Комната была наполнена светом: наверно, уже полдень. Рой отсутствовал — а это хорошая новость. Я осмотрелась — обстановка всё та же: спину продувает открытая форточка, дверь нараспашку усиливает сквозняк, кровать слегка примята, а от некогда разлитой на полу воды не осталось и следа.

Вода — стоило подумать, как я почувствовала шершавую сухость в горле. Кажется, чай во сне — это лишь способ самовнушения, организму нужно пить. Сколько я здесь уже нахожусь? Вторые сутки?

Как назло, послышались шаги — вспомнишь солнце! Я прикрыла глаза, притворяясь мёртвой — ну, не совсем мёртвой, конечно, но вдруг Рой поверит, что я ещё не пришла в себя, и уйдёт.

— Мира, — прошептал знакомый женский голос.

Я не шевелилась, играя роль спящей статуи.

— Мира, проснись, — повторил голос.

Я подёрнула ресницами, чтобы рассмотреть зовущего, но была рассекречена.

— Нам нужно уходить, — взбудоражено шептала Тася.

А вдруг она тоже решила надо мной подшутить, как и Рой? Я ей не верила.

— Я с тобой никуда не пойду, — покачала головой я, будто у меня большой выбор.

— Мира, Рой — предатель, — начала Тася, но я её перебила.

— Спасибо, мисс очевидность!

— Нам надо скорее уходить! — бурчала Тася, разматывая мои ноги.

— С-с-с-с, — прошипела я, когда кровь подступила к затёкшим конечностям, и их свело судорогой.

— Потерпи, — начала растирать мои ноги Тася. — Рой в башне, надо уходить тихо.

Я кивнула, беззвучно глотая боль, а